Осенние цветы (СИ) - Шнайдер Анна

— Ты будешь способна и на большее, — обещала она почти сразу после начала обучения. — У тебя талант. Не зря же ты лекарем стать захотела. Но как лекарь-шаман ты сможешь лечить лучше. Особенно детей, которые ещё не родились. Я научу тебя их видеть.

Видеть то, что не видят другие — порой даже другие шаманы — у Кассандры получалось особенно хорошо. Свет души, сияние чувств, таланты и предрасположенности, болезни и травмы — она могла рассказать о человеке, просто взглянув на него. И после каждого урока с ней Ив замечала, что и она начинает видеть скрытое. Правда, научиться толковать увиденное оказалось гораздо сложнее, чем просто видеть.

— Самое сложное — лечить тех, кто ещё не родился, — объясняла шаманка девушке. — Это, ландыш мой, не делают даже в Императорском госпитале. А ведь многие болезни там, в животе мамы, и зарождаются. Не всё можно исправить, но многое.

Кассандра часто называла Ив «ландыш мой» — за седые, белые, как цветки ландыша, волосы. Она научила её всему, что знала, и даже больше — она научила Ив придумывать способы лечения самостоятельно, разрабатывать их, опираясь на полученные знания.

Первого ребёнка Ив спасла через год, вылечив ему порок сердца в утробе матери. Когда об этом узнал Фред, он срочно захотел научиться делать то же самое, но увы — для этого требовалось быть шаманом, и не только — ещё и обладать способностью видеть скрытое, как Кассандра и Ив. Расстроенный Фред смирился не сразу, но тут же начал отправлять к Ив и её наставнице беременных с патологиями развития плода. И девушка даже не заметила, как вылечила десятерых малышей…

… Кассандра умерла через пять лет после начала обучения, несмотря на то, что была ещё не старой женщиной. И только в тот день, когда Ив, придя к наставнице домой, обнаружила её мёртвой в собственной постели, со спокойным и счастливым лицом, она поняла, чем именно заплатила Кассандра за её жизнь.

Жизнь за жизнь — это ведь так просто. Почему же она сразу не догадалась? А отсрочку шаманка получила за обещание научить Ив лечить беременных женщин, передать свой дар и умения.

Что ж, она сдержала слово. И вряд ли жалела об этом. В отличие от Ив, у Кассандры не было родных и близких людей рядом. Такие, как она, плохо лечат себя, и шаманка когда-то не смогла спасти собственного ребёнка — он умер сразу после рождения. Чуть позже за грань ушёл и муж, не выдержав испытаний, и Кассандра полностью сосредоточилась на помощи посторонним. Смерть была для неё благом, освобождением от давно надоевшей жизни, отделявшей её от ушедших любимых.

Ив простилась с наставницей, с лёгким сердцем пожелав ей более счастливого перерождения, и через пару месяцев уволилась из больницы, решив заняться частной практикой на дому. Принимала всех, кто просил помощи, не только беременных, и каждому называла свою цену.

И так продолжалось много-много лет…

Ив отошла от окна, за которым угасало закатное марево, приблизилась к шкафу, достала с одной из полок большую картонную коробку, отнесла её к столу, открыла и положила внутрь все три одуванчиковых венка. Пока ещё они были свежими, но никакие чары не бывают вечными, а Ив не желала, чтобы эти осенние цветы, пробудившие в ней воспоминания о прошлом, увяли у неё на глазах.

Она продолжала следить за судьбой Тиана все эти годы по газетным статьям. Погадать пыталась лишь однажды, но так ничего и не смогла прочесть в выпавших картах — слишком уж Тиан был близок ей самой, а гадать на себя — всё равно что пытаться сбить воду в сливки.

Через несколько лет после свадьбы Фреда Ив всё же выяснила, что он женился на Абигайль Батиус, и задумалась: фиктивно ли, как планировал, или Абигайль рассталась со своим Ричем, как они с Тианом? Спросить было не у кого, но когда Ив однажды прочитала в столичном журнале о двоих детях Тиана и Абигайль, решила, что брак всё-таки настоящий. Другие подробности личной жизни выяснить было невозможно и неоткуда, а вот подробности карьеры Тиана оказались доступны всей стране: он был одним из лучших охранителей, и сразу после назначения принца Арчибальда во главе управления стал его правой рукой и одним из двоих заместителей. Носил звание архимагистра, участвовал в уничтожении демонов, был удостоен нескольких орденов и медалей, не единожды был сильно ранен, но вылечивался и возвращался на работу.

Ив изучала жизнь Тиана скрупулёзно, собирая в коробку все найденные статьи о нём. Она не искала встречи, не мечтала и не ждала — просто читала то, что публиковали, и складывала в коробку. И коробка эта неизменно ассоциировалась у неё с гробами, в которых в соседней Альтаке хоронили умерших. Так и Ив — каждый раз хоронила их с Тианом несбывшееся «вместе», надеясь, что он всё-таки счастлив.

Как она, хотя бы немного.

День тлел на закате, как уголёк от костра, и Ив вышла на крыльцо, накинув на плечи тёплый пуховый платок — хотелось немного постоять вот так, под вечерним небом, дыша прохладным осенним воздухом. Ещё несколько суток, и начнутся морозы, листья облетят все до единого, укрыв землю жёлто-коричневым ковром, и ветер из прохладного превратится в ледяной и колкий, и шерстяным платком будет уже не обойтись.

Ив вздохнула, и вместе с её вздохом изо рта вырвалось облачко пара. Медленно, словно нарочито, растворилось в окружающем пространстве, на пару секунд закрыв женщине обзор, а когда исчезло, Ив заметила, что за калиткой кто-то стоит. Просто стоит на месте, не стучит, ничего не говорит, не двигается.

Сердце на мгновение кольнуло, но не тревогой и не страхом, а предвкушением, и у Ив неожиданно закружилась голова. Почти как в далёкой юности, когда ей было шестнадцать, и перед свиданием с Тианом у неё неизменно перехватывало дыхание и взволнованно билось влюблённое сердце.

Впрочем, влюблённое ли?

Ив неожиданно вспомнила недавний разговор с Фредом. Друг приходил к ней сразу после принятия императором закона о титулах, благодаря которому браки между аристократами и нетитулованными стали возможны, причём жениться разрешили даже на людях без магического дара.

— Что ты об этом думаешь? — спросил Фред в тот вечер, ужиная на кухне Ив после тяжёлой смены в госпитале.

Шаманка пожала плечами.

— Хорошо, что император выжил и сдержал слово.

Фред внимательно изучал Ив, и от его наполненного светлым беспокойством взгляда у женщины почему-то загорелись щёки.

— Прости меня за этот вопрос, Иветти. Ты ещё любишь его?

Она тогда отвернулась.

— Зачем тебе?

— Если спрашиваю, значит, важно. Ответь, пожалуйста.

Ив молчала, кусая губы и не глядя на Фреда. В голове метались сотни и тысячи мыслей, вопросов и слов. Как объяснить, что она чувствовала и чувствует, да и стоит ли?..

— Фред, я не видела Тиана больше тридцати лет, — сказала она, медленно поворачиваясь лицом к другу. — Я не знаю, каким он стал. Осталось ли в нём хоть что-то от того мальчишки, которого я случайно встретила в детстве? Он так наивно и трогательно верил в нас и нашу любовь, так смело пытался противостоять отцу… Но прошла целая жизнь, он женился, у него дети. Вспоминает ли он обо мне? Не уверена.

— А если вспоминает? — спросил Фред серьёзно. — Сейчас, когда брак между вами возможен…

— Ох, — Ив рассмеялась, качая головой. — Даже если вспоминает, даже если брак возможен… Я же сказала: между нами целая жизнь, которую мы прожили друг без друга. Это невозможно перешагнуть.

— Одна моя коллега говорит, что невозможного не бывает.

— О, — Ив усмехнулась, — кажется, я догадываюсь, о ком речь. Что ж, это её путь, по которому она идёт вполне успешно. У меня другая дорога.

— Но может, пора с неё свернуть? — пробормотал Фред задумчиво.

Ив тогда не ответила.

А сейчас смотрела на неясную тень за калиткой, задержав дыхание и смаргивая выступившие на ресницах слёзы.

Или, может, то была просто вечерняя роса?

Стук в калитку раздался неожиданно. Ив не знала, сколько прошло времени с того момента, как она вышла на крыльцо, но пальцы на руках и ногах уже мёрзли, и кончик носа тоже был холодным.