Второй шанс попаданки. Войти в элиту (СИ) - Данберг Дана

Никогда не понимала женщин, которые ненавидят свое тело, а вот поди ж ты… Теперь я их очень хорошо понимаю. Ладно, это дело такое — приведем в порядок, никуда не денемся.

Что еще? Я была в платье, которое мало чем отличалось от видимого на местной служительнице, только мое — коричневое, из грубой ткани и оно было просто невероятно грязным, будто меня по той улице, где нашли, долго катали. Лежала на кровати я прямо так. Сразу видно, что здесь заботятся о гигиене и стерильности!

На голове у меня была косынка, я только хотела ее стянуть, но посмотрела, что на всех окружающих женщинах такие же, и не рискнула. Мало ли, вдруг нарушу какие-то правила, не хотелось бы попасть в конфликтную ситуацию, не сейчас.

Но на свои волосы я все же решила посмотреть. Дело в том, что кожа у меня была не оливковая, а очень даже светлая. И волосы, когда я их достала из под косынки, оказались практически белыми. Ну не альбинос же я?

Надо бы найти зеркало, да и вообще привести себя в порядок, а то разводы грязи на руках меня совершенно не радуют.

А еще меня не радует, что я босая, а где моя обувь, можно только догадываться, потому что под кроватью ее нет. Но судя по не очень чистым, но все же не черным ногам, она у меня была. Сняли. И что-то я очень сомневаюсь, что ее почистят и мне отдадут. Вот грызут сомнения, ага…

Ладно, проблемы я буду решать по мере их поступления. А сейчас надо бы понять, где тут можно помыть хотя бы руки.

Я осмотрелась. Это действительно была большая комната, даже зал с арками и колоннами, и тут было мест сорок, а то и больше. Именно мест, а не кроватей. Я-то лежала на сбитом из досок топчане, отдаленно напоминающем койку, и такие вип-места занимали около половины зала, а вот остальные лежачие места были просто на полу. И народу там было заметно больше.

И по какому, интересно, принципу меня уложили на кровать? Ведь денег, как сказала та девушка, у меня не было. И из моего наряда нельзя сделать вывод, что я богата — обычное платье, как и на остальных женщинах, что лежали тут. А их было много. При этом, если некоторые кровати были свободны, то места на полу явно хватало не всем, многие лежали в проходах и они не выглядели нищими или бомжами, нет, они были одеты так же, как и я — темных грязных цветов платья, косынки, у многих кожаная мягкая обувь на ногах.

И только приглядевшись я поняла разницу. На кроватях лежали такие же белокожие и беловолосые женщины, как я, а вот те, что на полу, были больше похожи на сестру милосердия — оливковая кожа, темные волосы.

Туалет я нашла довольно быстро. По логике было ясно, что он с той стороны, где менее привилегированные граждане, да и по запаху тоже.

Ну что я хочу сказать… Тут знают о такой полезной вещи, как водопровод, но вместо зеркала лист гладкого металла. Как-то странно, зеркала дорогие или их не умеют делать?

Ладно, это не главное. Главное то, что я жирная как поросенок и чумазая как чертенок. Мне кажется, сложно так извозиться, даже если тебя на улице сбивает машина. Хотя кто знает, какие тут улицы?

Кое-как приведя себя в порядок, я решила вернуться в палату. Если уж честно, никакого желания идти обратно и лежать на грязном матрасе не было, но куда еще мне идти? Да и кто знает, может действие обезболивающей настойки скоро пройдет и мне станет плохо?

Так я и сидела на кровати какое-то время. Ко мне никто не подходил, заговорить не пытался, хотя изредка в палату заходили санитарки в серых платьях. Они ухаживали за тяжелыми больными, но так, без энтузиазма.

Уже когда начало смеркаться, в палату ввалилась большая делегация. Девушки в серых платьях держали в руках какие-то светящиеся шарики, которые разгоняли сумрак, но не сказать, чтобы сильно.

В составе группы были четыре санитарки, еще две женщины и один мужчина, которые были одеты совершенно отлично от того, что я здесь видела. Одна из них была в брюках полувоенного покроя, как и мужчина, вторая в платье, но явно более дорогом. Все трое были блондинами.

Они ходили между рядами, периодически что-то уточняя у санитарок, смотрели какие-то свои записи, делали пометки. Сначала они быстренько пробежались между теми, кто лежал на полу, потом уже пошли к пациенткам на кроватях.

Не прошло и четверти часа, как вся эта компания дошла до меня. Да, да, с пациентами они были не слишком внимательны.

Я видела, как другие женщины, кто мог встать, вставали и кланялись. Так что я решила не нарываться на конфликт с этой важной комиссией, а тоже встать и поклониться.

— Что у нас тут? — спросила, брезгливо меня оглядывая, женщина в платье.

— Нашли на улице, наверное, сбила повозка, — бесстрастно ответила девушка в сером, уже другая, не та, что ко мне подходила.

Женщина подошла ко мне, приложила к моему лбу какую-то штуку, теплую на ощупь, почти сразу ее отняла.

— Странно. Был перелом основания черепа, но, кажется, старый, — сказала она коллегам так тихо, что мне пришлось напрягать слух.

— Может раньше был? — пожал плечами мужчина.

— Но сейчас гематома именно на этом месте, да и с такими переломами не живут без должной помощи. И еще есть несколько переломов, уже сросшихся.

А меня ведь не лечили. Что-то мне подсказывает, что это могло быть результатом вселения моей души в это тело. Так ведь может быть? Или все-таки переломы действительно старые и меня лечили?

— Как тебя зовут? — обратилась ко мне женщина в брюках.

— Я не помню, — честно ответила я.

— А как ты попала под повозку, помнишь?

— Нет, — я помотала головой.

— Что вообще светлая ренна делала в этом районе одна?

— Кто? — удивилась я. Странно, я же не одна здесь блондинка, есть еще несколько женщин, правда, постарше.

Все трое врачей, или кто они там, заспорили одновременно на каком-то тарабарском языке, наверное, врачебном. Я могла разобрать только отдельные слова, да и те предлоги.

В итоге все та же женщина в платье, опять приложила этот теплый предмет к моему лбу, но на этот раз держала дольше. И он так нагрелся, что стал горячим почти нестерпимо.

— Повреждений мозга я не наблюдаю, — наконец сказала она, когда я уже сама хотела отодвинуться. — Но при травмах головы потеря памяти случается. Непонятно только, как у нее все так быстро зажило.

— Может она целитель? — пискнула девушка в сером, на что получила уничтожающий взгляд женщины в брюках.

— Какой целитель, дура? — бросила пренебрежительно вторая. — Все знают, даже такие тупицы, как ты, что даже Святые не могут лечить сами себя.

— Так, — мужчина на несколько секунду задумался. — Утром ее выписываем, нечего место занимать. Исцеление духа — не наш профиль.

— А что же мне теперь делать? — спросила я, прибавив жалобности в голос.

— Ну, можешь обратиться к жандармам, — пожав плечами, не совсем уверенно ответила женщина в платье.

На этом высокая комиссия удалилась. А я впала в задумчивость.

Нет, с одной стороны спасибо, что не выгнали в ночь. С другой, а утром-то мне что делать? Я же типа ничего не помню, денег у меня нет. Хоть бы покормили что ли перед уходом? Но за весь сегодняшний день еду тут не выдавали. Кто-то хомячил свои припасы, а кто-то лежал голодным, как я.

Впрочем, голод — это моя самая маленькая проблема сейчас. Несколько дней без еды я точно протяну, к тому же этому телу лечебное голодание явно не повредит. Но вообще вопрос придется решать.

Брезгливо поморщившись, я прилегла на грязный матрас, искренне надеясь от него ничего не подцепить. За сегодня я немало устала из-за новых впечатлений, а надо подумать как дальше жить и, желательно, на свежую голову.

А вот о чем я точно не буду думать, так это о своей прошлой беспроблемной жизни и родных. Ни к чем себе душу травить. Не сейчас.

Утром меня действительно выкинули за порог, причем совсем рано утром. Я едва успела привести себя в порядок. Правда, тут возникла загвоздка, потому что обувь-то у меня попытались украсть.