Шурочка и Вася в древнем городе (СИ) - Шугар Мия

– Сейчас мы с вами в самом центре древнего города, и можем рассмотреть одну из его достопримечательностей – античный театр. Данное сооружение возведено в третьем веке до нашей эры, но постоянно перестраивалось и дорабатывалось вплоть до пятого века уже нашей эры. Роскошные театральные представления и гладиаторские бои, – эти каменные ступени амфитеатра являются свидетелями множества постановок.

– Афигеть! Только представь, как тут в свете факелов бились на мечах здоровенные мужики в доспехах!

Свистящий шёпот Саши отвлёк не только Василину, но и добрую половину группы. Дамы захихикали, мужчины обменялись мнениями, чем лучше рубиться, а экскурсовод неодобрительно покосилась на Потапову и покачала головой, отчего пальма заволновалась и описала пару кругов вокруг своей оси.

– Кто вас пустил с собакой? – ткнула дама кривым от нападок артрита пальцем в задремавшего на руках хозяйки Спартака.

– Я ему билет купила, – хмыкнула Саша и прошагала мимо недовольной женщины в тень.

Группа тихо двинулась следом – жара всех достала.

Экскурсовод скривилась, но, как ответственный пастырь, стадо свое не бросила, и тоже спряталась в тень от навеса.

– За этим ограждением вы можете видеть большие фрагменты мозаичных напольных плит. Они сейчас находятся на реставрации в связи с множественными утраченными фрагментами и нестабильным состоянием некоторых красителей. Возраст плит датируется пятым веком нашей эры. Кстати, – экскурсовод нашла взглядом Сашу и опять ткнула пальцем в Спартака, – на одной из плит в отличном состоянии сохранилось изображение точно такой же собаки.

– Вы что-то путаете, – снисходительно улыбнулась Потапова. – Порода-то молодая! Скажи, Вась? Ты же мне про йорков рассказывала, помнишь?

– Совершенно верно, – подтвердила Василина. – Йоркширских терьеров вывели в конце прошлого тысячелетия, ни о каком пятом веке и речи быть не может. К тому же, их родина – Англия. При чём тут Древняя Греция и Римская империя?

– Эх, молодость, не терпящая компромиссов, – пробурчала дама, выуживая из поясной сумки увесистую связку ключей. – Всё бы вам спорить, да пререкаться… Ну пойдемте, посмотрим на ваше "не может быть".

Экскурсовод открыла взвывшую металлическими петлями дверь, и зашла в густую тень навеса. Дружный ручеёк любопытных туристов потек следом за женщиной.

– Телефоны убрать! Вспышка губительна для мозаики. – Дама доковыляла до дальней плиты, развернулась к экскурсантам и поманила Саню и Васю к себе.

– Ну-с… и что вы теперь скажете?

Подруги наклонились ниже, чуть не столкнувшись лбами, и дружно ахнули. На каменной плите, поднятой на толстые подпорки, была явно изображена сцена из повседневной жизни древних жителей города. Четко угадывались очертания зданий, деревья и какое-то животное, скорее всего лошадь. А на переднем плане, хорошо различимый и не оставляющий вариантов иной трактовки, улыбался во всю пасть самый настоящий йорк. Девушки наклонялись и так и эдак, смотрели на изображение под разными углами, – пёсель и не думал исчезать, и всё так же задорно улыбался, вывалив язык наружу.

– Смотри! – Вася показала на шею дальнего прародителя Спартака. Дотошный мастер скрупулезно выложил из мелких кусочков плитки ошейник – синий, с чёрными вкраплениями. – Ничего себе! Вот это совпадение!

– Чего там? Нам не видно! Дайте посмотреть! – загудела на разные голоса компания туристов.

Василина выпрямилась и отошла, давая остальным подойти поближе и рассмотреть мозаику. Спустя секунду к ней присоединилась задумчивая Саша, почёсывая осоловевшего Спартака и рассматривая синий кожаный ошейник с нашитыми крупными чёрными искусственными камнями.

– Ну и что думаешь? – засопела Саша на ухо Василине.

Экскурсионная группа тихим сапом доползла до древней винодельни и с благоговейным трепетом заглядывала в темное нутро ёмкости для сбора виноградного сока.

– Что тут думать? Странно всё это. – Вася пожала плечами. – Умом понимаю, что этого просто не может быть, а перед глазами постоянно всплывает то изображение.

– Вот-вот, и я о том же! И, главное, даже челка у пса точь в точь, как у моего Спартака! Не могу отделаться от мысли, что это он и есть. Ошейник ещё этот…

– Девушки, я вам не мешаю случайно? – экскурсовод уже не скрывала раздражения и нервно дергала головой, отчего "пальма" раскачивалась, как настоящая, попавшая под штормовые порывы ветра. – Может, вы хотите дополнить мой рассказ?

– Нет-нет, мы слушаем… Извините. – Вася укоризненно посмотрела на Потапову и шикнула, когда та захотела язвительно высказаться в сторону экскурсовода.

Всё оставшееся время девушки смирно ходили с группой по неровным, мощеным древним булыжником, улицам и прилежно слушали про то, как в античном городе жили их далёкие предки.

– Основная часть населения занималась добычей рыбы, выращиванием пшеницы и винограда, многие нашли себя в торговле. Обратите внимание на эти глубокие ёмкости-ванны. В них солили выловленную мужчинами рыбу. А для выращивания винограда херсонеситы применяли специальный метод, про который нужно упомянуть подробнее. Все рассмотрели эти ряды камней? Они не просто так здесь уложены. Это подпорные стены для винограда. Молодые саженцы укореняли возле таких стен и первые три-четыре года виноградная лоза получала необходимую влагу из конденсата, образующегося на камнях из-за разницы дневных и ночных температур.

К концу экскурсии Саша уже откровенно зевала, а возле одного из богатых домов, от которого остался только подвал, и вовсе прикорнула, прижавшись спиной к столбу навеса и прикрыв глаза.

– Такая вот трагическая судьба постигла эту влиятельную семью, – закончила рассказ экскурсовод и громко хлопнула в ладоши, отчего Потапова вздрогнула и проснулась. – Уважаемая группа, наша экскурсия подходит к концу, благодарю всех за внимание. У вас есть тридцать минут, чтобы погулять по этим древним улочкам и пофотографироваться. Я буду ждать вас на площади у фонтана.

– Ооо, ну слава древнегреческим богам! Вась, может уже пойдем? – Саша состроила жалобную гримасу и выдвинула железобетонный аргумент: – Спартак совсем умаялся.

Василине собаку было, несомненно, жалко, но пятьсот рублей, уплаченных за билет и экскурсию, тоже хотелось использовать по-максимуму.

– Эх, Шурик-Шурик, нет в тебе духа исследователя..

– Во мне скоро никакого духа не останется! – огрызнулась Потапова. – Я устала и хочу в номер. И на пляж, к лётчикам.

– Давай договоримся так – сейчас ты без нытья и бубнежа гуляешь со мной по Херсонесу, потом мы едем к себе, переодеваемся и я угощаю тебя ужином в кафе.

– А вино будет? – оживилась Саша.

– И вино, и даже чизкейк.

– Пойдем, скорее, чего расселась? – Потапова вскочила с лавочки, накинула лямки рюкзака на плечи и пожурила грустного Спартака: – Ну и что так смотришь? У нас экскурсия, и ты терпи.

Подружки прошли по широкой центральной улице, сфотографировались на фоне развалин и моря, окрашенного закатным лучами солнца, не спеша добрались до прототипа нынешних садовых участков – херсонесской хоры и посмеялись над тем, что время идёт, а народ, как любил два тысячелетия назад проводить время на грядках, так и до сих пор и находит это интересным.

– Вась, смотри, какие угодья. Вот бы ты тут развернулась, правда?

– Да… это не родительские полторы сотки возле дома, – оценила масштабы хоры Василина. Бывшие плантации, укреплённые подпорными стенами, образовывали эдакие ступени, опускающиеся прямо к морю, и можно было только представить, как тут всё выглядело во времена процветания славного города.

– Вась, как думаешь, зачем она туда полезла? – Саша указала рукой на груду беспорядочно наваленных, выщербленных солёными ветрами и выбеленных солнцем и временем, камней. У подножия рукотворной горы, старая, проржавевшая с краёв табличка грозно предупреждала об опасности и не велела гулять подле камней. Тем удивительнее было видеть согбенную старческую фигуру, упорно карабкающуюся по неустойчивым камням наверх. Старушка одной рукой придерживала широкую юбку, другой опиралась на клюку, и, в некоторых местах, передвигалась почти ползком.