Хочешь мою жизнь? - Анюта Тимофеева

Кейлин - чуть раньше описываемых событий... и после

Кэйлин внутренне дрожал, и ничего не мог с собой поделать: он совершенно не представлял, в каком состоянии госпожа Лийлайна вернется с вечеринки. То, что она будет нетрезвой – ясно, он другого и не ждал, но в каком настроении… Она может быть и в почти игривом – тогда только выполняй беспрекословно ее повеления, и есть надежда, что все закончится хорошо; либо, что вероятней всего, она будет уже мрачная, с больной головой, и тогда простое исполнение приказов его уже не спасет.

С некоторых пор он бы предпочел, чтобы его усыпили. Просто иначе он не был уверен, что не протянет госпоже бокал с ядом. А после этого, даже после его мучительной смерти, Матерь Всего Сущего не возьмет его к себе – он будет убийцей, убийцей своей госпожи. Или нужно было сделать это еще раньше, до того, как госпожа, будучи однажды в очень плохом  настроении, продала Никкейя в бордель. Его чистого нежного мальчика – в бордель, только потому, что у нее в очередной раз болела голова, а наложник недостаточно быстро выполнил ее приказы.

Кейлин падал на колени, пытался объяснить, что Никки сегодня плохо себя чувствует, он накануне умудрился отравиться, и всю ночь его тошнило, но госпожа не собиралась никого слушать. Подумаешь, она заменит одного наложника другим – Ник ей почему-то сразу не понравился, поэтому нужен был только повод. А, может, она даже и не думала ни о чем, просто распорядилась – и все.

Кейлин бы сам добровольно пошел в бордель, чтобы защитить своего нижнего, но госпожа решений не меняет. К тому же, он был ей гораздо больше полезен, чем смазливый мальчишка, каких полгарема.

Убить ее надо было именно тогда, а что сейчас? Он никому не поможет, а хуже уже не будет. Просто он ее и ненавидел, и боялся, и трусость заставляла его прятать эту ненависть в своих глазах.

Начиная со вчерашнего дня, ему необъяснимо повезло – госпожа прилетела с вечеринки, на которую она его не взяла, к его великому счастью, прилетела в совершенно невменяемом состоянии, но не стала отрываться на любимом наложнике, а практически сразу заснула. Он только успел довести ее до кровати и раздеть. Он даже сам поспать успел до того, как привычно встал на колени, ожидая ее пробуждения.

И сегодня, после пробуждения, госпожа была очень зла, что неудивительно, но не ударила его, а только отдавала приказы голосом с плохо сдерживаемой яростью, от которой у него внутри все снова сжималось от страха.

«Ненавижу», - привычно прошептал он про себя, но так же привычно принес воды и отвар, который прекрасно снимал симптомы похмелья.

Хотя очень странно, что он в этот раз, неожиданно для себя, посочувствовал госпоже, увидев, как она еле заметно морщится от головной боли.

Проклятье, он бы служил хозяйке и телом для битья, для снятия ее плохого настроения, и подавал бы ей отвар, и сносил бы раздражение, если бы… если бы не было всего этого прошлого, если бы она относилась к нему хоть чуть-чуть человечнее.

Может, потому, что он помнил свою счастливую жизнь до этого, он ненавидел жизнь сегодняшнюю?

Его Дом был не слишком богат, но и не бедствовал, у него была очень хорошая родословная, и мать уже собиралась заключить договор о том, что его возьмет мужем одна госпожа, которой он нравился, а ему самому эта девушка нравилась безумно, он мечтал и почти бредил этой свадьбой.

Потом произошли какие-то политические события – ему, естественно, не говорили, но чувство напряженности просто витало в воздухе, потом, кажется, Дом сделал какие-то неудачные вложения, и капиталы резко уменьшились… Все одно к одному: его мама очень нервничала, у нее начались проблемы со здоровьем, лекари вообще запретили ей переживать, заниматься делами, и держали на успокоительных. Свадьбу пока отложили, до выздоровления матери. А потом все ухудшилось – и здоровье матери, и положение Дома; девушка отказалась от такого мужа – ей было не интересно родниться с их Домом, лишенным былого влияния, а мужчина сам по себе оказался не такой уж большой ценностью, невзирая ни на какие родословные.…

Зато госпожа Лийлайна почему-то заинтересовалась им, и, когда мать совсем отошла от дел по состоянию здоровья, его старшая сестра продала его этой госпоже, похоже, расплачиваясь за какую-то услугу с ее стороны. Он бы предпочел не думать о втором варианте – о том, что сестру просто чем-то шантажировали, и его отдали на забаву, зная, как именно новая хозяйка будет обращаться с ним.

А в пользу второго говорило то, что госпожа Лийлайна ни разу не дала ему понять, что он чем-то ее привлекает, что он может заслужить ее расположение.

Кажется, в одном новая госпожа не обманула – хорошо заплатила его семье, но для Кейлина в ее доме начался ад.

Откуда эта ненависть, он и сам не понимал, но казалось, что цель новой госпожи – сломить его. Казалось, она ненавидела именно аристократов в его лице. А ведь мама именно на это делала упор в воспитании: «Наше происхождение обязывает нас…» «Пусть мы не так богаты, но мою прабабушку выделяла сама Первая госпожа, ты должен вести себя достойно нашей семьи!». Казалось бы – он в чужом доме, нет больше рядом семьи, подчинись, смирись! Но нашла коса на камень – Кейлин сам гордился своим происхождением и воспитанием, и презирал уроженцев каких-то последних домов, униженно вымаливающих крохи милости госпожи.

***

Впрочем, может быть, она со всеми наложниками обращалась подобным образом? По крайней мере, Кейлин не видел, чтобы с кем-то она была намного добрее.

Может, дело в алкоголе и в вейдже? Кто-то из госпожей под действием алкоголя становился веселой и доброй, но не госпожа Лийлайна. Уж если не везет, так во всем. У нее и в трезвом виде характер был жестким, а уж когда она пьяна – она была вовсе непредсказуема. И она совершенно не жалела те игрушки, которые попадались на ее пути.

«Прекрати жалеть себя! – усилием воли одернул свои воспоминания Кейлин. – Матерь Всего Сущего посылает своим рабам испытания, и они должны достойно их переносить! Может быть, именно своей непокорностью и жалобами я разгневал ее, и она испытывает меня снова и снова. Я готов сносить все, что угодно, но Никки…