Галерейщица (СИ) - Илан Анна

Аурелио задумчиво потеребил свой браслет и…

Его браслет тоже не имел замка.

Елена Владимировна первый раз путешествовала порталом.

Это было страшно, это было ужасно, и по прибытии на место её совсем не утонченно и уж точно не аристократически стошнило. Это была “малая кровь” за то, чтобы передвигаться на большие расстояния за пару минут, на мобиле пришлось бы путешествовать три дня и если, наконец, проложат к их Городу магопаровагонотрассу, то полтора дня.

Пока они добирались мобилем до особняка, то Елена Владимировна для себя решила, что всё же готова пожертвовать тремя днями своей жизни на возвращение мобилем. Нет, она не желает вновь испытывать работу агрегата гениальной магоинженерной мысли на себе.

Вообще поездке к родителям своего супруга Елена Владимировна сопротивлялась как могла. Однако ей то ли запала не хватило, то ли отбрыкивалась не убедительно, то ли Аурелио достаточно её узнал и “вкусная печенька” — возможность разгадать загадку браслетов сработала.

В итоге она теперь входила в огромную княжескую резиденцию даймонов.

Машинально отметив хорошие точки для магфото на крыльце, Елена Владимировна тут же прикинула положение солнца и возможную выдержку, достав хронометр. Аурелио даже не заметил все эти странные телодвижение его человеческой супруги, а вот дворецкий от удивления почти “потерял лицо”:

— Магичить тут нельзя! — одернул он странную человечку, напрочь “забыв”, что она является членом княжеской семьи.

Для него всё то, что не одобрено самим князем не являлось законным. И мало ли на ком женился младший отпрыск, как женился так и разженился.

— Джузеппе!

— А кто магичит? — с интересом посмотрела на дворецкого Елена Владимировна, вглядываясь в его черты, в воображении перебирая с десяток фонов для портрета. — Я прикидывала композицию для магоснимка, уж больно с крыльца пейзаж красив. Кстати, у вас будет время попозировать мне для портрета? Лицо у вас очень фактурное.

— Что?.. — растерялся Джузеппе.

— Перевожу: лицо твоё ей понравилось, она хочет сделать магфото. А угодишь ей, так и вовсе тот магснимок в Галерею поместит с пожеланием. Советую, братец.

— Да как же это… Князь и княгиня ожидают вас в голубой гостиной. Прошу!

— Вот так сразу? Ну что ж, пошли. Ева, нас сразу решили взять в оборот.

Елена Владимировна волновалась немного. Она конечно не мечтала о том, что вот так, с разбегу понравиться свекрови и свёкру, однако опасалась, что если те проявят аристократический снобизм, то не сможет смолчать. Вот тогда будет всё плохо.

— Мало того, что человечка, так еще совсем не красавица.

У Елены Владимировны дёрнулся глаз.

— У неё еще и глаза дергаются! Больная, наверное.

Аурелио покраснел до ушей, но почему-то промолчал, а может просто ничего не успел сказать, поскольку Ева его опередила:

— Всегда считала, что аристократизм и хамство — разные вещи, а оно оказывается одно и то же.

Аурелио закашлялся, тараща на Еву глаза. Впрочем, князь с княгиней тоже были весьма обескуражены.

— Что?

— Ты говоришь на даймонском? — громким шепотом спросил молодой муж.

— Я?! Наверное, — задумалась Елена Владимировна, неопределённо пожимая плечами и сочиняя на ходу обоснование этому своему совершенно неожиданному умению. — Говорила ж, что память теряла, может про то, что умела тоже позабыла. Лекарь сказал, что голова предмет тёмный и исследованию не подлежит.

Про последнее, правда, она приврала: это фраза из другой жизни, из кино*.

На самом деле память уже услужливо подсунула ей сцену в заброшенном поместье, где суть даймона упорно требовала от неё принять дар. И она приняла, наивно полагая, что под словом “дар” подразумевается только клад, оказывается дар-то гораздо больше.

— Прошу простить мою супругу, — князь решительно поднялся из кресла, подошел к Еве, так и стоящей у порога комнаты, не потому, что она смущалась, а для того чтобы уходить было быстрее, если уж совсем не понравится.

— Позволите? — попросил он её руку.

Ева подала, князь, изобразив лёгкий поклон, коснулся сухими губами её руки.

— Давайте пройдём в кабинет, а княгиня пока распорядится накрывать семейный обед.

Свекровь поднялась, губы её были поджаты, глаза опущены долу, наверное, чтоб случайно не испепелить взглядом невестку.

Княжеский кабинет был похож на кабинет генерального директора в прошлой жизни Елены: дубовые панели, темные шкафы с книгами, высокие окна с тяжелыми портьерами. И пыль. Везде, на графине с водой в том числе. Вода, кстати, тоже свежестью не отличалась. Елена Владимировна не привыкла ждать милостей от природы и от сильных мира сего. Не дожидаясь приглашения хозяина, она сморщив нос, пару раз взмахнула над креслом, чисто номинально смахнув пыль, и уселась в него с милой непосредственной улыбкой. Князь однако понял, что подобное действие было произведено отнюдь не по незнанию этикета, а исключительно в пику.

Безусловно, это Елену Владимировну никак не красило, но в неё словно бес какой-то вселился, появилось чувство, что не князь тут старший, а именно она. Выдохнув, усилием воли Елена Владимировна призвала себя к порядку и приготовилась внимать князю.

— Я изучил несколько книг по генеалогии вообще и генеалогии нашего рода, Аурелио, и нашел только одно упоминание о закольцовываниии браслетов. Браслеты закольцевались у одного нашего предка, когда он связал себя узами брака с одной девицей и боги, или кто-то из богов, решил, что это будет хорошей шуткой. Брак оказался удачным и они прожили вместе много лет в любви и согласии. М-да… Но там не говорилось, что наш предок женился на человечке. Пусть даже и знающий язык даймонов.

Елена Владимировна пока промолчала, терпеливо глядя на родителя своего супруга. Она была разочарована информацией, ведь могла и сама догадаться, что скорей всего, это Феруна соединила их так прочно. Недовольство князя можно понять, не такую он невестку хотел бы видеть рядом с сыном, но терпеть дальше подобные высказывания она не собиралась.

— А теперь признайся, Аурелио, что ты взял браслеты предназначенные для твоего брата!

— Прежде чем предъявлять обвинения у вас на руках должны быть неоспоримые доказательства вины. Это не я говорю, это так говорит закон. И так, где доказательства вины? — Елена Владимировна не дала сказать запасному княжескому сыну и слова, поскольку уже начала не на шутку злиться.

Это заметил Аурелио, он подошел к супруге и погладил её плечо.

— Не злись, Ева, таков мой отец и его уже не переделать, — тихо сказал он, пока его отец злобно курочил собственный сейф.

— Я не собираюсь воспитывать уже слишком взрослого князя, — раздраженно заметила Елена Владимировна, — это не мои проблемы, но я не потерплю никаких оскорблений ни прямых, ни завуалированных в свой или твой адрес. Если таковые случатся, то обрушится крыло замка. Совершенно случайно. Так бывает. Не мой замок, можно рушить.

— Ева! — ахнул Аурелио, правда, не особо веря в её способности подобного рода. — Ну зачем ты так?!

— Хоть я и из провинции, но не привыкши дерьмо жевать. Даже княжеское.

Еще больше разозлившись Елена Владимировна поднялась и направилась к выходу из кабинета, даже не обернувшись посмотреть, что там раскопал притихший у своего сейфа князь.

— Как?! — воскликнул князь, когда Елена Владимировна открыла дверь из кабинета, стукнув княгиню по лбу.

— Браслеты наследника на месте!

— Плевать мне на ваши побрякушки, — тихо пробурчала Елена Владимировна, практически готовая убивать. Напряжение разлитое в воздухе искрило.

Но впитанное с молоком кормилицы воспитание не позволило Аурелио поступить так же просто как Ева, ему пришлось коротко поклонившись попрощаться с родителями.

— Лучше б я в общественной библиотеке поискала информацию! — только и сказала Елена Владимировна на обратном пути. Обсуждать и осуждать предков супруга она считала неприемлемым, какие бы они ни были, они всё равно останутся его родителями. Самое важное в этом, то чтобы он сам не стал таким. как они. Кто предупреждён — тот вооружён.