Контракт на мужа (СИ) - Ли Марина

— Что же вы, девушка, сразу не сказали, что не одна живёте! — произнесла она самым что ни на есть противным тоном. — О таких вещах заранее предупреждать надо.

«Точно ведьма», — подумала я и растерянно пролепетала:

— Да мне как-то в голову даже не пришло… Да вы проходите, в самом деле! Неудобно же на пороге разговаривать!

Сказала, и тут же подумала: «А может, она не ведьма, а вампирша? Вон как мялась, пока я её внутрь не впустила… Сейчас нам с Брошкой жилы вскроет. И всё. Finita la commedia, как говорят итальянцы».

Я даже едва не взяла своё приглашение обратно, но Аглая скроила кислую рожу и в квартиру таки вошла, даже соизволила на кухню, в которой Бро подозрительно принюхивалась к раковине. Ох, если её сейчас не отвлечь, она точно найдёт улики, и тогда всё — смерть моя будет долгой и мучительной.

— Брошечка, отвлекись на минуточку, — по-дурацки улыбаясь, позвала я. — Аглая к нам насчёт твоих вожделенных…

— Ах! — перебила меня Аглая, не позволив сестре о нарах напомнить. — Так вы услугами мужа вдвоём пользоваться собираетесь?

Я задумалась над двояким смыслом произнесённой фразы, а Бро задумчиво изогнула крашеную бровку, подбирая подходящее случаю незлое и в меру цензурное слово. А пока она его подбирала, я щёлкнула кнопкой чайника и радостно согласилась с владелицей мужа на час:

— Ага, вроде того.

Аглая обнажила в улыбке белые крепкие зубы, и я с тревогой отметила, что клыки у неё заметно длиннее, чем резцы.

— Тогда внесём в договор небольшую поправочку, — весело пропела то ли вампирша, то ли ведьма, в одну секунду достала из сумки ноутбук, откинула крышку и принялась стучать по клавишам, насвистывая мотив медсестры из «Убить Билла».

Я передёрнула плечами, пытаясь избавиться от внезапного озноба и странного дурного предчувствия, точно такого же, которое у меня возникло, когда я ещё с этой ведьмой по телефону разговаривала, и занялась заваркой чая. Мне и гостье — зелёный и фруктовый для сестры.

И стоило мне отвернуться, как Аглая приступила к допросу Бро. Как зовут, да какого года рождения, где работает… (Кстати, узнав полное Брошкино имя, едва не кончила от радости). В общем, куча с моей точки зрения, неуместных и ненужных вопросов. Если спросит о группе крови, точно добавлю ей в чай сушёный чеснок.

— Сейчас распечатаем и…

— Что? Даже справку из кожвена не потребуете? — несколько переиначила мои мысли Бро. — Или хотя бы анализ мочи и кала…

— Мне вполне достаточно уже полученной информации, — любезно отозвалась Аглая, извлекая из своей сумки портативный принтер.

Пока я заваривала напитки, договор на мужа, кряхтя и фыркая, перебрался со страниц компьютерных на бумажные, и ведьма протянула мне чёрный с золотым тиснением Parker.

— Но подпись хотя бы тогда кровью сделаем? — не унималась Бро.

— В другой раз, — заверила Аглая. — Велеслава, вы, как ответственный наниматель, первая.

Ох, как мне не хотелось ничего подписывать! Я уж и так тот договор прочитала, и этак, только что на зуб и на наличие водяных знаков не проверила, но придраться смогла к одному лишь пункту:

— А почему здесь срок исполнения двенадцать месяцев? Нам двенадцать не надо! Мы бы, если за двенадцать, в местный ЖЭС обратились…

— Это стандартная формулировка, — сверкнула клыками Аглая. — Не пугайтесь. Там сносочка есть, маленькими буковками, если вы не заметили… Ага, вот тут вот. В случае, если исполнитель не справился с возложенными на себя обязанностями, то по истечении двенадцати месяцев, обязуется выплатить моральную компенсацию в установленном…

— Галимая какая-то формулировка, — прокомментировала мои мысли Бро. — Но если всё равно выплачивает исполнитель, то подписывай, Сливка, думать нечего. И давай уже чай пить. А то на моём персиковом пойле сейчас мухи в хоккей играть начнут.

Скрепя сердце я черкнула в нужном месте, Бро тоже оставила закорючку напротив своего имени, и тут со мной приключилась одна странность. То ли в глазах вдруг потемнело, то ли тучка какая на и без того хмурое небо набежала, но только мне вдруг показалось, что вокруг вдруг стемнело, но бумага, на которой был напечатан договор внезапно вспыхнула таким ярким светом, что я аж зажмурилась на секунду, а когда распахнула глаза, всё уже было в порядке: Бро с ненавистью взирала на персиковый чай, Аглая скалила зубы, часы тикали, осень за окном мерно шелестела падающими листьями.

Получив копию договора, я выпроводила Аглаю, а потом глянула на Бро и предложила:

— Ну его к чёрту, этот чай, Брошка! Пошли в «Подстаканник». Прогудим половину зарплаты: возьмём мне американо, а тебе что-нибудь без кофеина.

Сестра тяжко вздохнула и выдала на-гора:

— Сначала кофе без кофеина, потом пиво без алкоголя, а потом ты приволочёшь домой резинового мужика?

Я моргнула, не зная, что сказать.

— Хотя бы уже тогда не целого. И обязательно с инструкцией по употреблению. А то твой Хренчик своим хренчиком точно пользоваться не умел… Сливка, не смотри на меня так. Вообще не понимаю, с чего мне эта фигня в голову пришла. Я в последние дни сама себя боюсь. О таких вещах думаю — стыдно признаться.

— Гормоны? — предположила я, на что мне веско возразили:

— Говноны!

И после ехидного смешка:

— Идём уже в твой «Подстаканник». Заодно где-нибудь чебурек с кошатиной купим. Страх до чего хочу чего-нибудь вредненького, жирненького. Чтоба вот совсем-совсем фу!

Моя Бро. Обожаю её!

--------------

Клоанца — злая колдунья, персонаж сказки «Ореховый прутик» румынского писателя Кэлина Груя

После того, как к нам в гости залетела на своей метле ведьма Аглая, прошла неделя, а обещанный муж с полным саквояжем инструментов так и не появился на нашем пороге. Бро даже пробовала дозвониться по указанному в копии договора телефону, но механический голос в трубке равнодушно сообщил, что набранный нами номер не существует. И нам только и оставалось, что растерянно почёсывать затылок.

— Хорошо хоть деньги вперёд не заплатила, — вздохнула от облегчения я, когда первый шок прошёл. Мой стакан, в отличие от Брошкиного, всегда был наполовину полон.

— Точно оттяпают у нас половину квартиры, — вынесла приговор сестра и, недовольно сопя, потащила отксерокопированную копию договора интернатскому юристу.

Пожилой еврей Яков Самуилович Кацман носил миниатюрные очочки с овальными линзами, внушительных размеров круглое брюшко и блестящую, как яйца кота (это меткое выражение я у Бро позаимствовала) лысину. Однако несмотря на свою несколько комичную внешность или даже вопреки ей дядя Яша обладал характером исключительной серьёзности и абсолютной надёжности. Предоставленный договор он изучил вдоль и поперёк и, перезвонив по вечерней заре, заявил нечто совершенно неожиданное:

— Вот что я имею вам сказать, Бронечка, — пропел он в трубку, растягивая гласные на манер одесских жителей, хотя в Одессе не бывал ни разу. — Это не договор, это, простите, бред сивой кобылы. Вам кто его подсунул? Перри Мэйсон, который таки поссорился с мозгами на старости лет?

— Перри Мейсон по уголовным делам шарил, — проворчала Бро. — А тут разве что мошенничество… Так точно у нас квартиру никто не отожмёт?

— Ой, не смешите мне то место, где спина заканчивает своё благородное название, — хмыкнул дядя Яша. — Ни квартиру, ни почку, ни тараканов с кухни, чтоб им так жилось, как мне, когда я с нашими спонсорами договариваюсь.

И добавил после короткой задумчивой паузы:

— Но дверь, ради моего спокойствия, посторонним пару месяцев не открывайте. А то вам могут сделать такой скандал, что мы все потом от души повеселимся. Психи, Бронечка, они по осени особенно буйными бывают.

Бро резонно возразила, что за окном зима, но это ни капли не смутило мужчину, заявившего, что зима — это когда на улице мороз и собачье дерьмо спрятано под белым снегом, а когда ты утром выходишь из дому, а потом половину дня говно с подошвы итальянских ботинок счищаешь, то это ни разу не зима, а самая поганая осень.