Ольга Матвеева - Ночные разговоры с ангелом

— Как я любил твою маму! — все восклицал он. — Какая это была женщина, какая женщина! — Надюша сдержанно молчала, но ее поджатые губы не обещали деду ничего хорошего. Когда он протрезвеет. — Я так рад, что я вас нашел, и тебя, и Фиму. Она такая красавица и так похожа на Симу. Я так рад, что она нашла свое счастье. — По морщинистой щеке деда поползла пьяная прозрачная слеза.

А Фима и Вася кружились в вальсе. Фима была великолепна в безумно дорогом, простом, белом платье. А Вася шептал ей на ушко, сверкающее призрачной искоркой бриллианта, разный обольстительный вздор. У них было много планов на жизнь: родить пару детишек, объехать весь мир, открыть хоть один приличный ресторан в этом городе, устроить выставку картин этих двух сумасшедших — Шурочки и Никиты, которые умеют творить, но не любят заниматься организационными вопросами. Еще они, обследовав все примечательные крыши, хотели заняться изучением подземелий. У Фимы и Васи было множество планов на жизнь.

На небольшом белом облаке посреди черного неба, сверкающего блестками звезд, сидели двое: Серафима и ангел. Не самый главный. Всего лишь глава подразделения ангелов-хранителей.

— Ты довольна? — спросил ангел Серафиму. — Все твое семейство в сборе. Все счастливы. Ты хорошо поработала. Думаю, ты станешь ангелом-хранителем уже лет через сто. Еще никто из смертных не становился ангелом так быстро. Ты можешь собой гордиться, хотя, стоп — гордиться не надо. Гордыня — один из смертных грехов.

— Хорошо, я не буду, — рассмеялась Серафима. — Да, я сделала все, что смогла, чтобы они были счастливы. Хочется верить, что они сумеют оценить и сберечь то, что досталось им с таким трудом.

— Они всего лишь люди, они не совершают ошибок, только когда мертвы.

— О, да! Уж я-то знаю. — Усмехнулась Серафима, — только ошибки и позволяют нам почувствовать себя живыми. Кстати, давно хотела тебя спросить, а кто был моим ангелом-хранителем?

— Ты не догадалась?

— Ты?

— Я.

— Может, ты еще и влюблен был в меня, как наш бедный Вася?

Не самый главный шеф ангелов-хранителей покраснел, как мальчишка.

— Почему это был? — буркнул он.

На крыше самого высокого здания в том городе, где жила Фима, ссутулившись, сидел ангел, в мире людей его звали Василием, хотя никто уже не помнил об этом. Его крылья были печально опущены. Он с неземной тоской смотрел на закат, на реку, на дома. В одном из них обычная земная женщина, которую он любил, кружилась в танце с обычным земным мужчиной, которого она любила и за которого только что вышла замуж. Ангел знал, что его она тоже любит, только она забыла об этом. Ангел знал, что когда-нибудь они снова встретятся с женщиной, которую он любит, и она обязательно его узнает, она обязательно его вспомнит. Ангел знал, что это может случиться только после смерти женщины, которую он любит. Ангел должен был сделать все, чтобы это случилось как можно позже. И каждую ночь, которую его любимая женщина проводила со своим любимым мужчиной, ангел проводил на крыше; он смотрел на город с неизбывной тоской и мечтал, что настанет миг, когда между ним и его возлюбленной не будет никаких третьих лишних, и он сможет дать ей все, что ей нужно.

Фиме часто снился сон: рядом с ее кроватью стоит торжественный и печальный ангел, удивительно похожий на ее мужа Васю, ангел расправляет крылья, которые занимают все пространство комнаты, и исчезает…