Под сенью разрушенного мира 1: Учеба маленькой лесной девы (СИ) - "Все будет уруру"

Критир сидел за столом со стопкой потрепанных книг, вытянув длинные ноги, и, нахмурившись, что-то сосредоточенно искал в одной из них. Он поднял глаза на девочку и, тяжело вздохнув, спросил:

— Как тебя зовут?

— Ни. То есть Эника, Учитель, но можно просто Ни, — поспешно поправилась она, вспомнив о манерах.

— Ни, пойдем со мной.

Он поднялся и отвел ее в небольшую светлую комнату.

— Можешь оставить вещи здесь. Ванная напротив этой комнаты. — Едва договорив, Критир развернулся и вышел, ожидая за порогом.

Ни оставила небольшую сумку на стуле и проследовала за учителем. Тот широкими шагами куда-то шел, будто забыв, что с ним кто-то еще. Пришлось сорваться на бег, чтобы поспевать. Вскоре они пришли в огромную комнату, сплошь уставленную полками с книгами. Критир внутренне напрягся. Если она не умеет читать — это конец. Он боялся спрашивать об этом. Лесные девы часто не осваивали ничего сложнее книг с картинками. Критир проводил ее до низкого стола у окна с разложенными письменными принадлежностями, бумагой и переплетами, указал на нижнюю полку ближайшего к столу стеллажа и спросил:

— Грамоте обучена?

— Обучена, Учитель.

— Будешь приходить сюда и переписывать ветхие книги. Начни с тех, что на этой полке. Как закончишь — сообщи. Когда заниматься, выбирай сама, главное, не беспокой меня без лишней нужды. И постарайся писать поразборчивее. Пойдем дальше.

У Критира немного отлегло от сердца. Да, точно, несмотря на внешность, она полукровка. Возможно, ей досталось хоть немного ума от отца. Но все же… Его репутация пробьет очередное дно. Он не согласен на клеймо учителя маленькой лесной девы. Это даже звучит отвратительно! Надо что-то придумать. В том же темпе они дошли до кухни.

— Готовить умеешь?

— Да, Учитель!

— Продукты поищи в саду. — Он указал на дверь, выходившую на улицу. — Это все, можешь приступать к обучению.

Критир поспешно развернулся и вышел, не обращая на ученицу более никакого внимания.

— Благодарю, Учитель… — пролепетала вслед Ни. а затем огляделась.

Какой большой дом! А сколько книг и зачарованных предметов… Ей вспомнились шутливые напутствия отца, сказанные дома: «Эника, хорошо позаботься о Критийре. Ему наверняка очень одиноко среди своих книжек». Что-то не видно было, чтобы Учитель скучал. Похоже, он был сильно занят. Мрачный такой. Но красавец, каких никогда не видела! Покачав головой, она направилась в библиотеку.

Комментарий к 1. Встреча с учеником

Ог и Ми от Марины Ветер

https://vk.com/photo602951280_457241132

Портрет из холла от tupaaarrrh (https://vk.com/tupaaarrrh)

https://vk.com/photo602951280_457243146

========== 2. Новая идея ==========

Критир выкинул из головы нелепую ситуацию, подстроенную другом. Не первая и не последняя выходка, не привыкать. Ладно, разберется потом. Пока есть заботы явно посерьезнее.

Он мрачно рассматривал карту Эрвилессина. Прорывы ткани мира обильно покрывали ее. Большинство уже закрыто, но появлялись новые и новые. Все больше и больше. Маленькие трещины превратились в небольшие разломы, а те — в разломы покрупнее. Все трещало по швам.

Критир прокашлялся и, глотнув чаю, обвел взглядом гостиную. Светлые резные панели из священного дерева, роскошный изумрудный ковер, массивный стол, за которым прежде собиралась вся семья и было не так-то просто урвать себе уголочек… Все, как и раньше. Только очень пусто.

В юности Критир служил в лесной общине, давно работавшей с очагами оскверненной энергии, иногда скапливавшейся в отдельных местах. С гибелью последнего Хранителя служители Покровителя леса Эрва осознали, что поддержание порядка легло на плечи общин, так ясно, как никто: если раньше оскверненная энергия из ткани мира прорывалась в основном в запретных местах и на старых кладбищах, то теперь это происходило повсюду, сводя с ума живых существ и искажая леса.

В первые годы после Последней битвы прорывов ткани Эрвилессина не было, только участились вспышки оскверненной энергии. Обычно она проявлялась вдалеке от поселений людей, в глухих лесах, где давно не проводили очищающих ритуалов. Оскверненных очагов постепенно становилось все больше и больше, а затем начались небольшие прорывы ткани мира — трещины, из которых сочилась оскверненная энергия.

Бесконечные дыры латали. Но закрывали одну — получали две в другом месте. Чрезмерное использование сил Ловов еще больше нарушало баланс мира и провоцировало появление новых прорывов, а без их использования старые расползались и углублялись. Порочный круг! Каждый совет старейшин в общине поднимался вопрос — прорывы пока небольшие, но что будет дальше?

Друиды видели, как на глазах слабеет мир, поддерживаемый прежде соблюдением строгих правил Хранителей под их неусыпным надзором. Похоже, Хранители просчитались с балансом, создавая мир, и придумали эти, порой жестокие, правила для того, чтобы он вообще мог существовать.

Лесная община следовала старым правилам теперь еще строже, чем прежде. Служители Эрва, прежде сражавшиеся за свободу вместе со всеми, осознали, что иначе и впрямь никак нельзя: эта битва лишь ослабила и их, и мир. Ужасные правила соблюдать все равно придется.

Община Эрва стала небывало консервативной. И род Критира, издревле специализировавшийся на исследованиях, сосредоточился на конкретных проблемах и развитии старых проверенных решений. Их можно было по праву назвать интеллектуальной элитой лесной общины. Они больше других пострадали от ужесточения правил, не только Критир, тогда еще Крин. Его дед был мудрее и понимал ситуацию в общине, напутствовал все бросить, обзавестись наконец-то семьей и не высовываться. Тем более что Крин был полуэльфом. Его отец тайком спал с эльфийкой и привел не самых чистых по крови детей, сына и дочь, о браке которых с другими родами было не так-то просто договориться.

Крин, принятый в семью на птичьих правах, вскоре стал и неизменно оставался с тех пор главной проблемой рода. Он задыхался: острый ум жаждал знаний, поисков новых способов восстановления баланса. Но община, прежде сквозь пальцы смотревшая на исследования на грани дозволенного, стала все больше зажимать его, не одобряя, напутствуя и запрещая. На достижения молодого гения раз за разом накладывались запреты, предупреждения и порицания.

Впрочем, вскоре он смирился и начал проводить исследования тайком, веря, что нужны принципиально новые методы, раз старые помогают все хуже, и оставляя свои открытия до лучших времен. Так продолжалось несколько лет, пока не случилось несчастье в его лесу. Граница Изоляции вокруг одной из зон с оскверненной энергией оказалась подточена, и туда забрели его любимые кошки.

Возможно, молодого мастера, мозолившего глаза, даже кто-то специально подставил, кто знает. Слишком уж быстро обнаружили запрещенные эксперименты по очистке искаженных живых существ. И чрезмерно большой скандал из этого раздули — лишили пояса старшего адепта общины и даже имени, назвав Критиром, Отступником. И почему решили, что живых существ нельзя очищать от оскверненной энергии? Ну и что, что меняются внешне. Мало ли болезней похуже этого?

Но если свой позор еще можно пережить, то обременять других Крин не мог. Брак сестры никак не одобряла семья жениха: они не хотели видеть полуэльфийку в своем роду. Та гуляла с возлюбленным тайком. Это продолжалось и год, и два, и три, и пять, и семь, а брак так и не согласовывали. В итоге они все-таки проявили неосторожность, и она оказалась в позорном положении: у нее под сердцем был его ребенок, но пожениться им так и не позволили. Семья давила на нее, чтобы та избавилась от бремени. Любимый оставил выбор за ней: сказал, что не может повлиять на свою семью и отстранился от решения этого вопроса.

И в этот же момент Крин попался на запретных исследованиях и экспериментах, окончательно разбивая робкие надежды сестры на будущее. Он должен был отстоять свой вклад в этот раз во что бы то ни стало!

Проклятая эльфийская кровь! Проклятые твердолобые друиды! Проклятые правила! Он упорно стоял на своем. Крин не мог покидать дом, но он вырастил сад в междумирье рядом. Открытие способа выращивать растения в междумирье точно не было запретным и несло большую пользу. Секрет сада община заполучить хотела, но требовала от Крина признать и искупить вину. Разумеется, так поступить он не мог.