Ханна Хауэлл - ПОЦЕЛУЙ ВАМПИРА

– Нет, – сказала она, проскользнув под его рукой и положив руку ему на грудь. – Только не убивай их.

Дженкин посмотрел на нее сверху вниз, и ее сердце екнуло. Красивые черты его лица исказились, придав ему невероятно жестокий вид. Его золотые глаза были глазами хищника. Дженкин держал неудавшихся насильников на несколько дюймов от земли так, будто те ничего не весили. Затем постепенно его ярость начала ослабевать, лицо немного разгладилось, рычание, которое искажало его чувственный рот, стихло.

– Лучше оставь их где-нибудь на видном месте. И где у них хватит ума на то, чтобы открыть глаза.

– Это запросто.

Эфрика вздрогнула, увидев, как он столкнул их лбами и бросил обратно на землю. Бросив быстрый взгляд на нападавших, она убедилась, что придут в себя они нескоро. Она повернулась к Дженкину, чтобы спросить, откуда он взялся, когда тот зашатался.

– Что такое? – настойчиво спросила она, обвивая рукой его талию, чтобы помочь ему удержаться на ногах.

– Солнце еще не село, – слабым голосом ответил он.

Эфрике хватило секунды, чтобы оценить последствия его поступка. Она пробормотала проклятие и повела его к замку. Оказавшись под защитой его прочных стен, Дженкин почувствовал себя лучше настолько, что смог ответить на ее просьбу и показать, где находятся его комнаты. Когда они добрались до них, она уже почти полностью держала на себе его вес. Упав без сил на кровать, Дженкин шепотом попросил вина. Наполняя ему кружку, Эфрика по запаху напитка смогла понять, почему тот попросил пить. А кроме того, она со всей ясностью вспомнила, кто такие Макнахтоны.

Опустошив вторую кружку вина, Дженкин уснул. Эфрика стояла у его кровати и изучала его. Цвет его кожи улучшился, и, спящий, он снова был притягательным темным мужчиной, которого она знала все эти три года. Она вздохнула и тряхнула головой. Мужчина, который молниеносно появился, чтобы спасти ее, который разбросал ее насильников, как подушки, который был готов убить двух человек, оказался бессилен перед слабым светом заходящего солнца.

– Мой герой, – прошептала она и отправилась на поиски стула, чтобы присматривать за Дженкином, пока он не придет в себя.

Эфрика слабо улыбнулась, глядя, как Лаклан и Томас помогают друг другу встать на ноги. Окинув сад безумными взглядами, они бросились бежать, словно сам дьявол кусал их за задницы. Знай они правду о человеке, который так легко их раскидал, они, вероятно, испугались бы еще сильнее. Хорошо, если проблемы с ними на этом закончатся.

Отойдя от окна, она налила себе немного простого вина, которое Дженкин, видимо, держал для гостей, и снова села возле его кровати. Вскоре появился Дэвид и, услышав, что случилось, предложил посидеть с отцом, но она отправила его заниматься своими делами. Он явно желал вернуться в большой зал, чтобы поесть с друзьями, а Эфрика старалась не попадаться никому на глаза некоторое время. Меньше всего ей хотелось столкнуться лицом к лицу с теми, кто на нее напал. Дэвид объяснил ситуацию ее кузине леди Барбаре Мэтсон, так что женщина не станет искать ее или беспокоиться.

Сделав маленький глоток вина, Эфрика принялась изучать высокого стройного мужчину, распростертого на кровати. Она чувствовала, что безрассудно в него влюблена, несмотря на то, что три года старалась задушить в себе любовь, – и это раздражало ее. Глядя на него, можно было понять девушку: Дженкин был красивым мужчиной с иссиня-черными волосами и кожей сливочного цвета. Длинный прямой нос, высокие скулы и твердый подбородок придавали лицу аристократичный вид; золотистые глаза с густыми ресницами и чувственный рот добавляли тепла, которого часто недоставало его тонко вырезанным чертам. Внешность делала его мечтой любой женщины. Избавиться от влечения к этому мужчине она решила из-за его характера. Очевидно, придется приложить больше усилий.

Эфрике давно стоило понять, что ее по-прежнему влечет к Дженкину. С первой встречи в Кембране, когда ей было всего шестнадцать, он вошел в ее грезы и остался там. Прибыв ко двору, она узнала о его любовных похождениях, и муки должны были послужить ей уроком. Не удались Дженкин от двора, Эфрика встречала бы его в компании одной или нескольких женщин, – и, с горечью думалось ей, без сомнения, страдания стали бы страшнее. Так нельзя было жить – но вряд ли она могла что-то с этим поделать.

Закончив пить вино, Эфрика поудобнее устроилась в кресле, положив ноги на край кровати. Она останется с Дженкином до тех пор, пока тот не поправится наверняка, а потом приложит все силы, чтобы держаться от него подальше. Она не даст своему сердцу попасть в плен к распущенному мерзавцу, живущему в тенях. Закрыв глаза, она добросовестно перечисляла все недостатки Дженкина, пока не уснула.

Дженкин медленно открыл глаза в комнате, освещенной только свечой, которая стояла возле кровати. Секундой позже он вспомнил, отчего лежит в постели и чувствует себя не очень хорошо. Он огляделся и остановил взгляд на паре маленьких ступней в чулках, покоившихся на краю кровати. Оценив стройные ножки, которые почти касались его колена, он взглянул на их обладательницу и усмехнулся. Раскинувшись в кресле, Эфрика занимала слишком много места для маленькой женщины; тонкие руки свисали с подлокотников. Но и теперь тяжелое кресло с витиеватой резьбой подчеркивало ее хрупкость. Дженкин удивился, как Эфрике удалось сдвинуть кресло с места, но затем вспомнил силу, которую та проявила, помогая ему добраться до комнаты.

Осторожно, стараясь не задеть ее, он сел, опираясь спиной на взбитые подушки. Хотя Эфрика выглядела еще юной, ее черты уже утратили детскую мягкость шестнадцатилетия. Густые медовые с золотом волосы струились спутанными волнами и ложились на сиденье вокруг узких бедер. Прекрасная кожа слабо золотилась. Тонкие правильные черты лица казались слегка похожими на кошачьи, но губы были полными и соблазнительными. Даже когда Эфрике было шестнадцать, они могли пробудить в мужчине страсть. Теперь искушающие губы были чуть приоткрыты; девушка тихонько посапывала. А длинная красивая шея лежала так неудобно, что, проснувшись, Эфрика, наверное, почувствовала бы боль.

Убеждая себя, что он только помогает даме, стараясь уберечь от некоторого неудобства, Дженкин принялся толкать ее ступни своими до тех пор, пока Эфрика не проснулась. Когда она открыла глаза, не сразу пропавшая сонная дымка придала им теплый янтарный цвет. Он задумался, как выглядели бы ее глаза, затуманенные жаром страсти. Опасные мысли.

– Твои ноги лежат на моей кровати, – сказал он и немного расслабился, когда мягкость в ее глазах мгновенно сменилась раздражением.