Добрые соседи (СИ) - Круглова Екатерина

Катерина кинула в него мокрым полотенцем и отправилась покупать заглушки, гофрошланги, тройники и прочие оккультные предметы.

Когда Катерина вернулась, уже стемнело. И в ее кухне явно кто-то был.

— Бу-бу-бу, — доносился голос из кухни. Удивиться или испугаться она не успела — не узнать этот голос было не возможно.

— Бу-бу-бу, — продолжали рассуждать в кухне.

— Хлюп-хлюп, чавк-чавк, — жалобно и немного сварливо отвечал собеседник.

*Ну вы подумайте! Только-только поселилось и уже кого попало домой тащит!*

С твердым намерением выдворить непрошеного гостя Катерина ворвалась в кухню. Увиденное заставило ее отложить возмездие на неопределенный срок. Не каждый день встретишь монстров, мирно сидящих на табуретках возле кухонного стола, за чашечкой чего-то, состав чего Катерина знать не желала. Ее собственный монстр сидел, вальяжно закинув десяток конечностей одна на другую. Монстр-гость скромно притулился на краешке табуретки. Выглядел он, как классическое чудовище из унитаза: бесформенный ком склизкой плоти, сочащиеся слизью то ли щупальца, то ли ложноножки перемежались головами разных форм. У каждой головы было по меньшей мере шесть глаз. А еще на каждую голову была напялена коническая шапочка из фольги.

— Гхм. Здрасте, — нарушил молчание Катеринин монстр.

— Твой приятель что — был прикомандирован к семье зеленых человечков? — кисло поинтересовалась Катерина. Несколько шапочек отрицательно качнулись.

— Хуже, — тяжело вздохнул Катеринин монстр. — Он из девятого коттеджа.

— И в чем проблема? Хозяева — милейшие люди, тихие, пожилые, пугай — не хочу. И кошка у них трусливая.

— Ну да, — всхлипнули из-под самой большой шапочки. — А еще этот дом весь — железный. Как в таких условиях жить?!

Это Катерина могла понять. Ей самой предлагали аналогичный проект, он был на удивление дешевый. Как-то даже слишком дешевый. Наверняка никакого особого вреда от пресловутого металлокаркаса не было, по крайней мере для людей, но перспектива жить в стальной клетке ей совершенно не понравилась. К тому же, гость вел себя вежливо и даже ухитрился до сих пор не накапать на пол.

— Ладно, можешь пока пожить на чердаке.

— На чердаке слишком сухо, — эаныл унитазный монстр. — Мне бы лучше под раковиной…

— Не выйдет, — отрезала Катерина. — Ее чинить надо.

Дюжина пастей разных форм и размеров радостно ухмыльнулась:

— Так это не проблема — сделаем!

За окнами бушевала летняя гроза. Вообще-то, гроза — не такое уж и плохое явление природы, когда она именно "за окнами". Приятно быть дома, в тепле, если снаружи творится что-то невообразимое. Но Катерине распоясавшаяся стихия даже дома доставила множество неприятных минут. Нет, это не были обычные проблемы вроде протекающей крыши или затопленного подвала. Будь у нее возможность выбирать, Катерина, не задумываясь, предпочла бы крышу. По крайней мере, крыша не закатывает при первых раскатах грома истерику, и не прячется от молний в сифоне под раковиной.

Унитазный монстр рыдал от ужаса и трясся так, что флаконы на полках норовили сплясать чечетку, а то и нижний брейк. Чувствуя себя законченной идиоткой, периодически ловя особо прыгучий флакон, Катерина согнулась над раковиной и прицельно, в отверстие слива, пела напуганному монстру колыбельную. Ни одной колыбельной она до конца не знала, поэтому у нее получался невнятный микс из "Спокойной ночи, малыши" и "Спи, моя радость". Все это исполнялось вперемешку с "Ёмоё!", "Вот блин!", "Да чтоб тебя!" и на мотив "Не кочегары мы, не плотники".

Шкафный монстр тем временем забрался на чердак и уже минут двадцать кричал оттуда, что они просто обязаны вылезти на крышу и проверить громоотвод, если он вообще там есть. А если нет — немедленно соорудить из подручных средств. В общем, выбор мелодии для колыбельной был явно неслучаен.

Но все плохое когда-нибудь заканчивается. Гроза отгремела, рыдания в раковине прекратились, и громоотвод счастливо избежал реконструкции. Катерина на всякий случай проверила весь дом внутри, и обошла снаружи. Это было его первое серьезное испытание, и он справился, чего нельзя было сказать о жилище ворон на старом клене. То, что и прежде-то считалось гнездом весьма формально, теперь размокло, перекосилось и послужило поводом для грандиозной семейной сцены. Вороны выясняли отношения так бурно, что Катерина даже не смогла расслышать, что пытается ей сказать заглянувшая через забор соседка.

Катерина подошла поближе и неприятно удивилась: соседка махала руками, давая понять, что приближаться не следует. "Это чем же я ей не угодила?" — подумала Катерина, прикидывая, что бы такого нелицеприятного сказать в ответ.

— Ужас какой, и до вас они тоже добрались. Будьте осторожны, эти чертовы ямы повсюду! — выпалила девушка, прежде чем достойный ответ был сочинен. Смотрела соседка куда-то Катерине под ноги. Катерина проследила за ее взглядом. Следующие несколько секунд она исполняла хореографическую миниатюру "степ на минном поле". Соседка не смеялась, а вот воронье карканье явно приобрело хихикающие интонации. Наконец Катерине удалось выбраться на более-менее ровный участок земли.

— Свекровь чуть ногу не сломала, застряв в такой ямке, — со странным блеском в глазах поведала соседка. — Похоже на работу множества кротов, но кроты роют как попало, а здесь явно прослеживается маршрут.

— М-да… — задумчиво ответила Катерина. — Кротовые норы — они такие. Говорят, в них пространство искривляется.

— Вам — шуточки, а у нас все клумбы изуродованы! — обиделась девушка. — Есть мнение, — понизила она голос. — Что это не обычные кроты натворили, а мутанты. Не удивительно, с нынешней-то экологией.

Тихий звоночек беспокойства, задребезжавший где-то на краю сознания при виде странных ям, после слова "мутанты" превратился в тревожный набат. Сославшись на забытый чайник, Катерина бросилась в дом.

— И с водопроводом тоже что-то неладное. Вы слышали, как жутко сегодня завывало в трубах? — крикнула соседка ей вслед. "В следующий раз буду завывать под караоке." — мрачно подумала Катерина. — "Ну, паршивцы, если это ваша работа!.."

— Ничего не знаю! — заявил шкафный монстр. Он все еще сидел на чердаке, обложившись старыми подшивками "Юного техника". Судя по оборванным страницам, понятие "духовная пища" монстр толковал по-своему. — Как там у вас, у людей, принято говорить? Разве я сторож брату моему? Эй, эй, полегче! — поспешил добавить монстр, заметив наконец выражение лица Катерины. — Ну, пошел погулять, скоро вернется… Это, кстати, не он там, во дворе?

"Откуда в моем доме столько дверей и лестниц?!" — успела возмутиться Катерина, прежде чем выскочила наружу. То, что ползло по направлению к дому, с равным успехом могло быть и ее собственным монстром, и каким угодно другим монстром, и просто склонной к перемене мест деталью ландшафта. Кучу мокрой грязи украшала живописная икэбана из рогоза, лопухов, пары одуванчиков, одинокой лягушки и, почему-то, — перьев. Икэбана доползла до крыльца, врезалась в него, взвизгнула и принялась протирать глаза.

А вот эти манеры были уже вполне узнаваемы.

Схватив очень кстати подвернувшееся под руку ведро, Катерина сгребла монстра вместе со всем его камуфляжем и потащила за дом. Там она безжалостно вывалила гуляку на землю и долго отмывала его холодной водой из шланга. Одновременно Катерина пыталась придумать, за какое животное можно выдать амебообразное многоголовое существо, если соседи все-таки его заметили. Названия получались одно другого нецензурнее.