Лариса Куролесова - Венец на двоих (СИ)

— Тебе не идет, — слабо улыбнулась Тера. — И вообще, мне бородатые мужчины не нравятся…

— Я сегодня же побреюсь, — пообещал Дорнан.

— А я, наверное, выгляжу чудовищно, — вздохнула Ильтера, снова прикрывая глаза.

— Ты прекрасна, сердце мое, — прошептал Дорнан, касаясь губами ее виска и бережно прижимая к себе королеву. — Как всегда, прекрасна! Выходи за меня замуж!

— О, это довольно сложно сделать, — пробормотала Тера, — потому что, если ты не заметил, я уже некоторым образом замужем за тобой.

— На этот раз все будет по — настоящему, — если бы сейчас Дорнана попытались оторвать от жены, ему бы пришлось отрубить руки. — Не потому, что так захотел Майрит ан’Койр, а потому, что таковы наши собственные желания! Я буду за тобой ухаживать, как положено, добьюсь твоей благосклонности и согласия, сколько бы времени это ни заняло, а потом обменяемся клятвами перед лицом Отца — Неба…

— Ты умеешь уговаривать! — в ее слабом голосе проскользнула усмешка. — Просто на случай, если ты еще не знаешь и не позаботишься ни у кого уточнить, скажу, что всем цветам предпочитаю полевые. И, между прочим, перед свадьбой тебе точно придется побриться!..

— Ты должна что‑то сделать! — уже в который раз повторял Тайрис Морн, сверля племянницу недовольным взглядом. — Ведь ты же можешь как‑то решить этот вопрос! В конце концов, ты королева и его жена!

Ильтера, стоя перед зеркалом, улыбнулась и показала язык своему отражению, а заодно и дядюшке, застывшему за ее спиной с угрюмой физиономией. Тайрис принялся что‑то бубнить себе под нос, то и дело сердито поглядывая на королеву. Она повернулась к зеркалу сначала одним боком, потом другим, покрутилась, любуясь переливами голубого шелка, из которого было сшито ее новое праздничное платье. Королевский обруч она сегодня не наденет, но, может быть, стоит примерить серебряное ожерелье, недавно подаренное Дорнаном?..

— Лучше скажи мне, как я выгляжу? — легкомысленно попросила она.

Тайрис демонстративно закатил глаза. Ну да, она, кажется, уже задавала ему сегодня этот вопрос — вероятно, несколько минут назад.

— Ослепительно хороша, — покорно проворчал Морн, уже уставший выдумывать превосходные эпитеты для племянницы. — Сам бы на тебе женился, если бы не близкое родство! Твой муж, я уверен, тоже будет в восторге! И я надеюсь, что ты с ним поговоришь! Ты ведь можешь как‑то воздействовать на него!

— Ну и как ты себе это представляешь? — со вздохом осведомилась Тера. — «Клянусь хранить тебе верность», а сразу после этого «кстати, дорогой, почему бы тебе не отменить свой последний указ»?

— Твой муж — ненормальный! — Тайрис вперился в зеркало, встречаясь с племянницей сердитым взглядом. — Надо же такое придумать!

— Он говорит, что ты его третировал чуть ли не с момента знакомства, когда вы меня искали, а теперь он придумал, как на тебе за все отыграться, — Ильтера легкомысленно приподняла брови и потянулась за ожерельем. — Считай, что это тебе вместо изгнания или плахи, на которых ты сам настаивал. Помоги застегнуть, пожалуйста!

— Тем более лучше отказаться от этой бредовой мысли! — зеленоглазый чародей ловко щелкнул замочком ожерелья. — Или я так и буду продолжать его третировать! Во всяком случае, никакого почтения и «ваших величеств» он точно от меня не дождется!

— О, я думаю, что теперь Дорнану это даже нравится, — повернувшись к дяде, Тера скорчила забавную гримаску. — Вряд ли мне удастся его переубедить, тем более что мне самой спокойней, когда ты где‑нибудь поблизости.

— Подумать только: Тайрис Морн — придворный чародей! — возмущенно прошипела несчастная жертва королевского произвола. — Я неотесанный грубиян, не имеющий ни малейшего почтения к правителям и тем более — к твоему мужу, который по закону вообще‑то приходится мне племянником! Со мной трудно общаться, я предпочитаю говорить правду в глаза, у меня длинный язык и крайне своеобразное чувство юмора! На придворную должность гораздо лучше подходит Астор! Объясни мне, почему твой венценосный супруг не хочет доверить ему это прекрасное место?

— Потому что, во — первых, ты — глава Дома, во — вторых, у Астора еще остались дела на границе, — терпеливо объяснила Ильтера — она повторяла это уже не в первый раз, — а в — третьих, ты чаще бывал в столице и лучше осведомлен о том, что здесь творится. И в — четвертых, нам с Дорнаном нужен под рукой придворный чародей, на которого можно положиться.

— Никакой я не глава Дома! — упрямо мотнул головой Тайрис, цепляясь к единственной мелочи, по поводу которой мог настойчиво сопротивляться. — По закону я мог бы наследовать Орвину, если бы он умер бездетным. Но поскольку у него родилась дочь, то глава Дома — ты!

— По закону в момент, когда я родилась, Дома Морн не существовало, — поправляя прическу, проворковала Ильтера. — А когда мой муж его восстановил, я уже официально принадлежала к другому Дому. Таким образом, ты совершенно законно должен носить титул главы.

— О, значит, ты из другого Дома? В таком случае, что я тут делаю? — нахмурился Тайрис. — Разве руку невесты жениху вручает не близкий родственник из ее рода?

— У нас особый случай. Светлейший сказал, что это не новое бракосочетание, а всего лишь еще один обмен брачными клятвами. Если тебе от этого так плохо, о такой мелочи я могу попросить и Астора, — Ильтера лукаво сверкнула глазами. — Но это никак не изменит того, что ты теперь глава Дома Морн и придворный чародей!

Тайрис устало застонал и принялся вышагивать по комнате, заложив руки за спину и что‑то бормоча себе под нос. Тера с трудом сдержала улыбку. Двое самых близких ей мужчин порой вели себя, как дети! Дорнан от души радовался, что мог назначить Морна — старшего на пост придворного чародея. Тайрис пришел от этого в ужас и с тех пор в присутствии короля непрерывно мрачно язвил, пытаясь вывести его из себя, чтобы ан’Койр отказался от назначения. Наблюдать за тем, как эта парочка пытается оттоптать друг другу любимые мозоли, — одно удовольствие!

Прошло уже больше двух месяцев с тех пор, как они вытащили ее из кейнтаровой ловушки. Ее тут же окружили заботой, доходящей порой до навязчивости. Прислуга обращалась с королевой так, словно она была сделана из дорогого фарфора. Гвардейцы спорили с довгарийским отрядом и ополченцами Уорена, кто в какую очередь будет дежурить за дверью ее спальни. Что же до ее собственного мужа… О, это совершенно особая история!

Они помирились на удивление легко. Тере даже ничего не пришлось объяснять: Дорнан уже и так знал, что она бегала в тройные полнолуния не к какому‑то там постороннему мужчине, а к родному дядюшке, который по ее просьбе выслеживал Коттара Лонка и Эллевию Игрен. Очнувшись в собственной спальне, она обнаружила, что вся комната буквально заставлена вазами с полевыми цветами. Посреди всего этого лугового великолепия в кресле дремал его величество в домашнем костюме, к счастью, уже без щетины, зато с мечом, лежащим на коленях. Стоило ей пошевелиться, как он тут же вскинул голову и обвел комнату сосредоточенным взглядом.