Юлия Набокова - Скандал в вампирском семействе

И вот, устав менять по десять кучеров в год, родственники на семейном совете сошлись на том, что Герасим достоин милости стать одним из нас…

Сорок лет кучер-вампир служил нам верой и правдой, а потом, следуя научно-техническому прогрессу, сменил коня на автомобиль. Хоть он и старался, но водителем оказался никудышным и, разбив пятую за год «Волгу», с большим облегчением принял расчет. С тех пор о Герасиме мы вспоминали редко. А честно признаться, не вспоминали вообще. Пока Камилла на годовщину превращения моего отца не притащила в подарок фарфоровую фигурку с блошиного рынка. Развернув старую газету, в которую фигурка была завернута, отец обнаружил статью с леденящим душу названием: «Убитый колом — жертва маньяка или вампир?»

В статье сообщалось, что сорокавосьмилетний Герасим Иванов обнаружен в подвале своего загородного дома с осиновым колом в груди, а на стене комнаты неизвестный начеркал: «Покойся с миром, вампир». В поисках сенсации борзописец Дятлов облазил весь дом, чтобы сообщить читателям, дескать, вот что странно — спальня убитого находилась в подвале, тогда как помещения наверху выглядели малообжитыми. Не найдя в доме ни чеснока, ни серебряных изделий, ни святой воды, Дятлов пришел к шокирующему выводу, который ставил под угрозу всю нашу конспирацию. Но если учесть, что с момента выхода статьи прошел уже месяц, а крестовый поход против вампиров еще не начат и телевидение молчит на этот счет, то опасаться нам нечего. Тем не менее гибель Герасима от рук неизвестного охотника взбудоражила все наше семейство, и уже на следующую ночь родственники со всей Москвы съехались, чтобы обсудить это трагическое происшествие.

Итак, наш дом был полон. Отец сидел во главе стола, мама нервно барабанила пальцами по столешнице, писательница Анфиса, судя по загоревшимся глазам, предвкушала сюжет для нового вампирского бестселлера, мой вечно спешащий брат Анатоль поглядывал на часы — похоже, опаздывал на один из своих ночных бизнес-ланчей в стриптиз-клубе. Вообще-то Анатоль — архитектор, один из лучших в Москве. По его чертежам возведен каждый третий особняк на Рублевке. А несколько лет назад он обзавелся собственной строительной фирмой и теперь строит из себя крутого бизнесмена. Он мне признавался, что ничто так не способствует подписанию договоров, как полумрак и извивающаяся на шесте полуобнаженная танцовщица. Люди-партнеры не глядя подмахивали контракты, а на следующее утро ужасались кабальным условиям — но было уже поздно.

Такой метод ведения дел способствовал тому, что за братцем в деловом мире прочно закрепилось прозвище Кровопийца, и это его безмерно веселило. Иногда я завидую брату — он нашел себе дело по душе, а я за сто лет так и не обзавелась профессией. Почти у всех в нашей семье есть свое занятие, только я веду праздный образ жизни, лишь изредка находя себе временную работенку — консультант по исторической эпохе, журналист, гид. Анатоль шутит, что я вампир-фрилансер. Проще говоря — бездельница.

Также за столом присутствовали Тамара с мужем Рафаэлем, модным художником, их дочь Вера с мужем Виктором, владельцы известного ночного клуба «Полнолуние», их сын Никита Брусникин, кинорежиссер, с супругой-актрисой Камиллой Корниловой, их дочь Инна — ныне телеведущая ночного канала для молодежи. Мужа у Инны не было — легкомысленный рок-музыкант бросил ее, тогда студентку журфака, узнав, что она забеременела. Это было роковое решение в его судьбе. Гибель музыканта потрясла тусовку, но виновника так и не нашли. Был бы умнее, ценил бы красавицу Инну — жил бы себе припеваючи еще не одну сотню лет, написал бы еще тысячу песен, увидел бы, каким видным вырос его сын Макс.

С Максом мы лучшие друзья, и он единственный живой человек в этой комнате. Маша, молодая жена Макса, пока только на шестом месяце, поэтому превращение у него еще впереди. Как все современные парни, Макс жениться не торопился, под венец пошел уже в возрасте двадцати семи лет. Так что я выгляжу его младшей сестренкой, хоть и старше почти на век, а Макс, как это ни смешно, смотрится куда взрослее своего прапрапрапрадеда — моего отца. Макс после своего деда Никиты — единственный мужчина из всего поколения моих племянников, поэтому и не торопится с превращением. Тамара и Вера не стали тянуть, выскочили замуж в восемнадцать, родили в девятнадцать и сразу же стали вампирами. Очень их напугал тот факт, что у меня, превращенной в двадцать один год, вокруг глаз пара мелких морщинок. Кому ж охота целую вечность с такими недостатками мириться! Вот и поспешили законсервироваться раньше. Ха-ха, неизвестно еще, что лучше — едва заметные морщинки или юношеские прыщи! Тамара в свои сто лет вовсю «Клерасилом» пользуется — анекдот! Только Инна замуж не торопилась, но так уж вышло — тоже в девятнадцать родила, а потом поддалась на уговоры матери и тоже не стала тянуть с превращением. Зато теперь публичная профессия вынуждает Инну регулярно менять имидж: ей приходится то выбирать более агрессивный макияж, который ее старит, то делать более взрослую стрижку.

Несмотря на свое положение человека, Макс как будущий полнокровный участник вампирского клана на равных присутствует на семейных совещаниях. А вот Маша, разумеется, пока и знать не знает о том, кем ей самой и ее мужу вскоре предстоит стать. Волноваться в ее положении вредно. А потом уже некогда станет. Опомниться не успеет, как на шее появятся две подживающие ранки, в руке — хрустальный бокал с кровью, а семейство уже на стол накрывает — отмечать пополнение в вампирских рядах.

— Вот что я узнал сегодня днем, — взял слово Макс. — Герасим поселился в Кротово полгода тому назад, жил нелюдимо, соседей сторонился. Но в то, что он был вампиром, никто не верит. Кстати, Кротово находится неподалеку от кладбища, и соседи заметили, что Герасим частенько туда наведывался. Само собой, ночью.

— Это-то ему зачем? — вздернула брови бабушка Софья. — Неужто все-таки умом тронулся?

— Тут другое. Местное кладбище пользуется популярностью у готов. Они считают его сакральным местом, часто собираются там, чтобы…

— То есть Герасим нашел себе ресторан под звездным небом? — тонко усмехнулась Лидия. — Оригинально. Еда под боком, и никто этим безумным декадентам не поверит, если они начнут рассказывать про нападение вампира.

На лицо Макса набежала тень, и он бросил короткий, неприязненный взгляд на наполовину опустевший бокал перед Лидией, и я мысленно обругала мать за несдержанность в словах. Когда Макс станет одним из нас, питаться кровью для него станет так же естественно, как сейчас — дышать, но сейчас в нем слишком много человеческого и любое упоминание о нашем рационе кажется племяннику отвратительным. А уж тем более — открытая демонстрация, такая, как хрустальный бокал с кровью.