Проводник (СИ) - Лионова Мария

Было ясно, что она помогает не по своей воле, если можно это назвать помощью. Но по крайней мере она не бросила ее на произвол судьбы одну. А когда рядом ещё одна живая душа, то тяготы жизни становится легче переносить.

Напомнив себе о жизни, она снова представила, что теперь зависит от этого мира. И хотя там вряд ли кто-то ещё, как Лерка ее будут искать и ждать, так как у нее никого больше не было. Родителей своих она никогда не знала, были ли они вообще?!

Наверно были. У каждого человека должны быть родители. Но о своих Дарьяна ничего не знала. Ее вырастили бабушка и дедушка. Которых тоже больше нет. Это они потом рассказали, когда она стала старше и постоянно спрашивала их о родителях. Как оказалось и они не знали чья она, ведь ее однажды они нашли у себя у двери, после неожиданного, очень раннего звонка.

Девочка младенец была такой хорошенькой, ухоженной. Лежала в плетенной корзине, в беленьком, с кружевами по краям, одеяле, на котором у изголовья малышки была пришита золотистыми нитями буква 'Д'. Выяснить личность ребенка тогда не удалось. Ее конечно же, сразу забрали в дом малютки, но нашедшие супруги с тех пор потеряли покой; вспоминая каждый день девочку с чудными карими глазками.

С трудом, через их знакомую, но они добились права опекунства. И так как своего единственного сына они потеряли много лет назад, всю свою нерастраченную любовь и нежность они вложили в Дарьяну. Вырастили как родную внучку, дали образование, но в последний год ее обучения она потеряла и их.

Сначала умерла бабушка, она просто не проснулась однажды утром. Это было ударом для них. Дедушка не ожидал, что придется учится жить одному, к этому он был не готов, никто к такому не готовится заранее. Тяжело терять близких, а ещё тяжелее сразу всех. Не успев оправится от потери бабушки, через месяц ее покинул и дед. Он слег от тоски, так говорили все: родственники покойного, знакомые. Девушка и сама это понимала. Без бабушки он чах на глазах, хотя и делал вид перед ней, что справляется с этим. Их преданность, любовь друг к другу была столь велика, что жизнь по одиночке была пыткой. Он держался только ради нее, своей внучки. Но даже она не могла залечить глубокую рану в его сердце. Так в короткий миг она осталась совсем одна и если бы не подруга рядом, готовая всегда прийти на помощь, поддержать.

Дарьяна смахнула вновь подступившие слезы. Воспоминания теперь причиняли ещё большую боль, особенно при мыслях что теперь возможно никогда не увидит Леру.

— Неужели я не смогу вернуться домой, — опустив голову тихо произнесла она. Слеза таки скатилась по щеке и она смахнув ее с надеждой посмотрела на Веду.

— Нет, — так же тихо и безнадежно произнесла женщина. — Я говорила тебе отсюда нет дороги назад. Лишь сильный проводник может перенести человека, но и он этого не сделает, запрещено. Никогда такого не было за все существование миров. — она наклонилась и словно заговорчески прошептала — Никто и никогда отсюда не выбирался. Я хочу дать совет: ты должна смирится и попытаться выжить здесь. Повторяю тебе это ещё раз. Это не твой мир, в этом мире властвует зло уже много веков. Я не добрая волшебница, от меня ты не увидишь чудес. Но вот ты…

Женщина не успела договорить, ее прервал пронзительный каркающий крик. Одновременно подняв головы они увидели как в сером, глухом небе над ними кружат два черных ворона. Веда посмотрела на девушку, лицо ее стало бесстрастным.

— За тобой пришли. — проговорила она, отстраняясь от Дарьяны.

Ее слова, как гром ударивший в небо, ударом отозвались в груди. Девушке казалось, что она слышит только свое дрожащее, громко бьющееся сердце и видит лишь отдаляющиеся и холодные глаза старой женщины. И крик… Пронзающий сердце, вороний крик— приближался.

Ехали уже очень давно. Сумерки сгущались. Путники торопились успеть до темна. А вернее торопились два ворона, которые перекаркивались друг с другом.

Веда поглядывала на мерно покачивающуюся в телеге девушку. Та казалось подозрительно спокойной, даже отрешенной, словно где-то на задворках ее сознания отключили восприятие.

После принятия снадобья, которое она ей дала, девушка против своей воли погрузилась в сон, как раз тогда, когда прилетели «крылатые звери». Как называла их Дарьяна про себя. Иначе и не придумаешь.

Внушая первобытный страх и ужас, птицы достигали человеческих размеров, натыкаясь взглядом на которых хотелось поскорей его отвести. Стать невидимкой, не привлекать внимания. Казалось их смотрящие вокруг зоркие глаза только и ждут как бы накинуться на свою добычу, чтобы рвать ее острыми когтями и огромным, твердым как сталь клювом.

Как они оказались в другой телеге, запряженную двумя крепкими волами, девушка не помнила. Она уже проснулась будучи лежащей возле старухи.

Открыв от страха большие глаза стала озираться по сторонам, а увидев гигантских воронов сидящих впереди и держащих клювом вожжи шарахнулась в сторону Веды, отводя от них взгляд, и вопрошающе, недоуменно глядя на женщину. Поняв ее мысли женщина сухо улыбнулось краем губ и тихо сказала:

— Я ожидала твою реакцию на них. Мы перелетели гиблое место по воздуху, — и заметив как глаза девушки расширились пуще прежнего добавила — Поэтому я дала тебе выпить с той бутылочки, чтоб ты спокойно спала, не страшась этого снова. Успокойся девочка. Скоро мы доедем и я постараюсь сделать все возможное чтоб ты не попала в руки темного лорда и его проводника. Делай все что я тебе скажу ты поняла меня? Сиди тихо как мышь. — Веда вопросительно и строго посмотрела на Дарьяну, которая быстро закивала, пристраиваясь ближе к ней. И взгляд женщины вдруг смягчился, а затем она отвернув ворот своего плаща, стала возиться с мешком у пазухи, из которого достала серый, тонкий шерстяной платок. Заботливо накинув его на спутавшиеся волосы девушки, сказала:

— Надень это, платок хоть и стар, но он чистый и сухой. Не надо чтоб тебя замечали, скоро мы въедем в город, — девушка послушно кивнула и снова робко посмотрела на птиц. Женщина же задумчиво смотрела на нее. Эта девушка была не так проста как могло показаться на первый взгляд. Что-то настораживало ее в ней. Много несовпадений было с ее приходом в их мир. Но пока она не могла понять, мысли женщины будто насильно уводили от размышлений о девчонке.

На первый взгляд, не броская внешность; маленькая, под мешковатой одеждой ее можно было признать за подростка. Большие выразительные глаза, маленький слегка вздёрнутый носик и пухлый, но небольшой рот. Из под платка сейчас выбивалась каштановая прядь длинных волос девушки. Но опреденно она была хороша собой.

Что-то ещё было в ней притягательного, что именно, этого женщина не могла себе объяснить, но таких человеческих особей она ещё не встречала. В прошлом девушки она не могла уловить события связанные с ее рождением, они будто стертая пленка, мелькали пробелами. Но она знала, что скоро ей удастся зацепится за выбоину в ее памяти и тогда многое ей станет ясным.

Веда наклонилась к ней и шепнула, чтобы та не боялась воронов, те лишь выполняют что им приказано. И просто так они не тронут и взглянув Дарьяне в лицо поправила головной убор. Как напуганный, заблудившийся ребенок— все ее эмоции были на лице. Девушка озиралась по сторонам и оглядывала местность, проезжающую мимо.

Над головой все то же серое, затянутое небо, веками нависающее над народом и всеми обитателями этого мира, не видевших солнца со времён правления светлой королевы Фрейн.[1]

Кое где уже стали встречаться редкие незнакомые, карликовые деревья, похожие на те что росли в мире девушки у окраин элитных школ и университетов. Только эти были так скудны зеленью, и тянулись концами веток к едва дающему свет небу, словно продрогший человек робко тянущий ладони к костру. Невиданные прежде птицы испуганно перепрыгивали с ветки на ветку завидев путников, перекликаясь на своем птичьем языке.

Дарьяна кажется забыла о страхе. В ее глазах читалось любопытство. Она разглядывала птиц, природу, необычных насекомых. Но больше всего ее поразило и словно опечаталась в ее сознании, это замученный и усталый вид жителей, все чаще встречающихся на их пути. Их избы, а иначе их было не назвать, были отголоском из прошлого.