Проклятье княжества Райохан, или Невеста для дракона - Ируна Белик

— Портал отследили?

— Пытались… Но словно пелена встала перед глазами, не смогли проследить.

Сульфина снова вспыхнула. Как же она устала! Чтобы не наделать глупостей, поспешно отошла к окну и сквозь зубы прошипела:

— Пошли вон! И чтобы девчонку мне из-под земли достали!

Звук удаляющихся шагов раздражал. Злость душила. Выбивала из-под ног почву. Лишала способности здраво мыслить. Хотелось все крушить, спалить дотла, но Сульфина продолжала стоять, словно влитая в землю скала. Запертая внутри тела драконица рвала и метала, норовя вырваться на свободу и отправиться исправлять допущенную стражниками оплошность. Сульфина с трудом сдерживала ее, зная, что подобная ошибка может стоить ей жизни. Все, что нужно — это побыть в одиночестве, успокоиться и решить, что делать дальше. Нужно просто подумать.

Однако побыть наедине со своими мыслями ей так и не дали. В комнату, тихо шурша юбками, вошла невысокая молодая женщина. При рождении ярко-синие глаза покрывала плотная белесая пленка. Женщина была слепа, однако, чтобы видеть, обычное зрение ей было не нужно. Она учтиво поклонилось княжне и застыла, словно статуя, напротив.

Сульфина раздраженно сжала пальцы и с вызовом вздернула подбородок.

— Снова пришла учить меня жизни, провидица?

Женщина, застыв посреди комнаты, печально покачала головой:

— Что же вы наделали, княжна…

Сульфина промолчала, лишь прожгла тяжелым, полным ненависти взглядом молодую девушку. Ведьму. Присутствие которой с трудом терпела в замке, ибо так требовали законы. Ведьму, которая всюду совала свой длинный нос, лезла с нравоучениями. Сколько пыталась княжна ее выжить? И не сосчитать. Не ушла, даже после того, как Сульфина «случайно» опрокинула на нее кислоту. Но, даже потеряв зрение, проклятая осталась и не перестала лезть, куда не просят.

Провидица, словно не чувствуя, в каком беженстве пребывает княжа, бросала слова. Опрометчивые. И жалящие.

— Я же предупреждала вас не делать глупостей… Ослушались… Отобрали счастье у сына…

Дыхание сперло от подобной наглости. Да как она смеет ей указывать! Смеет упрекать! Тем более ведь видит! Знает, что у нее не получилось!

— Знаешь же, что не смогли стражники убить эту новорожденную девку. Радуйся! — еле сдерживаясь от раздирающей на куски злости, прорычала Сульфина.

Она была в ярости. Как эта несносная ведьма смеет ее в чем-то укорять! Ее, великую княжну! И так достала за эти дни своими видениями. Надо было гнать эту провидицу в шею, как только появилась в их замке. Не смогла. И сейчас пожинает плоды своей слабости.

— Вы убили другую, еще не рожденную, ее сестру. — Провидица замерла, вглядываясь в то, что было недоступно простым смертным. И оттого, что она видела, в жилах стыла кровь. — Последствия будут ужасными…

Прошипела еле слышно, горло словно сдавила незримая ладонь, настолько страшными были картины, мелькающие перед глазами.

— Только кровь откупит кровь. Только кровь смоет проклятье…

— Ты что несешь, полоумная! — Сульфина рычала, уже практически не сдерживаясь, руки местами покрывались чешуей рубинового цвета. — Я спасала своего ребенка, свой брак. И не тебе меня учить, ведьма! — последнее выплюнула с презрением. — Он наследный князь, и не к чему ему в женах безродная девка!

— Вы прокляли, а не спасли своего ребенка, княжна. Будущее изменилось. Но предначертанного все равно не избежать. Вот только какой ценой… Ваш сын будет несчастен!

Провидица отступила на шаг от княжны и, развернувшись, направилась прочь из покоев. Она сделала глупость, что пришла сюда. Что не рассказала, как только увидела планы Сульфины, все князю. Понадеявшись на то, что Сульфина не посмеет погубить маленькую жизнь. Ошиблась. И ошибка эта была фатальна. Как и та, что повернулась спиной, не ожидая удара. А когда поняла, было уже поздно. Полные яда слова запускали перед глазами новые и, увы, последние видения. Как же страшно…

На ладонях Сульфины заиграли языки пламени, губы тронула недобрая улыбка. Как же ей надоела эта всегда сующая нос не в свои дела ведьма. Как давно мечтала от нее избавиться!

— Конечно, нет… — медленно, с издевкой протянула княжна. — Если только не будет того, кто ему это будущее предскажет!

А девочку, избранную сына, она найдет. И обязательно избавится, как избавилась от избранной собственного супруга.

С рук княжны сорвалась алое пламя, и замок огласил неистовый крик, полный боли…

— Какая красота….

Восхищенный вздох пронеся слаженной волной по группе девчонок, столпившихся во внутреннем дворе столичной Академии Высшей Магии. Не понимая, чем вызвано всеобщее возбуждение, Вивьен, как и остальные юные магини, подняла голову к небу и замерла. В лучах палящего полуденного солнца парили два дракона. И хоть глаза от яркого света начали быстро слезиться и болеть, так и не смогла отвести от них взгляд.

Зрелище поистине было захватывающим и редким, мало кому доводилось воочию видеть драконов в своем истинном обличии. Вивьен заворожено следила за маневренным полетом двух опасных существ, попутно отмечая, как блестят и переливаются на солнце мелкие черные чешуйки, покрывающие словно броня мощное тело. Рассматривала два ряда острых гребней, начинающихся на макушке и сходящихся в один острый шип на массивном хвосте, огромные, кожистые крылья, мощные лапы с острыми когтями.

Черные драконы. Редкие и самые опасные. Обитающие на западе их империи Велистии в Сумрачных горах княжества Райохан. Драконы практически никогда не покидали чертогов своих гор. Для таких, как они, и других двуипостасных магических существ, были созданы отдельные закрытые академии. Что же привело их в обитель человеческих магов?

Мгновение — и восторженная толпа расступается, освобождая место, на которое плавно опустились драконы. Новый вздох восхищения рябью пронесся по рядам девиц, и Вивьен не стала исключением. Вот только ее в отличие от других магинь поразила не предполагаемая красота двух перевоплотившихся молодых драконов, а сам процесс.

Она впервые в жизни видела оборот подобного двухипостасного существа из боевой формы в человеческую. Вот перед тобой стоит огромная рептилия, которую начинает окутывать черный туман, и через мгновение на ее месте — человек.

Драконы и в человеческой ипостаси были безумно красивы. Высокие, статные. Одетые в дорогие камзолы. С идеальной осанкой и надменным выражением на холеных лицах. Они шли, не обращая на восторженную толпу и капли внимания, словно перед ними были не люди, а пыль. Не сдержавшись, Вивьен фыркнула:

— Не драконы, а самовлюблённые павлины, — она терпеть не могла надменных людей и относилась к подобным с пренебрежением.

И чуть не умерла