Пять причин убить тебя - Тони Марс

Болезни Арамар страшились все расы, способные к обороту. Зараза угнетала разум носителя и превращала его в дикого зверя, заставляла терять рассудок, круша и уничтожая все на своем пути.

И опаснее всех были зараженные драконы.

От этой напасти не изобрели лекарства, столько бы столетий лучшие умы империи не бились над решением проблемы.

Поэтому существовали они — Чистильщики, охотники на зараженных, убивающие потерявших разум. И хотя плата была высока, не многие решались рисковать жизнью ради золота. В империи насчитывалось не более двухсот Чистильщиков, и только тринадцать из них могли совладать с драконом.

— Родненький! — дорожная женщина истошно закричала, увидев мёртвое тело зараженного дракона, — Убийцы окаянные! На чужом горе разживаетесь! Как вы могли моего Зарваха! Отняли отца у детей! Кормилица нашего! Твари алчные, на всё ради денег пойдете! — озлобленно провыла овдовевшая драконица, падая на колени рядом с телом мужа.

Гривель равнодушно сплюнул кровь и угрожающе оскалился. Ингвильд же опустила глаза.

Эльф, заметив это, вздохнул, помог ей подобрать остатки брони и сказал:

— Не слушай никого. Наша работа всегда была грязной, ты Чистильщик и должна этим гордиться. Ты защищаешь их мирную жизнь, даже если они кричат обратное.

— Я знаю, отец. — подавленно ответила она.

Где-то там горько рыдала женщина и Ингвильд почему-то чувствовала вину за чужое горе, словно в смерти того дракона и правда была только её вина. Мелко накрапывал дождь, смывая ее слезы.

Ингвильд убрала копье в пространственное хранилище, подняв лицо к небу. Холодная вода неприятно стекала по шее за воротник, смывая кровь. На душе было муторно, но она старалась не забывать главного.

Чистильщики не плачут, они стоят под дождем.

Ингвильд почесала зудящий рубец. Рана на руке затянулась, но все ещё доставляла неудобства. Как бы не подхватить Арамар после утреннего боя.

Закончила втирать зелье в кожу и перебинтовала след от раны.

Это ж надо было так глупо попасться! Опоздай отец хоть на минуту, зараженный откусил бы ей руку.

Девушка вообще не могла вспомнить, в какой момент оказалась в пасти у дракона. Лишь рука и осталась торчать — поэтому Гривель и заметил её почти сразу.

Только вот из-за её невнимательности и отец в этот раз получил тяжелые ранения. Ингвильд вздохнула, на ней все заживало буквально за пару часов, а темному эльфу со скоростью регенерации не так повезло.

Она тихо подкралась к комнате отца, поскреблась, как провинившийся котенок.

Эльф недовольно заворчал, уже луна взошла, кто там рискнул к Чистильщику в каюту в такое время прийти?

— Гривель, это я. — сказала Ингвильд, открывая дверь. Прошмыгнула в комнату и неловко остановилась в семи шагах от отца. Кажется он сегодня не в настроении. Да уж, неудачно зашла.

Эльф прищурился, отложил кусок ткани и вызывающе посмотрел на дочь.

— Кто я? Ещё раз повтори? Ну? Чего корчишься? — требовательно спросил мужчина. Ингвильд перекосило ещё сильнее.

— Отец. — выдавила она неохотно. Вот чего прицепился-то? Какая разница, как она к нему обращается?

— Батька я. Папка твой. Столько лет знакомы, а ты всё никак не запомнишь! — сетовал эльф, чуть ли не ударяя себя в грудь, — Рану обработала? — сказал он уже спокойнее и окинул дочь беглым взглядом.

— Обработала, не переживай. Там же просто царапина. — торопливо отмахнулась Ингвильд. В этот раз рана и правда заживала дольше обычного, но сообщать об этом отцу она не стала, сейчас-то всё в порядке.

Какой она вообще Чистильщик, если будет волноваться о таких мелочах?

— Видел я твою царапину, и кость сквозь неё тоже. Только попробуй заразу подхватить, убью! — пригрозил Гривель, а дочь закивала, мол, да, она ж тогда зараженным драконом будет, а таких только убивать.

— Разумеется, мы же Чистильщики. Это наш долг — защищать мир от заразы. А сам-то как?

Гривель сжал губы в тонкую нить, его злило то, что Ингвильд столь небрежно относилась к собственной жизни лишь потому, что была драконом.

Лучше б о себе беспокоилась, а не о нем, глупая.

Эльф плеснул обезболивающее зелье из бутыля на тряпку и промокнул края раны.

— Нормально, вот это зашью и вообще прекрасно будет. — Гривель кивнул на рёбра.

Ингвильд поморщилась — и это он о ней волновался. У неё-то драконья регенерация и от раны уже почти ничего не осталось, а он просто тёмный эльф.

И пока Ингвильд думала о неоправданно самонадеянном отце, Гривель мрачно пришел к мысли, что его воспитание и работа Чистильщиком все же наложили след на мировоззрение дочери.

Она относилась с должным уважением к другим драконам, но не к себе. Эльф готов был поклясться, что эта зеленая дурочка небось ещё и виноватой себя чувствует зато, к какой расе относится.

— Иди давай к себе, я закончу и спать лягу. И ты ложись. — проговорил Гривель, снова взявшись за иглу. Ингвильд натура нежная, ей лучше не видеть, как его перекашивает от боли, — Нам два дня до Саркты плыть, надо хорошо отдохнуть за это время, там уже будет не до сна.

Девушка кивнула и неуверенно вышла из каюты, пожелав отцу мирных снов.

Вечер следующего дня наступил быстро. Эльф проспал почти до обеда, а его дочь и вовсе проснулась лишь к закату. Впрочем, они всегда долго спали после боев — магических сил на сражения уходило немерено.

Мужчина откупорил бутылку и придирчиво принюхался. Ещё неделя, и настойка совсем испортиться. Надо б зельевара найти, а то как они с Ингвильд-то работать будут. Два калеки, а не Чистильщики: дракон и заштопанный эльф.

Только вот на Саркте, где им торчать с месяц, зельеваров нет. А заказать из столицы — слишком дорого.

Дверь с грохотом открылась, ударившись о стену. Гривель мгновенно переместил левую руку на кинжал.

Резко перевел взгляд на грубого гостя и расслабился. Отбой, это его дочь.

Впрочем, кто ещё на корабле мог оказаться настолько бесстрашным, чтоб рискнуть бесцеремонно открывать дверь в комнату боевого мага?

— Отец, скажи, я приёмная, да? — пролепетала Ингвильд, едва стоя на ногах.

Гривель шумно поставил стакан на стол. Вот паршивка — мало того, что опять ввалилась в его каюту без стука, так ещё и вылакала не то зелье. И как ему её, такую дурную, содержать? Убьётся раньше, чем он внуков увидит.

— Откуда у тебя такие мысли? — спросил он с самым озадаченным видом, с трудом убрав язвительную улыбку.

— Вот ты отец,