Ольга Грибова - День гнева

Светлячки рождались из речной пены подобно Афродите. Ева следила за растущей армией жуков, открыв рот. Над поверхностью воды складывалась фигура, похожая на человеческую.

— Ева! — голос звучал тихо, умудряясь при этом перекрывать шум дождя и раскаты грома.

«Мне это снится», − Ева соскользнула с ветки. Она приготовилась дать деру, когда голос снова позвал ее по имени, и она встала как вкопанная, распознав в шепоте знакомые нотки.

— Кто ты? — Ева шагнула к воде, осознавая всю нелепость общения с галлюцинацией.

— Ева, доченька, выслушай меня, — фигура из светлячков протянула к ней руки.

— Мама? — не верилось, что светящийся объект имеет отношение к ее мертвой матери.

— Тебе грозит опасность, — шептало облако из жуков. Ева различила движение губ в сгустке света, имитирующего голову. — Он придет за тобой.

— Кто придет? — Ева подалась вперед. От края берега ее отделяло меньше шага.

— Тот, кто убил меня. Он уже близко, — светлячки вздрогнули, едва не нарушив строй.

— Но ты умерла от остановки сердца!

— Ева, не позволяй ему управлять собой. Не подчиняйся. Или погубишь себя, как это сделала я.

Голос отдалялся, как если бы расстояние между Евой и матерью увеличивалось. Последние слова потонули в шуме дождя. Светлячки золотыми каплями упали в реку и, угаснув, растворились в воде.

Ева постояла у реки, не замечая, что волны, вызванные ветром, лижут пальцы ног. В том, что мать из светящихся жуков, ей не привиделась, она убедилась, ущипнув себя за руку. Было больно, на коже остался след, значит, это был не сон.

В чувство ее привела возвратившаяся гроза. Ева выбралась из укрытия и, обхватив себя за плечи, отправилась к другу.

Рома жил на другом конце улицы от ее дома, неподалеку от реки, что было как нельзя кстати. Ева не отважилась бы пройти мимо собственного дома, не без оснований полагая, что ее ищут. Но она нуждалась в укрытие, сухой одежде и дружеском участие. Все это она рассчитывала получить у Ромы.

Одноэтажное здание притаилось за косым забором и таращилось на Еву темными окнами. Ромин дом был, пожалуй, самым убогим на их улице. После смерти родителей Рома жил с бабушкой и работал, чтобы прокормить их небольшую семью, так как скромной пенсии не хватало даже на оплату счетов. Ева еще ни разу не была в гостях у друга. Иногда ей казалось, что он стесняется своей жизни.

Прежде чем перебежать улицу, она убедилась, что поблизости нет ее родственников. Толкнув низкую калитку, она вошла во двор, теша себя надеждой, что адрес Ромы Сергею неизвестен.

Земля вокруг дома поросла бурьяном. Когда-то здесь были клумбы с георгинами, но со смертью матери Ромы участок пришел в запустение.

Рома упоминал, что его комната распложена в задней части, и Ева, путаясь в высокой траве, обогнула дом. От раскатов грома дрожали стены и дребезжали стекла. Как бы дом не развалился. Еве было не по себе, точно она совершает нечто противозаконное. Она несмело постучала в окно, уповая на то, что ей ответит Рома, а не его бабушка.

Ожидание было невыносимо. Ева отчаялась, но тут в комнате вспыхнул свет. Мелькнула и склонилась над окном тень. Кто-то возился с задвижкой. Раздался скрип, и рама открылась. На улицу выглянул заспанный Рома, но ветер и дождь мигом прогнали остатки его сна.

— Да ты вся мокрая! − Рома подал ей руку и помог вскарабкаться на подоконник.

Он прикрыл окно, отрезая дождю путь в комнату, затем с сосредоточенным видом принялся рыться в шкафу.

Комната была крошечной и блеклой, словно в ней никто не жил. Кровать, стол и шкаф стояли на положенных местах, но личные вещи отсутствовали. Где фотографии, книги, милые сердцу безделушки? Возможно, парни меньше привязаны к приятным глазу мелочам, но комната Ромы была безликой, как гостиничный номер, минуту назад убранный горничной.

— На вот, переоденься, — Рома протянул Еве рубашку и полотенце.

Она с благодарностью приняла и то, и другое. До чего приятно было избавиться от мокрых джинсов! Парень отвернулся к окну и терпеливо ждал, пока она облачится в сухое. Тщательно обтерев тело и промокнув волосы, Ева натянула рубашку, которая доставала ей до середины бедра и походила на платье.

— Что ты делала на улице в непогоду? — спросил Рома после того, как она разрешила ему повернуться.

— Разговаривала со светлячками.

Он посмотрел на Еву так, словно не сомневался: она простыла, у нее жар, а заодно и бред. Она бы посмеялась над выражением его лица, но настроение для веселья было неподходящим.

— Я добралась до сейфа, — сказала Ева. — Но меня застукал Сергей, и я спаслась бегством.

— Что ты нашла в сейфе?

— Четыре таких же кулона, как у меня, — она дотронулась до шеи и сообразила, что цепочка осталась на столе в кабинете. Она все сильнее убеждалась, что украшение подарила не мама. Записка, прилагающаяся к подарку, уже не выглядела безобидной шуткой.

Ева вкратце пересказала Роме события ночи, не забыв о ведении у реки. Пока она говорила, он угостил ее чаем, и она пила горячий напиток, грея руки о чашку. Как ни странно она чувствовала себя здоровой. Мокрой, замерзшей, но абсолютно здоровой. Что если Сергей прав на ее счет? После общения с мертвой матерью, Ева потеряла способность удивляться и могла поверить во что угодно.

— Я думала над твоим предложением уехать, — она поежилась, — по-моему, это замечательный план.

Рома воодушевился:

— Я знаю место, где ты можешь спрятаться. Там тебя никто не найдет. Но надо торопиться.

Он вскочил со стула.

— Дождемся утра, — взмолилась Ева, не желая снова выходить на улицу.

— Ты сама сказала, что тебя, скорее всего, ищут. Оставаться здесь небезопасно. Это первое место, куда они придут.

Возразить Еве помешал шум из коридора. Громко хлопнуло, точно во дворе взорвалась петарда.

— Входная дверь, — произнес Рома. − Кто-то проник в дом. Накинь, — он бросил ей дождевик.

Поймав его на лету, Ева накинула дождевик поверх рубашки, а Рома достал из тумбочки пистолет. Проверив заряжено ли оружие, он подтолкнул Еву к окну.

— Откуда у тебя пистолет? — она уперлась, взволнованная наличием у Ромы оружия.

— Достался в наследство от отца.

— И ты хранишь его в тумбочки рядом с кроватью?

— Времена нынче неспокойные, — невнятно пояснил парень.

Он открыл окно, но драгоценное время было упущено. Незваный гость уже стоял на пороге. Он не торопился вламываться в спальню, ни секунды не сомневаясь: беглецам от него не уйти.

Ева закатила глаза, узнав Алекса. Верная ищейка Сергея ее выследила. Дождь, смывший ее следы, не послужил ему помехой. Парень, как и она, промок насквозь. Черная рубашка прилипла к торсу, с волос и одежды стекала вода, скапливаясь в лужу у ног. Перекошенное от злости лицо в дождевых каплях сулило семейные разборки.