Отбор. Элита. Единственная - Кира Касс

Джерад пока что не нашел свой талант. Впрочем, ему всего семь. У него еще есть время.

Вскоре опадет листва, и наш маленький мирок снова погрузится в хаос. Пять ртов на четверых работников. Никаких гарантий стабильного дохода до рождественского сезона.

Когда я задумывалась об этом в таком ключе, Отбор казался чем-то вроде спасительной веревки, чем-то надежным, способным вытянуть меня из мрака, а вместе со мной и мою семью.

Я покосилась на маму. Для Пятерки немного грузновата, что удивительно. Она не страдала обжорством. Да и объедаться нам особо нечем. Видимо, так начинаешь выглядеть, выносив и родив пятерых детей. У нее рыжие волосы, совсем как мои, если не считать многочисленных серебристых прядей. Они вдруг появились у нее в большом количестве года два назад. В уголках глаз прорезались морщинки, хотя лет ей не так уж много. Двигалась она так, словно на плечах покоилась какая-то незримая тяжесть, пригибавшая ее к земле.

Ей нелегко – это я понимала. И осознавала, что именно поэтому она избрала в общении со мной тактику манипуляции. Нам приходилось постоянно бороться за выживание, но по мере того, как приближался скудный на развлечения и заработок осенний сезон, мама становилась все более и более раздражительной. Естественно, она считала мое поведение неразумным. Ну что мне стоит заполнить какую-то дурацкую заявку!

Но в этом мире были вещи – важные вещи, – которые я любила. А этот листок бумаги представлялся мне каменной стеной, способной отгородить меня от того, что я хочу. Возможно, мои мечты – глупость. Возможно, им не суждено осуществиться. И все же это мои мечты. Казалось неправильным поступаться ими, как бы много ни значила для меня семья. И потом, я и так уже почти всем ради них пожертвовала.

Когда Кенна вышла замуж и Кота ушел от нас, я осталась за старшую и изо всех сил старалась соответствовать. Училась урывками, если выдавалась свободная минутка между репетициями, которые занимали почти все мое время. Вдобавок к пению пыталась овладеть еще несколькими музыкальными инструментами.

Но теперь, когда пришло письмо, все это перестало иметь какое-либо значение. В мамином воображении я уже была королевой.

Будь я немного умнее, засунула бы куда-нибудь эту дурацкую писульку, пока не вернулись папа с Мэй и Джерадом. Но мама припрятала послание где-то в складках одежды, а затем, в разгар обеда, торжественно извлекла злополучный документ.

– «Семейству Сингер», – пропела она.

Я попыталась выхватить у нее письмо, но она оказалась проворней. Рано или поздно все бы узнали обо всем, но теперь они будут на ее стороне.

– Мама, пожалуйста, – взмолилась я.

– Хочу послушать! – закричала Мэй.

Это меня не удивило. Младшая сестренка, несмотря на три года разницы, точная моя копия. Впрочем, схожи мы с ней только внешностью, но никак не характерами. В отличие от меня она общительная и неунывающая. А в последнее время еще и повернута на мальчишках. Сестра решит, что это все страшно романтично.

Я почувствовала, что краснею. Папа промолчал, а Мэй прямо-таки подпрыгивала на месте от восторга. Джерад, маленькое солнышко, ел как ни в чем не бывало. Мама откашлялась и прочла:

– «По данным недавней переписи населения, в настоящее время в вашем доме проживает незамужняя женщина в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. Мы хотели бы оповестить вас о предстоящей возможности оказать честь великому народу Иллеа».

Мэй снова заверещала и сжала мое запястье:

– Это про тебя!

– Я знаю, мартышка ты мелкая. Отпусти, переломаешь мне кости.

Но она лишь цеплялась за мою руку и подпрыгивала.

– «Возлюбленный наш принц Максон Шрив, – продолжала между тем мама, – в этом месяце достигнет совершеннолетия. Вступая в новый этап, он надеется обрести верную спутницу жизни в лице одной из жительниц Иллеа. Если ваша дочь, сестра или подопечная, отвечающая вышеуказанному условию, желает получить возможность стать невестой принца Максона и почитаемой принцессой Иллеа, заполните прилагаемую анкету и отправьте ее в местную администрацию. Выбранная случайным образом девушка от каждой провинции будет представлена принцу. Участниц разместят в великолепном дворце Иллеа-палас в Анджелесе. Семью каждой конкурсантки щедро вознаградят, – последние слова она произнесла с нажимом, – за заслуги перед королевской семьей».

Не слушая дальше, я закатила глаза. Такова была участь королевских сыновей. Принцесс, появившихся на свет в монаршем семействе, традиционно выдавали замуж за границу, чтобы укрепить отношения с другими странами. Я понимала, из каких соображений это делается: нам нужны союзники. И все равно такая практика мне не нравилась. Впрочем, пока что мне не случалось становиться свидетельницей ничего подобного, и я от души надеялась, что никогда и не доведется. Девочки в королевской семье не рождались на протяжении вот уже трех поколений. Принцы же женились на женщинах из народа, чтобы поддержать дух, порой неустойчивый, нашей нации. Думаю, Отбор был призван сплотить население и напомнить о том, что Иллеа создано практически на пустом месте.

При одной мысли о возможном участии в представлении, где спесивый сопляк на глазах у всей страны будет выбирать из кучи претенденток пустышку посмазливее, чтобы всю оставшуюся жизнь она безмолвной куклой маячила рядом с ним в телевизионных выступлениях, хотелось визжать. Что может быть унизительней?

К тому же я достаточно часто бывала в домах Двоек и Троек и пришла к твердому выводу: жить среди них не хочу, а уж становиться Единицей тем более. За исключением моментов, когда нам нечего было есть, положение Пятерки вполне меня устраивало. Это маме хотелось пробиться наверх, но не мне.

– А он, разумеется, полюбит Америку! Она ведь такая красавица, – восторженно заливалась мамуля.

– Мам, пожалуйста. У меня совершенно обыкновенная внешность.

– А вот и нет! – вклинилась Мэй. – Потому что мы с тобой похожи как две капли воды, а я очень даже симпатичная!

Она так широко улыбнулась, что я рассмеялась. К тому же крыть было нечем. Мэй действительно красавица.

Но дело не только в ее хорошеньком личике, очаровательной улыбке и блестящих глазах. От Мэй исходила такая энергия, такое воодушевление, что хотелось постоянно находиться с ней рядом. Мэй обаятельная, а я, по правде говоря, нет.

– Джерад, а ты как думаешь? По-твоему, я красивая? – спросила я.

Все взгляды устремились на самого младшего члена семьи.

– Нет! Девчонки все противные!

– Джерад, хватит. – Мама раздраженно вздохнула, но вышло у нее не слишком убедительно. На него невозможно было сердиться. – Америка, ты очень симпатичная девушка.

– Если я такая миленькая, почему к нам никто не приходит и никто не приглашает меня на свидания?

– Вообще-то, приходили,