Ольга Куно - Тайна Тёмного Оплота (СИ)

Брюнеты всегда были в меньшинстве, но цвет волос, разумеется, не имел принципиального значения сам по себе. Суть проблемы заключалась в другом: магия, доступная светловолосым и темноволосым, носит совершенно разную природу. Светлые воздействуют на физическую реальность. Они умеют передвигать предметы на расстоянии, создавать порталы, лечить ранения, создавать магический огонь. Не всё разом, конечно; способности у каждого свои, к тому же, встречаются как сильные маги, так и совсем слабенькие. Мы же, тёмные, воздействуем на человеческий мозг. Именно в этой способности — причина глубокого и зачастую иррационального страха, который испытывают по отношению к нам светловолосые. Неприязнь к меньшинству и страх перед неизвестным, помноженные на грамотную пропаганду, — и вот население Настрии уже верит, что тёмный маг способен за несколько минут полностью подчинить себе любого человека. Внушить тому новые мысли и чувства, вызвать зрительные и слуховые галлюцинации, отдавать телепатические приказы, которые в мгновение ока будут исполнены. И уже неважно, что эти россказни — в огромной степени ложь, а тёмные совсем не так опасны. Чем разбираться, где истина, а где обман, проще уничтожить.

Возможно, тёмные маги и сами были отчасти виноваты в том, что обману поверили. Они не торопились опровергать слухи о своём предполагаемом всемогуществе. Причина проста: темноволосые надеялись обезопасить себя при помощи подобной лжи. Рассчитывали, что с ними побоятся связываться. И не рискнули пускаться в объяснения. Например, уточнять, что применить тёмную магию возможно лишь в том случае, если человеческий мозг расценивает данное конкретное воздействие как безопасное. И вовсе нельзя вот так вот запросто разрушить чужую волю, вмешаться в ход мыслей, заставить испытывать боль или, тем более, спрыгнуть с обрыва. Но стоит ли сообщать тому, кто уже стал врагом, о том, что ты совсем не так силён, как о тебе до сих пор было принято думать?

Так или иначе, двести лет назад началась охота на темноволосых. Над городами Настрии взметнулось пламя костров. Те, кого не успели уничтожить в первые дни, бежали на восток и, миновав Кернский лес, укрылись в лежащей за ним пустоши. Путь туда был только один — через ущелье, и тёмные воспользовались этой географической особенностью, чтобы обезопасить себя. Целую ночь несколько десятков самых сильных магов не смыкали глаз. Итогом их труда стала Грань Безопасности — та самая магическая завеса, перед которой я стояла сейчас. Преграда, через которую не мог пройти ни один светлый, но миновать которую не составляло ни малейшего труда для тёмных.

На этом противостояние фактически закончилось. Поняв, что за Грань им не прорваться, светлые возвратились по домам. Жизнь потекла своим ходом, для каждой масти — отдельно. Поскольку 'угроза' отсутствовала, агрессивный настрой населения Настрии постепенно сошёл на нет. Ненависть сменилась опаской, опаска — лёгким предубеждением. В первое столетие тёмные, изредка рождавшиеся в светлых семьях (ведь, как известно, масть определяется не только генетикой), непременно попадали, позже или раньше, в Тёмный Оплот. В последнее же время такие, как я, спокойно жили в Настрии.

Да, мои покойные родители были светловолосыми. Они любили меня, и я жила вполне счастливо, не слишком задумываясь о разделении людей по признаку масти. Соседи были людьми без предрассудков или, по меньшей мере, хорошо эти предрассудки скрывали. В школу я ходила специализированную, для тёмных, но была убеждена, что причина — в необходимости особого обучения. В стандартных 'светлых' школах детей обучают пользоваться их магическими способностями. Поскольку тёмная магия имеет совершенно иную природу, вполне естественно, что и учатся тёмные отдельно.

На работу я тоже впоследствии устроилась вполне благополучно. И всё же наступил момент, когда мне напомнили, кто я такая. И где моё место в мире светлых. Осознав это, я бросила всё и отправилась туда, где стояла сейчас.

Последний шаг дался мне легко. Я ни о чём не сожалела. А Грань пропустила заблудшую дочь своей масти, не создав ни малейшего препятствия. Я даже не почувствовала, как оказалась на другой стороне.

Новая родина встретила меня не так чтобы недоброжелательно, но мрачно. Замеченная прежде серость никуда не ушла. Справа и слева возвышались давящие на сознание чёрные скалы. Правда, когда мы миновали ущелья, они расступились, но по — прежнему виднелись, как по сторонам, так и на горизонте.

Мы быстро добрались до первой деревни. Впечатление она произвела не менее давящее, чем скалы. Нет, местные жители, занимавшиеся своими делам за старенькими, покосившимися местами заборами, смотрели мне вслед с любопытством и вполне дружелюбно. Но, совершенно независимо от нашего с разбойниками появления, их лица выражали усталость и хроническую напряжённость. Даже одежда местных выглядела весьма плачевно: старая, латанная — перелатанная, нередко даже не подходящая по размеру. Домики тоже были старыми, давно не крашенными. Деревни, расположенные на территории Настрии, производили куда более благоприятное впечатление.

Дойдя до конца улицы, мы свернули за угол, и здесь меня ожидало ещё более удручающее зрелище. Под опасно накренившимся ветхим забором, из которого было выломано несколько досок, сидело четверо молодых мужчин. Прикрыв глаза, они покачивались из стороны в сторону с блаженными улыбками на лицах.

— Наркоманы?

Я понизила голос, хотя мужчины, похоже, совершенно не реагировали на окружающую действительность.

Мэл и Том, мои провожатые, синхронно покачали головами.

— Наркотиков в Оплоте практически нет, — пояснил Мэл. — А это работа магов.

— Некоторые умеют так воздействовать на разум, что получается эффект как у наркотического опьянения, — добавил Том. — Здесь неподалёку один такой живёт. К нему многие ходят.

— Но это же, наверное, незаконно? — изумилась я и только потом спохватилась, что вряд ли разбойники оценят всю глубину данной конкретной претензии.

— В Оплоте — законно, — возразил Мэл.

— Настоящих‑то наркотиков нет, — подхватил Том. — Так что пока не нарушается общественный порядок, у властей претензий нет.

Я поморщилась. Как‑то это было неправильно.

— Как бы это сказать… — попытался объяснить Мэл, от которого не укрылось моё настроение. — Не могут они запретить людям такие вот мелкие радости, раз не имеют возможности предоставить достойную замену.

— Вроде достойного уровня жизни? — предположила я.

— Именно, — облегчённо кивнул Мэл, видя, что я оказалась из понятливых. — Ты не думай, не все живут в нищете, — поспешил успокоить меня он. — Тут многое от профессии зависит, кто чего умеет, от магических способностей, опять же. Про это про всё у тебя скоро спросят. Но вообще жизнь в Оплоте — не сахар. Ресурсов здесь мало. Земля неплодородная. Полезных залежей никаких не нашли. Опять же живём в отрыве от всего мира. Торговли с соседями практически нет, поскольку отношения сама знаешь, какие. Так, обмениваемся кое — чем с жителями пары настрийских деревушек по мелочам — и то под большим секретом, поскольку для них это всё незаконно.