Эпсилион. Буфер обмена (СИ) - Линк Рэй

– Это Вы не хотите со мной общаться. Это от Вас три месяца не было никаких известий. Это Вы даже не удосужились сказать, что спаслись после перезагрузки Системволд! – моя боль с криком вырвалась наружу, слезы предательски покатились по щекам.

На миг Дима завис, явно не ожидая от меня такой реакции, а потом подошел ближе и обнял за плечи. Уткнувшись ему в грудь я разрыдалась.

– Ну, ты чего? – тихо прошептал парень мне на ухо, несмело гладя по голове. – Всё же хорошо.

– Почему? Почему ты не сказал, что жив? – захлебываясь слезами прошептала я, не отрывая головы от его груди, оставляя разводы туши для ресниц на светлой рубашке.

– Прости, но я не мог тебе позвонить или встретиться раньше. Пойми, на то были причины. А в виртуальность я не смогу зайти ещё несколько месяцев. У меня просто не было возможности сообщить тебе, что я жив.

– Почему ты не можешь зайти в виртуальность? – всхлипнула я.

– Я жду удаления своего аккаунта в Эпсилионе. Ты же знаешь, что разработанная совместно с нейрофизиологами программа подключения к виртуальному городу, с использованием специальных приложений, позволяет работать компьютеру и человеческому мозгу в синергии. И при такой схеме работы создаваемый в системе аватар являлся цифровой проекцией сознания юзера, – я согласно кивнула, – с особенностями работы в Эпсилионе я была отлично знакома, и Дима продолжил: – Учитывая наличие у человека всего одного мозга, аватар, создаваемый в Эпсилионе, обычно тоже один. При всех своих возможностях изменить внешние параметры аватара я не могу изменить своё сознание. Для поддержания легенды о своей гибели я никогда больше не должен выходить в Сеть под старым ником ДЕН, иначе меня сразу же идентифицируют агенты ГОКБ и служба безопасности Системволд.

– И что, теперь ты вообще не сможешь выйти в Эпсилион? – ужаснулась я, ведь вся жизнь хакера была связана с виртуальным городом. От этой новости слезы мгновенно высохли.

– Мне нужно подождать до нового года, когда искусственный интеллект, управляющий Эпсилионом, запустит очередной цикл очистки памяти от ненужной и не используемой информации, к которой, после дополнительного вмешательства, и будет отнесен мой аккаунт. После обновления данных Эпсилиона я смогу заново пойти регистрацию в Сети под новой учетной записью, навсегда удалив из виртуальной памяти свою предыдущую личность.

Со смешенными чувствами я слушала его объяснения. С одной стороны, я была рада, что у него имелись веские причины, не позволившие рассказать о своём спасении мне раньше. Но с другой стороны, не отпускало чувство тоски и сожаления, что я никогда больше не увижу привычного для меня Дена.

– Ну что, мир? – спросил Немов, отрывая меня от своей груди и заглядывая в зарёванные глаза.

– Угу, – всхлипнула я, попытавшись вытереть с его рубашки оставленные мою следы туши.

– Ага, давай, разотри ещё сильнее, чтобы было заметнее, – хмыкнул Немов, проследив за моей неудачной попыткой очистить его рубашку. – Меня и так на кафедре считают ненормальным за занятия в реальности, так теперь ещё скажут, что я студенток до слёз довожу.

– Ты бы предпочёл следы от губной помады? – съязвила я.

– О моих предпочтениях ректор не спрашивал, но дал чётко понять, что за губную помаду, оставленную студентками на мне, уволит, – засмеялся Немов.

После этого разговора он и предложил мне поучаствовать в новом проекте "CIM-безопасность", в очередной раз воспользовавшись моим талантом находить выходы из любых помещений виртуального города. Помимо гонорара за работу, в качестве дополнительного бонуса я получила почти ежедневное общение с директором компании, то есть с Димой. Хотя общение по большей части было либо по работе, либо по учебе, но каждый день я с нетерпением ждала его звонка, чтобы увидеть зеленые глаза и услышать его голос.

Дмитрий Евгеньевич быстрым шагом вошел в аудиторию, поприветствовал студентов и в пару кликов скинул персональные задания каждому студенту.

– Шпаргалки, компьютеры, телефоны можете не прятать, – недобро усмехнулся он. – Разрешаю использовать любые подручные средства, если конечно сможете найти ответы.

По аудитории разлетелся нестройный шёпот разочарованных голосов и вздохов, стало понятно, что молодой преподаватель приготовил для нас нечто особенное. Открыв окна своих индивидуальных экзаменационных заданий на планшетных компьютерах, мои одногруппники с усердием принялись стучать по клавишам интерактивной клавиатуры, пытаясь найти решение поставленным задачам. Последовав их примеру, я открыла окно своего теста.

– Дмитрий Евгеньевич, тут какая-то ошибка, – позвала я преподавателя, прочитав условия для написания исходного кода.

– Не вижу никакой ошибки, – заявил Немов, забирая мой планшет и быстрым взглядом пробегая по тексту задания.

– Таких задач не было в экзаменационных билетах, – возмутилась я.

– Вероника, я прекрасно знаю, что задачи экзаменационных билетов Вы неоднократно решали раньше, так зачем же я их буду давать? – спокойно отозвался Дима. – Необходимо переходить на новый, более сложный уровень.

– Но я ещё не готова, – растерянно пролепетала я, заново просматривая условия задания.

– Настоящий программист всегда должен быть готов к решению нестандартных задач, – авторитетно заявил Немов с непроницаемым выражением на лице. – Ну, а если Вы не готовы к этому, юная леди, то Вам не стоит надеяться на работу в Эпсилионе.

От негодования у меня на секунду перехватило дыхание. Он что, решил поиздеваться надо мной?

– Это нечестно, мы этого ещё не проходили, – попыталась взбунтоваться я.

– Ну и что из того, что не проходили? А голова тебе зачем? Подумай и реши задачу, – приказал мой строгий учитель, пресекая мою очередную попытку возмутиться. – Хотя у девушки всегда есть запасной вариант – удачно выйти замуж, сидеть дома с детьми и пользоваться Эпсилионом только с целью шоппинга и развлечений.

– Не дождешься! – вырвала я планшет из его рук, едва сдерживая слезы от такого неприкрыто сексисткого заявления. – Напишу я этот чёртов код.

– Да уж, тебя всегда мотивирует мысль сделать что-либо мне назло, – поджал губы Немов.

– Хорёк несносный, – прошептала я, мысленно согласившись со всеми нелицеприятными эпитетами, которыми награждал хакера его бывший друг и начальник Алекс Липатов.

– Геймер, – также шёпотом ответил Немов, нисколько не обидевшись.

Более двух часов ушли на написание исходного кода для решения данной исключительно мне задачи, но в конце концов я с успехом справилась с заданием и с чувством собственного достоинства отправила результат экзаменатору. Пробежав глазами по экрану монитора с моими результатами, Димка удовлетворенно кивнул, а я едва сдержалась, чтобы не показать ему язык в ответ. Остановило меня лишь то, что никто из студентов не знал о нашем с Немовым давнем знакомстве и явно не оценил бы такого поведения с моей стороны.

Весь курс столпился рядом с монитором в ожидании экзаменационных оценок по защите персональных данных. Наконец, на черном экране высветились столбцы с фамилиями и отметками. Кто-то, найдя свое имя, восторженно вскрикивал, кто-то разачарованно вздыхал. Найдя строчку с именем Вероники Дорофеевой, я с замиранием сердца посмотрела в колонку с оценками и едва не закричала от радости, обнаружив отличную отметку напротив своей фамилии.

Несмотря на напускную строгость, Дима не поставил ни одной двойки на экзамене, чем, естественно, вызвал одобрительные отзывы в душах студентов. Но моё внутреннее чутье подсказывало, что такая лояльность была скорее связана с нежеланием молодого преподавателя принимать пересдачу у нерадивых студентов, нежели с реальными знаниями ряда моих сокурсников.

– Нужно непременно отпраздновать окончание сессии, – предложил Витя Белых, главный весельчак нашей группы.

– Отличная идея, – поддержал его лучший друг Митрофан Веригин.

– У кого какие предложения? – подхватила идею моя соседка по парте Лана.