Влюбить вампира (СИ) - Льер Валентина

«Так мне и надо. Кобыле неуклюжей только коновал и может помочь», – зло подумала я, стирая тыльной стороной ладони слезы.

Вивьен коснулась моего плеча, привлекая к себе внимание:

– Сильно болит, Ани? Давай, может, за льдом сбегаю? Наверное, на кухне можно найти.

– Да ну что вы, девочки, со мной как с хрустальной вазой носитесь. Мне, конечно, приятно, но я всего лишь подвернула ногу. Чай, не сахарная, не растаю. В приюте и не такое переживали. Поболит и пройдет, – я чуть-чуть улыбнулась. Девочки неуверенно заулыбались мне в ответ. Аккуратно платочком стерев кровь с разодранных ладоней, я исподлобья грозно взглянула на девушек: – Садитесь уже за стол. А то так мы никогда не поедим, – и, пару секунд озадаченно помяв в руках платок, сунула-таки его в карман, дав себе зарок не забыть его постирать.

Стоило девчонкам рассесться, как слуги принесли еду. Новость, что графа нет в замке, явно подняла всем настроение, и за ужином мы, как самые обычные семнадцатилетние девицы, болтали о всякой женской чепухе.

Нога немного побаливала, но, в целом, такой острой боли уже не было, исходя из чего я решила, что все же просто потянула связки. Что и подтвердил пришедший уже под конец ужина коновал.

Так мы и провели свой первый вечер в замке, заполнив его темные залы нашим светлым присутствием… Эм, ну это я, конечно, немного присочинила.

Сытный и плотный ужин и новость об отсутствии графа настроили нас на благодушный лад. Хотелось завалиться на кровать и, болтая ногами, читать книгу. Или хихикать с девчонками. Что мы и сделали. Но чем ближе была ночь, тем задумчивее мы становились. Каждая из нас нет-нет, да задумывалась, а проснется ли она завтра. Поэтому, уже ложась спать все вместе в гостиной Вивьен, мы развесили гирляндами повсюду чеснок. В этом месяце, надо сказать, на этот продукт в городе был прям бешеный спрос!

– Ой, фу, как мы тут спать-то будем? – Вивьен демонстративно зажала нос. Да, чесночный дух был настолько плотный, что аж глаза щипало.

– Ничего, человек ко всему привыкает, – Тая кинула подушку в девушку. – А ради своей жизни можно и потерпеть, – чуть слышно добавила она. Мы согласно покивали.

А еще у каждой из нас был осиновый кол… ну как, кол, у меня вот он был больше похож на острый ножик. Чтобы удобнее было в сердце вгонять. Сама его обтачивала, подгоняла под руку. А то как представила себя с колом над вампиром, так сразу и поняла, что такая операция просто обречена на провал. Его ж забить надо, а это хотя бы молоток надо иметь. И в самом деле, не просить же графа, мол: «Полежите чуть-чуть, хорошо? Я сейчас быстренько за молоточком сбегаю. Кстати, не подскажете, где у вас тут инструменты хранятся?».

Хмыкнув над абсурдностью ситуации, я засунула осиновый нож под подушку и улеглась. Вообще я думала, что до утра не усну, буду вслушиваться в каждый звук, вскакивать от каждого шороха, но стоило моей голове коснуться подушки, как глаза закрылись, и я провалилась в глубокий сон.

Проснулась я первая. В комнате было уже светло, даже сквозь сомкнутые веки это было понятно. Странно, что воспитательница еще не разбудила всех – завтрак в приюте обычно рано, особо разлеживаться здесь не дадут. Потянувшись и мельком подивившись мягкости кровати, я наконец открыла глаза. Да… Эх… Хорошее настроение тут же пропало. Лучше бы это был приют. Кстати… я живая?! Ух! Тут где-то было зеркало!

Вскочив, понеслась в ванную, быстро стянула с себя сорочку и стала пристально рассматривать свое тело в зеркало. А то кто знает этого вампира, вдруг ему шея не понравилась. Решил, что грязная или еще что.

Шея действительно оказалась грязной. Смущенно потерев ее, я решила, что надо бы помыться, но тут же нашла себе оправдание, что вчера было совсем некогда.

И тут меня посетила мысль, от которой внутри все похолодело. Если я жива и проснулась первая, не значит ли это, что… Я нервно сглотнула и кинулась в комнату. Мда… грацией я никогда не отличалась. Только я могла врезаться в столик, на котором стоял медный кувшин с водой для умывания, да еще и с такой силой, что он с грохотом упал на пол.

– Ани, ты, что ли? – послышался сонный голос Вивьен. – Феей тебе не быть, – констатировала девушка, явно зевая. Я вздохнула, удрученно покивала и, потирая ушибленное бедро, на котором определенно завтра будет синяк, похромала в комнату.

– Я уже решила, что это наставница таз с лестницы уронила, – Тая села на кровати и потянулась.

Веста только сонно хмыкнула, пробормотала что-то и, накрывшись с головой, отвернулась.

 – Да я в зеркало ходила смотреться и неудачно развернулась, – начала было я и запнулась. До меня внезапно дошло, что все проснулись. – Слушайте… а чеснок-то помог…

– Что? – Таэйнэ непонимающе взглянула на меня. Мозги у нас с утра явно отказывались работать. А затем, точно как я, вскочила и ринулась в ванную. – Нету! Нету! – донесся до нас радостный крик, потом грохот, а потом ругань. – Да кто этот стол тут поставил!

Губы невольно растянулись в улыбке: не мне одной завтра с синяком щеголять.

– Дайте и я, что ли, гляну, – Вивьен вытолкала радостную Таю из ванной. – М, ничего не нашла, – сонно протянув слова, вышла из комнаты девушка. – Действительно, что ли, чеснок, помог? Или?..

Мы все взглянули на дрыхнущую Весту, переглянулись и, с криком «А, вампирюка!» кинулись ее раздевать.

Минут пять мы дружно возились на кровати, бились подушками, лягались, толкались, пока, вволю не насмеявшись, не рухнули без сил. Следов укуса на Весте не обнаружилось.

– Фух, – я попыталась сдуть прилипшую ко лбу влажную прядь,– значит, он не приходил. Доползти не смог? Совсем силы покинули?

– Может, это все чеснок. Он пришел, а тут такое амбре стоит…

– Что решил, что сумасшедшие…

– И от нас можно заразиться?

– Вот и пусть дальше думает, – Вивьен поднялась. – Я думаю, надо вниз спуститься, узнать, когда завтрак. А то есть как-то хочется… От нервов, что ли.

Интересно, что все-таки случилось? Почему он не пришел? Действительно из-за чеснока? Я принюхалась и поморщилась. Даже волосы и кожа уже пропахли насквозь, а о платьях и говорить нечего. Хотя, если это спасает, то почему нет? Живут же семьи, в которых чеснок потребляется в огромных количествах, и ничего.

Очень некстати решила о себе напомнить подвернутая нога. Лестница тут и так не особо пологая, а уж с больной ногой… я спускалась минут пять. Спасибо хоть девочкам, помогли, поддержали. Надо будет потом хотя бы ее перевязать. Воспитательница говорила, что подорожник хорошо помогает в таких случаях. Ага, только она к любой болезни его прикладывала. Простуда? Подорожник к груди. Ангина? Подорожник к горлу. Простудила ухо? Значит, к уху! А если, простите, попа заболит?

– Доброе утро, леди, – госпожа Лирэ, прервав мои размышления, кивнула нам в знак приветствия. Мы присели в книксене. – Я как раз шла вас звать к завтраку, но раз вы сами спустились, то прошу, – она указала на дверь в столовую. Если ее и обескуражил наш запах, то она и виду не подала. Что-то мне подсказывало, что надо что-то несколько более выдающееся, чтобы ее хотя бы немного смутить.

Я осторожно опустилась на стул, вытянула больную ногу. Вроде не сломала, что ж так болит-то зверски?

– Ани? – Вивьен вопросительно взглянула на меня, видимо, заметив, как я морщусь.

– Все хорошо, просто нога немного разболелась. Что там на завтрак? – заинтересованно стала оглядывать стол. Нечего показывать свою боль, все равно кроме тебя до нее никому нет особого дела.

А еда на столе, надо сказать, была весьма разнообразна, особенно для девочек, выросших в приюте. Там на завтрак нам давали кашу и молоко. Реже сыр. Тут же были мягкие булочки, каша, масло, сыр, яйца, молоко, колбаски, варенье, сливки, творог. Чудесно-то как. Я соорудила себе бутерброд, положила каши и, пожелав всем приятого аппетита, приступила к завтраку. В столовой воцарилась сосредоточенная тишина, нарушаемая лишь звяканьем посуды. Такими нас и застала госпожа Лирэ, вошедшая в комнату.