Где наша не пропадала (СИ) - Юрк Любовь

Кто-то все же сбегал за лекарем, и тот стал суетиться около несчастной девушки. Стражники стушевались под напором слуг, и я прорвалась на выход. Вот только не ориентируясь в доме, да еще вся на эмоциях, забрела куда-то не туда.

Алеся

Я рванула вперед графа и… как споткнулась. В коридоре была толпа гомонящих на все лады слуг.

— Отравили.

— Бедная девушка.

Граф остановился вслед за мной. Смотреть на него было страшно.

— Поможет ли лекарь?

Может, Даша еще жива? Я рванула к двери. Стражники стояли понуро. Чувствуют свою вину. Никто меня не задерживал. Я влетела в комнату, глазами ища Дашу. Но на полу лежала незнакомая девушка. Это Даша в такой иллюзии?

— Граф, — бросилась я к графу, который был в ступоре, — раз иллюзия не спала, значит, она жива.

Лекарь вливал в девушку какое-то лекарство и требовал много теплой воды.

— Это Даша? — в какой-то непонятной мольбе, граф взирал на меня.

Потом упал на колени перед девушкой, взяв ее за руку и… заплакал.

Я отвернулась в сторону и… увидела Дашу, бредущую по коридору. Рот открылся, и я смотрела то на нее, то на девушку, которая лежала на полу. А слуги во все глаза смотрели на графа.

— Я так и не успел сказать тебе главного, раньше не нашел слов. Все слова для тебя казались незначительными. Я не мог передать всего того, что чувствую к тебе. Солнце мое, жизнь моя, не уходи. Я не представляю этого мира без тебя. Мне ничего не нужно, только, чтобы ты жила и была счастлива. Не уходи.

Теперь и Даша смотрела широко открытыми глазами на графа, зажав ладошкой рот.

— Граф, — позвала я.

Но тот даже не обратил на мой зов внимания.

— Вы мне все мешаете, — стал возмущаться лекарь. — Нужно вызвать рвоту, а тут вы…

— Иларий, — позвала Даша, и граф обернулся.

Мгновение, не веря своим глазам, он смотрел на Дашу, а потом:

— Ты? — и сорвавшись с места, подхватил ее, прижал к себе. — Я думал, что сейчас умру вместе с тобой. Даааашаааа.

Вы думаете, что было дальше? Правильно! Граф поцеловал Дашу! Да так, что все женщины, да что там женщины, практически все ахнули, заулыбались, кто-то и слезинки стал вытирать, кто-то кхекать, ну, а кто-то и от комментариев не удержался. Только, по-моему, ни Даша, ни граф ничего вокруг себя не видели, и не слышали.

Граф так на руках и понес Дарию на выход. А та обняла его, закрыла глаза и тихо улыбалась.

Дария, баронесса Томская

Граф нес меня на руках, а я просто блаженствовала и думала: «Я счастлива! Вот так бы всю жизнь». Я не видела ничего вокруг, только крепче прижималась к Иларию, как вдруг на меня налетел ураган с криком «Дашенька» — это бабуля попробовала меня обхватить в свои объятия.

— Граф, немедленно верните мне мою внучку!

Объятия разжимать не хотелось, но и по бабуле я соскучилась. Очень!

— Ах, ты негодная девчонка, — стала тормошить меня она, — так меня заставила волноваться. — И заплакала.

— Бабуля, все хорошо. Я цела и невредима. Не плачь.

— Да я от счастья теперь плачу. Благодарю Вас, граф. От всей души благодарю.

— Да я же… Я… — граф опять разучился изъясняться, и я рассмеялась, а потом вспомнила:

— Бабуля, только я магию потеряла.

— Совсем? А ты знаешь из-за чего тебя похитили? Не из-за магии ли?

— Да. Лорд Бетлим говорил, что им бы очень пригодился маг иллюзий, но увы…

— Вот и хорошо, что ты не могла им помочь.

— Да, только, раз я ненужная оказалась, то от меня решили избавиться.

— Даша, все позади. Не стоит вспоминать о плохом, — вступил граф. — Давайте в карету, и возвращаемся в столицу.

Мы не стали задерживаться, и когда усадьба скрылась из глаз, я вздохнула с облегчением. Мои злоключения позади.

Алеська в дороге прижалась ко мне, и я стала гладить ее по непослушным волосам. Надо будет ей подарить красивые бантики и украсить ими заплетенные косички — вот здесь и там.

— Бабуля, правда Алеське красиво с бантиками будет?

— Очень. Да, Алеська? Дать тебе посмотреться в зеркальце?

И тут до меня дошло. Они видят мои бантики? Моя магия вернулась? Я могу опять накладывать иллюзии?

— Ура!!!

Алеська хлопала в ладоши. Бабуля улыбалась во весь рот.

— Графу, я полагаю, пока рассказывать не будем?

— Не-а. Должна же быть во мне какая-то загадка?

Артис, виконт Мирье

Об опасности я не думал. Я был горд тем, что могу послужить короне, и мечтал о подвиге. Может быть, для кого-то это покажется и глупым, но на мой взгляд, мужчину делают его поступки. А защита короля — самый, что ни на есть, геройский поступок. Я уже представлял, что рассказываю Стелле, как заслонил собой короля, а она ахает, восхищаясь мною, и шепчет: «Вы — мой герой».

Увы. Дело не дошло даже до хорошей драки. Все произошло так прозаично. Огромный зал приема был наполнен людьми, но большинство из них были людьми короля. Мы рассредоточились по всему залу небольшими группками. Каждая группка должна была взять в окружение и обезвредить в нужный момент указанных им людей. Организация была четкой.

Противников со шпагами было немного. Очевидно, заговорщики были в уверенности, что король пойдет на попятную и сопротивления не окажет. Охрана при короле была немногочисленной. Ведь это был дружественный прием, и королю, вроде бы, нечего было опасаться.

Герцог Бетлим, разряженный, с горделивой улыбкой величественно приветствовал всех прибывших. На возвышении были приготовлены кресла для короля, самого герцога и между ними для канцлера.

Король улыбался. Он улыбался и когда герцог, склонившись к нему, стал что-то говорить, достав бумаги из кармана камзола. Мы напряглись. Решающий момент. А король вдруг как засмеется. Так, смеясь, и махнул рукой.

И тут же все пришло в движение. Охрана короля выступила вперед. Гвардейцы, выскочившие из двери, окружили герцога и канцлера. А мы, те, кто в зале, предложили сторонникам герцога сложить оружие, конечно, тем, у кого оно было. Все произошло за считанные минуты. Король перестал смеяться и обвел тяжелым взглядом зал.

— Пощады изменникам не будет.

И ушел. А люди из ведомства лорда Тиснея стали надевать наручники задержанным и выводить их из зала. Глава тайной канцелярии подошел ко мне, поблагодарил за участие, помощь и сказал, что я теперь могу быть свободен.

А меня интересовал еще один важный момент: барона Оренски арестовали? Где он? Но в том столпотворении найти ответ на свой вопрос не представлялось возможным. Ничего, потом все узнаю.

Дария, баронесса Томская

Вот наконец мы и дома! Как я соскучилась по своей привычной жизни, по ночным купаниям в озере, скачке по окружающим полям, даже по Стелле!

Граф, конечно, сопровождал меня, он теперь так боялся меня потерять, что бабуля хихикала:

— Ох и тяжело тебе придется с такой опекой, девочка.

— Ничего, думаю, это поначалу, потом перевоспитается.

Виконт с самым серьезным видом сразу нам сообщил, что сопровождать нас считает своим долгом. Я попробовала сказать, что теперь-то никакой опасности нет, и мы благополучно доберемся до замка, но бабуля стукнула меня локтем, а виконту:

— Будем Вам очень признательны, — и хитренько заулыбалась. А мне потом в карете выговор сделала:

— О сестре твоей подумать надо. Чем не партия для нее? Хорош, благороден и мне очень даже нравится. Так что быть Стелле виконтессой Мирье!

— Бабуля, ты же Стеллу не спрашивала, может быть, ей он не по душе.

— Да что ты говоришь? Как ночью в сад к нему пробираться — так по душе, а замуж — так и в кусты? Э, нет! Будет по-моему.

Спорить с бабулей бесполезно. Я и решила поговорить потом с сестрой, узнать, что она думает, чего хочет.

Граф сразу по приезде направился к моему отцу и попросил моей руки. Бабуля, конечно же, контролировала процесс, а то мало ли что. Но родители согласились. Правда, потом я подслушала, что они между собой удивлялись.