Запретная любовь, или Во власти магии - Екатерина Сергеевна Верхова

– Моих воинов никогда не было под Дарейном! – император отбросил салфетку, теперь в его интонациях звучало плохо скрываемое раздражение.

Похоже, сестра добилась своего: вывела из себя человека, за которого собиралась выйти замуж. Вот только зачем ей это понадобилось теперь, когда все было уже обговорено, я не понимала. Она ведь сама согласилась на этот союз! Хоть мы с Николасом ее и отговаривали. Не поздно ли Реджина пошла на попятную?

– Если вам угодно так считать, – глаза королевы сузились. – Конечно, правда мне известна, однако, спорить с вами я не стану. Вдруг в Элиоре сжигают на костре не только магов, но и несогласных с официальным мнением короны…

– Вы мне не верите? – прогремел Локкен и поднялся из-за стола.

Ножки его стула жалобно скрипнули по паркету, и в зале стало так тихо, что я могла даже расслышать, как бешено колотится мое сердце.

– Я привыкла верить лишь фактам, – Реджина не отвела взгляда, на щеках ее вновь вспыхнул лихорадочный румянец, но королева продолжала держать спину ровно, а голову – высоко.

– Превосходно, – Локкен отвел локоть, предлагая Реджине взять его под руку. – Прошу проследовать за мной, ваше величество. У меня в кабинете есть все хроники, которые докажут истинность моих слов. Прошу вас именно сейчас, чтобы после не слушать о том, что все сфальсифицировано.

– Но я… Не… – Реджина на мгновение растерялась, но тут же собралась снова. – Покорно благодарю, ваше величество, – она медленно встала. – Я с радостью изучу документы. К тому же, аппетит у меня все равно пропал.

Даже со своего места я чувствовала, как напряжена моя сестра, но как ей помочь, не представляла. Гордо расправив плечи, она шла через зал рука об руку с императором, и никто за столом не решался издать ни звука.

– Кто-нибудь знает, что сегодня на десерт? – Мортен попытался отвлечь присутствующих от монаршей ссоры, однако ответить ему никто не успел.

То, что происходило дальше, я запомнила в мельчайших подробностях.

Вот до меня доносится едва слышный скрежет стали, я поворачиваю голову и вижу, как рука сержанта Эйкрафта сжимает эфес меча, вытягивая его из ножен. Блик от лезвия бьет по глазам.

– Стража! – доносится до меня крик Мортена.

Мы вскакиваем, бросаемся к дверям, но уже поздно: клинок Эйкрафта направлен на Реджину.

– Бердок! – ору, что есть мочи, но офицер замер, словно каменное изваяние.

Неужто все кончено?! Лязг стали, тошнотворный хруст костей… О, боги! Реджина в ужасе прижимает пальцы к губам, но удар пришелся не на нее. Побледнев и будто бы удивленно округлив глаза, Эйкрафт оседает на пол, по его мундиру расплывается темно-багряное пятно. Из груди парня торчит рукоять короткого клинка… Это император! Сам Локкен Уейт заколол нападавшего! Он… Он спас мою сестру!

От облегчения меня прошибает холодный пот, до Реджины всего несколько шагов… Все происходит так быстро – и вместе с тем так невыносимо медленно, словно время вдруг стало подчиняться каким-то другим законам.

– Реджина… – бросаюсь вперед, и вновь меня ослепляет сталь.

Бердок! Теперь уже его меч нацелен острием на мою сестру, а у императора нет больше клинка… Магия поднимается из самых глубин моего существа, остановить ее невозможно – да и ненужно. Энергия собирается к кончикам пальцев, крик боли и отчаяния вырывается из груди… Вспышка. Яркая, как тысячи молний. Зал заполняется гулом, откуда-то издалека слышатся голоса людей, чьи-то крики, имена, – но все смешивается в моем сознании.

Я почти ничего не чувствую, опадаю, как опустевшая оболочка, и чьи-то сильные руки подхватывают меня за спину. По коже пробегают искорки… Мортен! Это он… Я знаю… Его силы наполняют меня, я открываю глаза и… И лучше бы я их не открывала.

Передо мной на полу лежит офицер Бердок. Его глаза остекленели, из уголка губ тянется кривая дорожка крови. К обгоревшему телу приплавились ордена. Ордена за верную службу Фореду! Боги! Что я натворила, Бердок?! Почему не заперла тебя в темнице, почему позволила находиться здесь? Я должна, должна была предупредить сестру…

Я поднимаю полные слез глаза на королеву.

– Реджина… – онемевшие губы слушаются с трудом, сердце так болит, что, кажется, вот-вот разорвется на мелкие клочки.

– Зачем? – глухо отвечает она. Лицо ее кажется сизым от пережитого ужаса.

Мы обе знаем, чем все это закончится. Применить такую мощную магию перед самим императором Элиора… Это приговор. Смертный приговор. Но я готова отдать жизнь за сестру. За мою королеву.

Может, конечно, Локкен смягчится, ведь я спасала его невесту… И казнь заменят на пожизненное заключение…

– Леди… Мария Арко… – голос Локкена Уейта отчего-то звучит хрипло, и я поворачиваюсь к нему.

Призрачный огонек надежды тает на глазах: император тяжело дышит, согнувшись пополам, и держится за грудь. Поток магии задел его… И задел сильно.

– О, боги… – бормочу, чувствуя, как внутри что-то обрывается.

– Вы обвиняетесь в убийстве, а также… – он с трудом переводит дыхание. – А также в покушение на императора Элиора и… И королеву Фореда.

– Что?! – вмешивается Мортен. – Локкен, нет!

– И приговариваетесь к казни, – с нажимом договаривает император, покачнувшись. – Через сожжение.

Я вновь слышу чьи-то голоса, словно во сне наблюдаю, как в зал врывается элиорская стража, и во всем этом хаосе вижу лишь светло-голубые глаза, в которых застыла боль. Глаза моей сестры.

– Я не хотела… – сиплю из последних сил и проваливаюсь в темноту.

– Леди Мария Арко, вам предоставляется последнее слово.

Я обвожу взглядом собравшихся: несколько советников Элиора, стражники и сам император Локкен Уейт, которого принесли сюда на носилках. Он слаб, – ущерб, нанесенный моей магией, растет с каждым днем. Даже в тусклых отсветах факелов видно, каким бледным стало его лицо, какие темные круги пролегли под глазами. Он при смерти, и не нужно быть лекарем, чтобы это понять. Видно, потому Локкен так и спешит с казнью, – хочет успеть совершить возмездие, пока он еще может на него посмотреть.

Ради кого мне произносить последнее слово? Зачем сотрясать воздух впустую? Реджины здесь нет, ее сослали из Элиора в тот же злополучный вечер. Я даже не знаю, поверила ли она мне или тоже считает, что это я стою за убийством Асии и покушением на нее…

За последние три дня, что я провела в холодной камере, куда не проникал ни свет, ни свежий воздух, у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать. Для всех я была единственным магом в замке. И когда выяснилось, что форедская стража одурманена чарами внушения, то