Авидара. Когда сбываются мечты - Наталья Журкина

Раньше лишь изредка до меня доносился его невнятный, заставляющий трепетать сердце шёпот. Этой ночью я услышала его голос, и от волнующего тембра до сих пор мурашки бегали по коже, а сердце ритмично отбивало чечётку.

Даже не сразу осознала смысл слов фантома! Что он хотел мне сказать?

Лежать и раздумывать было некогда ‒ перед работой мне предстояло совершить множество дел. И первостепенное ‒ посмотреть, как себя чувствует свалившийся на мою голову питомец.

В полутёмной прихожей из-под старенького одеяла на меня смотрели два тёмно-голубых настороженных глаза. Но, кроме настороженности, я не заметила в этом взгляде ни капли агрессии или страха, даже вчерашней боли и усталости как не бывало.

Собака несколько минут пристально меня рассматривала, потом медленно поднялась, сделавшись высотой не меньше метра, а в длину все полтора (вчера она не казалась мне такой огромной), и неспешно двинулась в мою сторону.

Мама дорогая! Да я ей на один зуб!

Но нельзя показывать свой страх, никак нельзя, а то потом она мне на голову сядет! Всё-таки хозяйка дома я, а не она, вернее, он. Теперь, когда псина стояла в полный рост, принадлежность к мужскому полу была очевидна.

Историческая встреча произошла в середине коридора. Сначала я была тщательно обнюхана, затем мне лизнули правую руку и вильнули в мою честь хвостом. И сразу стало ясно: бояться нечего ‒ это друг и точка!

И зажили мы вдвоём. Хорошо и дружно. Милый оказался вполне приличным и даже замечательным псом.

Да-да, Милый!

Ни на какую другую кличку он не желал откликаться. Я пробовала разные варианты от демократичного Бобика до аристократичного Арчибальда, но пёс только недовольно порыкивал при произнесении мной разнообразных прозвищ и смотрел недобрым взглядом. Но стоило произнести заветное слово «милый», как он бросался ко мне со всех лап, вилял хвостом и выражал всяческую любовь и преданность.

Пришлось смириться. Милый так Милый. У всех свои причуды, и собаки на них тоже имеют право.

Днём я работала, а вечера мы проводили вместе: ужинали, смотрели телевизор (при этом глаза пса увеличивались до размеров маленькой тарелки), читали, вернее, я читала, а он наблюдал за мной, затем гуляли перед сном и неторопливо укладывались спать. Я на кровати, он около неё на коврике.

Иногда Милый так тяжко вздыхал и ворочался во сне, что мне становилось его жалко, я опускала руку и нежно гладила четвероного друга, пока он не успокаивался.

Так прошло две недели. Я полюбила моего питомца. Мне было с ним так хорошо, что я ни разу не попыталась найти его хозяев и вернуть. То, что Милый домашнее животное, не вызывало сомнений. Он был прекрасно воспитан, знал все собачьи команды и вёл себя примерно и, если этот эпитет применим к собаке, благородно.

Кроме того, у него был ошейник, похожий на тонкую кожаную полоску, украшенную красными и синими стразами. Она представляла собой единое целое и не имела никаких стыков, застёжек и швов.

Как удалось закрепить её на собаке, было загадкой. Второй странностью было полное отсутствие надписей. Лишь между стразами вилась тончайшая вязь, соединяя камушки таким образом, что они образовывали причудливый орнамент. Буквы он не напоминал хотя мне казалось, что однажды я уже видела нечто подобное, но где именно ‒ не помнила.

В одну из ночей мне снова приснился волшебный сон, на этот раз оказавшийся решающим. Едва закрыв глаза, я услышала родной голос:

- Жизнь моя, я жду тебя!

- Любимый, я готова.

- Скажи мне, ты действительно решила прийти ко мне?

- Да, решила!

- Но я живу в другом мире, далеко от тебя.

- Я знаю.

- Тебе придётся покинуть твой мир и навсегда остаться в моём! Сможешь?

- Смогу!

- Не боишься?

- Боюсь, но без тебя я боюсь ещё больше. Ты всегда будешь со мной?

- Всегда!

- Обещаешь?

- Обещаю, родная! Да и не смогу жить без тебя. Так суждено мне Судьбой.

- Что я должна делать?

- Завтра полнолуние. Это очень важно.

- Понимаю.

- У тебя на правом предплечье есть родинка.

- Да, есть. Откуда ты знаешь?

- Я потом тебе всё объясню. Теперь запоминай: завтра ночью, когда Луна появится полностью, положи на свою родинку левую руку, а правой покрепче ухвати ошейник твоего пса.

- Милого? Зачем?

- Он проводник в наш мир.

- Значит, это ты послал его мне?

- Да!

- Хорошо, я сделаю всё, как ты сказал.

- Любимая! Я жду тебя. Если не придёшь, я умру. Жизнь без тебя не имеет смысла.

- Моя тоже.

***

Утром я долго сидела на кровати и смотрела в окно. Там солнце, деревья, люди и бесконечное движение. А во мне царит тишина, и ещё... ещё мне страшно. Очень страшно!

«Что со мной? ‒ потрясённо думала я, вспоминая сновидение. ‒ Там было всё так просто. Я согласилась пойти за моим суженым в незнакомый мир очень легко, бездумно и бесстрашно, а сейчас я боюсь. Боюсь себя, его, неизвестности, боюсь, что все это неправда, а мой сон ‒ только сон или признак сумасшествия».

- Не знаешь, Милый, что происходит? ‒ перевела взгляд на пса, пристально глядящего в моё растерянное лицо, чувствующего мой страх и смятение. ‒ Бред сумасшедшего, да? Ты как думаешь?

Милый встал и подошёл поближе, лизнул мне руку, робко махнул хвостом и стал смотреть в глаза так преданно, словно обещал любить меня, даже если я сумасшедшая, даже если никто больше не полюбит.

И тут я решила: пусть всё будет так, как будет! Пусть всё случится само собой.

Не стану скрывать, сомнения меня всё же терзали. В голове звучал голос разума, пытавшийся меня остановить:

«Ты куда собралась, дурёха? Этот мужик ‒ плод твоего больного воображения от полного отсутствия половой жизни, необходимой для здоровья каждой нормальной женщины. Подцепи реального мужика и всё пройдёт. Не хочешь! Ну, допустим, другой мир существует, и там ждёт тебя ОН. А ты уверена, что приживёшься в чуждом тебе мире? А вдруг тебе там не понравится, а вернуться сюда не сможешь? И мужик этот ещё! Ты же его никогда толком и не видала, знать не знаешь, кто он и что собой представляет. Может, это какой-нибудь Страшко Иваныч с наклонностями маркиза де Сада. Что тогда делать-то будешь, Натуля?»

И крыть эти аргументы было нечем!

Может, я бы