Любовь не тонет или… (СИ) - Зоя Анишкина

здесь правила, но если обещаешь не убегать, то я тебя попробую отстоять.Она недоверчиво смотрела. Говорить вообще умеет, или тут детям ещё и языки отрезают? Стало до жути обидно за местное общество. А Феликс вещал, картинки красивые из окна показывал, а тут все как и везде! Беспризорность, безнадзорность!— Пусти, я убегу и, дай кракен, жива останусь.Угу. Жива. Говорит хотя бы, и на том спасибо. Значит, можно попробовать объяснить девочке, что за пределами замка ее не ждёт ничего хорошего.Не отпуская руки, присела на корточки. Где-то я слышала, что разговаривать с мелкими надо на одном уровне, чтобы они типа комфортней себя чувствовали. И откуда эти знания?— Милая, я сомневаюсь, что ты по доброй воле сюда пришла меня убивать. Наверняка кто-то заставил, кто-то надоумил. Убийство принцессы здесь наверняка карается по-серьезному. Так вот, если выйдешь за пределы, считай, ты труп. Тебя в живых не оставят. Слишком много знаешь, а тут я даю слово, что попытаюсь защитить.Она несколько раз попробовала вывернуться. Никак не ожидала такой хватки, а после моих слов застыла. Недоверчиво прищурилась. Зеленоватые глаза смотрели напряжённо, изучали.В них сквозила горечь и снисхождение. Она явно не ожидала от меня подобной инициативы и, судя по всему, считала, что я вообще не понимаю, о чем говорю.Ну, в принципе, возможно, она и права. Надо утра дождаться, а пока ее спрятать здесь. Утро вечера мудренее, но спать хотелось жутко. Вино, видно, какое сонное было, а караулить девочку сил уж точно не будет.Та сбежит при первой же возможности! Крошка же совсем, хотя видно, что жизнь потрепала и умна не по годам. Дети улицы всегда такие. Глядя на неё, снова сказала:— В общем так, я предлагаю тебе по-тихому спрятаться, а утром я все разузнаю. Там и решим, но учти, если сбежишь, тебя быстро найдут за пределами замка и прикончат.Сомнение и снисхождение в ее голосе сказали мне, что, как только я отпущу, она даст деру. Придётся как-то решать этот вопрос. Надо закрыться!— А ну-ка пойдём!Я точно видела, что эта комната запирается. Мелкая стала упираться, а я потянула ее в сторону двери. Найду ключ, ну и забаррикадирую нас.Осторожно отворила дверь в поисках запорного устройства и лоб в лоб столкнулась с повелителем, Феликсом и ещё каким-то мужиком. Инстинктивно спрятала девчонку за себя. А вот это уже проблема…

Облегчение, какое я испытал, глядя в расширившиеся от удивления карие глаза, напугало почище просчета охраны. Потому что по большому счёту я не должен радоваться тому, что она жива и, судя по всему, здорова.

А потом за ее спиной я заметил преступника. Рывком отодвинул принцессу и занёс руку для того, чтобы обездвижить лазутчика, как получил ощутимый пинок в колено.

Ошарашенно наблюдал, как незаконного посетителя от меня буквально закрывают грудью. Все той же аппетитной и весьма красивой грудью.

— Сдурел совсем, на детей руки поднимать! Совсем уже под водой мозги размякли!

Гнев Серафимы был неожиданным и совершенно недопустимым. Ибо откуда ей знать, что самые коварные убийцы в подводном царстве – это выращенные специально для этого дети.

Смертоносные представители ордена Кракена, что сеют хаос, смерть и что до настоящего момента считались исчезнувшими.

— Ивар.

Начальник охраны понял все моментально. Схватил ребёнка, пока я держал извивающуюся принцессу. Под вопли, судя по всему, совсем юной девчонки, запрокинул той голову и среди грязных волос нашёл…

— Метка Кракена. Она из ордена. Жду приказаний.

Девчонка после своего обличения присмирела. Пустыми глазами уставилась в пол, безжизненно повиснув на Иваре. Она знала, что ее ждёт. Знала, но…

— Уведи ее. Размести на пятом уровне катакомб и жди дальнейших указаний.

Если начальник охраны и удивился, то виду не подал. Идеальная выдержка. Не считая того, что он проворонил кракененка. Но тут скорее не его просчёт.

Для таких детей преград не существует.

— Пусти меня, бесчеловечное ты животное! Отпусти девочку! Куда он ее уводит? Феликс, да скажи уже ты ему!

Пришлось с удовольствием дать этой невозможной женщине по заднице. Звонкий шлепок остановил поток ругани, и я получил возможность отпустить ее.

Она было ломанулся за девочкой, но Феликс молча закрыл дверь. В отличие от неё, он прекрасно понимал всю остроту ситуации. Я же спросил с полнейшим удивлением:

— Как тебе удалось выжить?

Серафима уже готовилась дать огонь из всех орудий. Я же был сосредоточен на одном: понять, как впервые за всю историю случилось так, что передо мной стоит женщина, выжившая после нападения ордена.

Ранее такого никогда не бывало! Это невозможно. Они никогда не оставляли жертв в живых, никогда не пасовали. Так в чем же причина?

— Ты же ее не убьешь? Повелитель, пожалуйста! Я обещала ей, что с ней ничего не случится!

И тут случилась и вовсе удивительная вещь. Серафима прильнула ко мне, опускаясь на колени. Опускаясь на колени, разорви меня кракен!

— Прошу, не трогай девочку, она всего лишь ребёнок…

А на вопрос мой она так и не ответила. Но я уже научился обращаться с ней. Научился и слушать, несмотря на то что в принципе женщин никогда не слушал.

Но святые ракушечники! Она стояла рядом с самым грозным убийцей и просто открывала дверь. Живая!

— Феликс. Объясни ей, что произошло.

Дворецкий был бледен. Он вышел вперёд и, словно автомат, выдал историю, что знал каждый житель подводного мира:

— Когда-то одним из изгнанных повелителей был создан орден Кракена. Туда отбирали детей. Крали их, находили в трущобах, подбирали после нашествия чёрных дыр. С самого детства их растили идеальными убийцами, и никогда ещё жертва не ускользала от своей участи, а кракенята не были пойманы.

Ее глаза расширились. Она посмотрела в сторону постели, которая скорее напоминала гнездо из подушек. Создавалось впечатление, что там лежит человек.

Может, это ее спасло? Но не объясняло того факта, что она стояла рядом с девочкой. Опять же, живая. Подошёл к месту ее ночлега и заметил нож.

Длинное остриё, что призвано пронзить сердце. Оно должно было остаться в Серафиме как послание. Послание, раскрывавшееся после смерти того, для кого нож был приготовлен.

 Поднял его и отдал Феликсу. Тот испуганно взял. Потом передаст Ивару, и тот изучит этот образец смерти.

— Но она же… Она не стала меня убивать. И ты говоришь… Я поймала ее. Не дала сбежать! Да какой из неё убийца.

Неверящими глазами она смотрела на меня умоляюще. Принцессу потряхивало, и