Жена по праву (СИ) - Тирс Зена

Дотянулась до ягод, аппетитно сунула в рот одну и принялась жевать, стараясь не думать о страсти, огнём растекающейся по венам.

“Супруг” поглядел на меня, раскусывающую во рту ягоду, наполненную сладким соком, как будто сам готов был меня съесть целиком с этой ягодой.

Безумие какое-то! Как же я хотела этого мужчину!

Тоска когтистой лапой сжимала сердце от мысли, что наркоз скоро закончится, и мы больше никогда не увидимся…

— Сила, должно быть, требует пищи. Сначала тебя надо покормить.

На мне одёрнули юбки и переместили меня на стул. Придвинули тарелку. Наполнили бокал вином.

“Супруг” расположился напротив, и только теперь, когда между нами появилось расстояние, я увидела, что не только я выглядела и ощущала себя, как сбитый воробей, намокший под дождём и потрёпанный кошкой. Мы оба переводили дыхание, словно только что пробежали марафон. И мужчина чертовски сексуально выглядел с упавшими на лоб смоляными прядями и блестящей от испарины грудью, видневшейся в вороте расстёгнутой рубашки.

Осмотрев друг на друга, мы оба слегка усмехнулись. И было в этой улыбке что-то невероятно близкое, проскользнувшее лишь на миг и утонувшее в пучине опасного, непонятного и пугающего, сгустившегося в полумраке комнаты.

— Обратного пути нет, Валери. Я знаю, ты не хотела. Но смирись. Я буду для тебя нежным мужем. Ты не будешь ни в чём нуждаться, — проговорил мужчина, поднимая бокал. — За нас.

Повинуясь приказу в его взгляде, я подняла бокал и обратила внимание на свою кисть с молодой гладкой кожей. На безымянном пальце сияло толстое брачное кольцо, и длинные ногти покрывал золотой лак.

Рука была не моя! Чужая!

Бокал выскользнул и разбился вдребезги. Вино разлилось кровавыми брызгами по кружевной скатерти, испачкав тарелки и моё свадебное платье.

Я испуганно вскочила из-за стола и попятилась, разглядывая руки, грудь, ощупывая лицо скользкими от вина пальцами: другие изгибы, иные губы. Тело было чужим, и всё окружающее перестало казаться сном.

Сделалось до жути страшно. Куда я попала? Почему так выгляжу?!

— Что с тобой, Валери? — мужчина схватил за запястье и притянул к себе. — Неужели ты так сильно боишься меня?

Я подняла ошарашенный взгляд на незнакомца. Да, несмотря на нежный танец и все поцелуи, в которых мы страстно сливались, он оставался незнакомцем, и где-то в глубине души я чувствовала исходящую от него большую опасность.

Хищные черты, взгляд, полный власти. Он привык, что его слушаются беспрекословно, падают ниц, не поднимая глаз, выполняют любые приказы.

— Что-то перехотелось есть… — пробормотала я, желая вырваться из захвата.

Капли вина впитывались в белую ткань платья, окрашивая его в красный.

— Тогда я раздену тебя, — сказал “супруг”, потянувшись к завязкам корсета, и тело предательски задрожало от его горячих прикосновений.

Я желала его ласк, но сперва нужно во всём разобраться.

— Не надо, — вывернулась от поцелуя. — Я… сама разденусь… И мне нужно умыться! Где тут ванная?

Меня смерили недовольным взглядом, давая знать, что терпения осталось немного.

— Там, — “супруг” указал на дверь в тёмном углу комнаты и выпустил меня из стального объятия.

Я пулей метнулась в ванную и закрыла дверь на защёлку.

— Ну наконец-то, Лера! — проверещал взбешённый молодой голос. — Я думала, никогда тебя не дождусь и весь план рухнет!

Сперва я подумала, что звук раздаётся у меня в голове.

Я окончательно спятила?

Но, осмотревшись, увидела на раковине карманное зеркальце. Кажется, именно оно и пищало, или у меня точно глюки. Посленаркозные. Мне говорили, такое бывает. Не бойся, говорили, пройдёт…

И я стояла, как вкопанная, подпирая спиной дверь, в ожидании, когда…

— Лера, бездна проклятая! Я в зеркале, подойди, хочу увидеть тебя!

Да-а мне всё это кажется! Точно-точно. Не бывает говорящих зеркал!

Я зажмурилась и покрутила головой.

— Подойди и открой зеркальце, демоны тебя подери, дрянная художница! — гневно прорычала девушка. — Неужели что-то не сработало и она меня не слышит! — вырвался жалобный стон.

Ну, всё. Я сошла с ума. Зеркало ругается чуть ли не матом, теперь плачет. Что же дальше?

— …Если лорд Адальхарт узнает, что мы натворили, убьёт моё бедненькое тельце, и останусь я навсегда в теле этой больной Лерки!

— Убьет?! Нет! Нет! Умирать мне никак нельзя! — воскликнула я и бросилась к зеркальцу. — Я же все деньги на операцию отдала, чтобы вылечиться! Я жить хочу!

Открыв зеркало, я обрадовалась увидев своё отражение. Короткие выцветшие волосы после химии, кислородные трубки на лице, острые скулы и чёрные круги под глазами — в общем, всё в порядке. Главное, живая.

— Наконец-то, Лера… — Отражение с облегчённым выдохом откинуло голову на койку.

Помню, часто так делала, ведь сил долго держать голову у меня давно уже не было. То ли дело сейчас… Я просто изливаюсь силами, стоя в отделанной золотом ванной комнате, всё в которой веяло торжеством. Даже ручки краников были украшены драгоценными камнями. Всё вокруг было настоящим и осязаемым. А там, в зеркальце, будто показывали фильм со знакомой актрисой.

Голова закружилась от недоумения.

— Что со мной происходит? Я ничего не понимаю… — в отчаянии я присела на бортик ванной, взявшись ладонью за лоб.

— Мы с тобой обменялись телами, — проговорила “я” из отражения серыми бесцветными губами, поморщившись от боли. — Я, Валери Нордар, принцесса Мирии, нахожусь в твоём теле, а ты, Валерия Романова, больная раком, в моём! Как ты могла меня так обмануть, Лера?!

— Я? Обмануть?! — с негодованием прошипела я.

— Говори тише! — поморщилась “я” из отражения. — У Него хороший слух!

— А сама ты не громко говоришь?! Ты же орёшь! — шикнула я.

— Меня слышишь и видишь только ты. Включи воду, чтобы Он думал, будто ты купаешься!

Трясущейся от происходящего ужаса рукой я потянулась к вентилю и пустила воду в позолоченную круглую купель. В голове пронеслись шальные мысли, что тут было бы идеально разместиться вдвоём с тем сексуальным мужчиной с пеной и свечами.

— Моё зеркало и твой телефон, или как там эта штука называется, связующие артефакты для нас с тобой, — проговорила зазеркальная “я”. — Через них мы можем видеть друг друга, слышать и понимать. Да, мы говорим на разных языках, мы из разных миров, не ширь так мои бедные глаза, я не хочу морщин на лбу в таком возрасте!

— Как? Как всё это возможно? Что случилось? Зачем это всё? Ты сказала, лорд Адальхарт может убить… — сглотнула я. — Кто такой этот Адальхарт?

Смерть, когда ты так близка к жизни, меня действительно пугала. Операция должна была излечить меня. Я очень хотела назад в своё тело. Заботиться о себе, восстанавливаться. Дышать вкуснейшим воздухом, улыбаться солнцу и просто жить!

— Его светлость герцог Роберт Адальхарт — мой муж! Но теперь уже твой! Он инквизитор, карающая рука короля. Переселение душ — страшнейшее преступление, и он убьёт тебя, если узнает. Ты теперь преступница, так что молчи и молись, чтобы он не догадался!

— Но я же ни в чём не виновата! — воскликнула я слишком громко и, боясь быть услышанной, активнее заплескалась водой.

Злость и отчаяние закипели в крови. Хотелось треснуть об пол проклятое зеркальце, несущее полный бред. Но ведь тогда я не узнаю, как мне избавиться от происходящего кошмара и вернуться домой!

— Предупреждаю, Адальхарт не будет разбираться, кто виноват, Лера. Он из тех, кто сперва судит, а потом размеренно потягивает виски в собственной гостинной, даже не помня имена своих жертв. Потому молчи и слушай, обманщица! — моё отражение снова зажмурилось от боли, затряслось в судороге, а когда зазеркальная я вновь открыла глаза, то они были испещрены красной паутинкой лопнувших сосудов.

— Почему ты называешь меня обманщицей?! — разозлилась я окончательно, замахнувшись зеркалом.

— Лера, бездна! Если бы я знала, что меня тут ждёт! Я бы не решилась на эту аферу! — проговорила слабеющим голосом Валери. — Я долго выбирала тело… В ритуале важно, чтобы совпадало имя, внешность, была близкая кровь. И я нашла несколько подходящих девушек по имени Валери в разных мирах… Но только ты жила, мне казалось, счастливо. Тебя кормили, ты не работала, была свободна от мужчин — это важно, мужчины мне совершенно не нужны, у меня есть возлюбленный. Да, ты постарше меня лет на десять, но ты мне подходила. А ещё у тебя самая сильная воля из всех, за кем я наблюдала.