Лорен Донер - Фьюри

Согласившись на работу под прикрытием, она уже и так поставила свою жизнь под угрозу, понимая реальную возможность того, что может не выжить. Жизнями часто жертвовали во имя науки.

Эту компанию заботили только деньги. Ее нужно было остановить.

– Я не причиню тебе вреда, – пообещала Элли подопытному. Она провела рукой рядом с отметиной, и ощутила гнев. Джейкоб довольно сильно ткнул мужчину иглой, чтобы оставить повреждение размером с монетку. Взгляд Элли переместился на лицо номера 416. – Он ввел наркотик?

Мужчина не ответил, да Элли этого и не ждала от него. Она знала, что они могли говорить, слышала, делая забор крови, как некоторые матерились и угрожали персоналу, но этот заключенный никогда с ней не разговаривал.

В те разы, когда она заходила в его клетку, он даже не рычал на нее. Он молчаливо наблюдал за тем, как она подходила, иногда обнюхивал ее, но взгляд темно-карих глаз всегда отмечал каждое ее движение.

Элли снова сглотнула, отмечая, что кожа номера 416 горячая и задумываясь, а не заболел ли он. Мужчину как будто лихорадило.

– Теперь все будет хорошо. Он мертв. И не сможет больше причинить тебе вред.

Она убрала руку и скользнула взглядом по его телу. Элли вздрогнула при виде того, что сделал с ним Джейкоб. Задница мужчины была красной от ударов дубинкой, которой Джейкоб бил его по ягодицам, внутренней стороне бедер и тыльной стороне ног.

Элли стиснула зубы. Она не смогла предотвратить еще одно свое опасение. Обнаруженная кровь возле анального отверстия говорила о том, что Джейкоб сделал то, что она и предположила.

Он использовал дубинку, чтобы изнасиловать подопытного 416.

Элли снова охватила ярость, и она бросила убийственный взгляд на мертвого Джейкоба. Его штаны все еще были расстегнуты, и она могла видеть его вялый член в презервативе. Элли не видела на нем крови. То небольшое облегчение, что она прибыла до того, как Джейкоб изнасиловал свою жертву, немного ей помогло. Подопытный 416 зарычал.

– Успокойся, – прошептала она. – У тебя кровь. Позволь мне взглянуть. Я медсестра.

Элли не потрудилась пойти к угловому шкафу, чтобы взять перчатки, потому что не знала, сколько времени у нее есть.

Мгновение поколебавшись, она перекинула ногу через мощное, мускулистое бедро мужчины, чтобы получить лучший обзор, и посмотрела на его округлую, крепкую задницу.

Она аккуратно прикоснулась к ней, развела ягодицы настолько, чтобы проверить нанесенный мужчине вред, который, на ее взгляд, оказался минимальным.

– Мне очень жаль, что он такое сотворил. Кажется, что он больше не сможет… – Элли замолкла. Сказать, что больше Джейкоб его не изнасилует или не воткнет глубоко иглу, звучало слишком ужасающе, чтобы принять это к сведению. Такое в принципе не должно было произойти. – С тобой все будет хорошо. – "По крайней мере, физически", – мысленно добавила она, и убрала руки с его задницы.

От его разведенных бедер она поползла вверх вдоль его тела и наклонилась, чтобы заглянуть мужчине в лицо. Он наблюдал за ней, и Элли не упустила гнев в его взгляде. Мужчина приподнял губы и обнажил острые клыки.

Он зарычал на нее, чуть громче, чем тот мягкий рык ранее, но так и не шевельнулся.

Святый боже, да у него клыки. Она смогла рассмотреть острые зубы с более близкого расстояния. Они был как у собаки или, возможно, вампира.

Элли подумала, что, вероятно, клыки намекали на скрещивание с какой-то собачьей породой. Это могло объяснить ужасающее рычание, зарождающее в его горле, напоминающее рычание злой собаки.

Элли колебалась, боясь, что он укусит ее своими острыми зубами, если она подползет ближе.

– Успокойся, – повторила она. – Я не причиню тебе вреда.

Вглядывание в его глаза рассказало Элли несколько вещей. Зрачки мужчины были необычно большими, и он казался немного ошеломленным. Очевидно Джейкоб все же чем-то успел его накачать, но Элли понятия не имела чем.

Огромный подопытный, растянувшийся на полу, вероятно, не мог двигаться. В противном случае он бы боролся, когда Джейкоб на него напал. Он лежал и не двигался, лишь глаза были открыты, а из приоткрытых губ доносилось рычание.

Элли пыталась не вздрогнуть от вида его острых зубов.

– Он что-нибудь еще с тобой сделал? Может, упоминал, какой наркотик ввел?

Мужчина перестал рычать, но ничего не произнес. Элли задумалась, а он вообще говорить может? Препарат мог мешать производить ему какие-нибудь звуки, кроме горловых шумов.

Элли знала, что должна полностью проверить его, сделать это быстро и придумать выход из той ситуации, которую она создала, ворвавшись в камеру заключенного 416. Камеры видеонаблюдения записали, как она туда входит.

Она вытащила закрепленный в полу металлический штырь, чтобы освободить руки мужчины, лежащего распластанным на полу, и с кряхтением перекатила огромного подопытного на спину.

Он был очень высоким и весил, по меньшей мере, фунтов двести шестьдесят или около того. Она старалась не глазеть на его широкую грудь или обращать внимание на тот факт, что на нем не было никакой одежды.

Элли отметила его загар и решила, что это естественный оттенок его кожи, так как мужчину постоянно держали под землей. Цвет его кожи никогда не менялся.

Из-за темно-каштановых волос и насыщенно-шоколадного цвета глаз Элли посчитала его коренным американцем. Конечно же, она не упустила того, что он гораздо крупнее любого индейца. Она предположила, что у него были немецкие корни или что-то похожее, а также высокая родословная.

Мужчина не был красив в общепринятом смысле. У него были резко выделяющиеся скулы, придающие ему слишком суровый вид. Некоторые могли посчитать его непривлекательным, но этот мужчина, определенно, был довольно-таки экзотически красив.

Элли предположила, что причиной такой структуры костей послужили генетические изменения. Он выглядел человеком, но не целиком и полностью.

Наполненный ненавистью взгляд и напряженная челюсть придавали ему жестокий внешний вид, и он зарычал в тот момент, когда Элли приблизилась к нему. От низкого рычания она застыла, сердце бешено заколотилось, и Элли окутал страх.

Подопытный выглядел очень мужественным и грубым, демонстрируя, насколько опасным мог быть. Элли беспокоило то, что она находила его привлекательным.

Элли не могла отрицать, что ее влекли его мускулистое тело и чисто мужской магнетизм.

Если бы к нему вернулась способность двигаться, она была бы мертва.

Элли это понимала, а мужчина, вероятно, жалел, что не мог дотянуться до нее.

Она перевела взгляд на противоположный конец комнаты, на покрывшуюся трещинами и отшелушившуюся белую краску на всем протяжении пола до двери. Персонал называл это дорога смерти. У всех подопытных были закованы в кандалы все конечности.