Серебро на стрелах твоих (СИ) - Снежинский Иван

Княжичи посмотрели вместе на каменный пол и усмехнулись.

— Нетушки, земли тут нету, кавказский ты пленник, — хихикнул Арсений.

— Вверх тоже не забраться, так что стучим в дверь, орем, поем, выводим охрану из себя, — предложил я.

— Вверх, бро? — Арсений запрокинул голову.

— Там потолок деревянный, в нем нет никаких люков, — поморщился Георгий.

И мы приступили к выполнению плана «А». Договориться с княжичами было еще труднее, чем с драконами. Почувствовав себя частью бессмертного трио: рак, лебедь и щука, — я взялся за дело сам. Начал орать парням оскорбления, такие замысловатые и интересные, что сам почувствовал свою значимость. Сначала княжичи растерянно молчали, потом молча бросились драться со мной. Но я орал так же громко, как в начале нашей перепалки, однако чудовища не реагировали.

— Хорош меня бить, лучше пошумите и покричите, — прошипел я, — и поищите, что серебряное у вас есть. У меня ничего. Чудовища боятся серебра.

Они опомнились и принялись хохотать, вопить и бить ногами по двери. Арсений вытянул из-под рубашки серебряную цепочку. У Георгия была такая же, но кроме этого, он ткнул мне под нос тяжелую серебряную печатку. У меня ничего серебряного не нашлось. Осмотрев наш небогатый серебряный арсенал, мы продолжали шуметь по плану.

Очень долго не было ни малейшего отклика.

Мы не теряли надежды, лупя по створке, распевая какую-то боевую песню голосами мартовских обезумевших котов, я подпевал "ля-ля", не зная слов.

Наконец. Дверь скрипнула и распахнулась настежь. К нашему невыразимому счастью, дракон был только один.

Мы бросились на него втроем, не сговариваясь, Георгий подкатился под ноги, Арсений ударил головой в живот, а я подпрыгнул и стукнул по голове ногой. Правая нога заныла от резкой боли.

Это был аспид, атаки он не ждал, поэтому свалился на пол, а там княжичи, перерезали ему горло серебряной цепью.

Они оба носили одинаковые толстые цепи с медальонами.

Интересно, что под узорчатыми крышками? Фотографии папы и мамы?

Спрашивать было нельзя. Никакого шума теперь. Иначе, худо будет.

Мы тихонько крались по пустым коридорам.

Никого не встретив, выбрались на стену, слишком узкую, чтобы стоять не боком. Высота была небольшая в сравнении с той, что я видел со спины дракона, но всё равно на самом деле немаленькая, упадешь, косточки далеко раскатятся. Я вцепился правой рукой в выступ, а левую протянул Арсению, тот думал секунду-другую, но всё-таки взял мою ладонь. Но ноги княжича скользнули, он покачнулся. Мою грудь сдавило ужасом. Я понял, что еще не зажившие пальцы правой руки могут сейчас разогнуться, и мы полетим со стены вниз. Я почувствовал смерть за своим плечом. Увидел, как лежу под стеной с распахнутыми мертвыми глазами. Но сжал пальцы крепче, и княжич выровнялся, пробормотав:

— Спасибо, удержал. Брат.

Георгий оказался крепче старшего, ровно шел за нами. Приходилось пригибаться, прятаться за неровными камнями, точного дальнейшего плана побега у нас не было, пришлось полагаться на случайное везение, которого у меня было как у утопленника, зато братья мои не успели прогневить богов, поэтому мы и нашли узенькую лазейку, ловко выбрались по выбоинам за пределы Красного замка.

Однако впереди была самая шаткая часть плана: проползти по жесткой траве к лесу.

И мы раздавленными червяками, не поднимая головы, распластались в траве, не только колючей, но и вонючей. Аромат мяты и чего-то болотно-затхлого забивал ноздри.

Ползти пришлось медленно, слишком ярко светило солнце, слишком часто его заслоняли драконы, а не облака.

Когда чудовища заметили пропажу, мы уже подобрались близко к лесу.

— Всё, теперь не найдут, скорчился между широченных ветвей огромной ели Георгий.

— Я бы затаился, у драконов отличный слух, — парировал Арсений, скользнув под бочок брата.

Они оба посмотрели на меня, но я промолчал, шестым чувством ощущая, что команды из нас пока не получилось. И мне будет некомфортно сидеть слишком близко от них.

Но Арсений схватил меня за руку, притянул почти вплотную к себе, а Георгий подпихнул подальше под колючие ветви, себе за спину. Мне за шиворот полетели щекочущие иголки и какая-то труха, но тут стало не до того. Потому что обыкновенное серо-синее небо взорвалось алыми всполохами, пошло черными трещинами и затянулось дымом.

Драконы и аспиды плевали огнем вниз, потянуло запахом большого лесного пожара. Деревья трещали и падали, невидимые раньше зверьки рванули от полосы огня, кусты сверкали разноцветьем пламени, быстро превращаясь в волшебные кущи, которые я рассматривал однажды в пламени камина.

— Тише, — прошипел Арсений, когда я собрался вскочить и сбежать.

— Ты что не понял, они хотят нас выкурить, стратег… — одними губами произнес Георгий.

Умом я понимал, что надо прикинуться ветошью и не отсвечать, но инстинкт самосохранения вопил, что надо убегать, уходить, уползать прочь отсюда.

Наконец тени драконов перестали скользить по траве. Только трещало и завывало на разные голоса лесное пламя.

— Теперь-то мы можем уйти? — прошипел я, вставая на ноги.

— Это специальное затишье, они затаились так высоко, что даже их теней нам не видно, — дернул меня за рукав Арсений, — посидим еще и пойдем.

Я плюхнулся рядом с парнями.

Оказывается, стоит пережить вместе похищение, заключение и нападение, и становится понятно, что мы одной крови.

Хотя… я и в драконах ошибся, похоже, и поведение братьев сейчас тоже не доступно моему пониманию.

— А теперь короткими перебежками, — приказал Арсений.

Мы бежали следом за зайцами, крысами и белками, летящими со всех четырех ног прочь от полосы ревущего за спиной огня.

Пожар расползался по лесу с катастрофической скоростью. Мы быстро поняли, что с минуты на минуту нас накроет ревущее пламя. Трещали деревья, жалобно кричали звери, дышать становилось совершенно нечем. Дым и копоть забивали ноздри.

Встали спиной к спине и попытались найти выход.

— Туда! — ткнули пальцами братья.

Я тоже увидел скалу, торчавшую невдалеке.

— Не знаю, я не альпинист, — покачал я головой, оглядывая почти отвесную стену, по которой надо было взобраться.

— Ничего, подпихнем! — безрадостно пробурчал Арсений.

И они оба потащили меня к скале.

Осколок горы странного рыжего цвета, покрытый травами и кустарниками, торчал среди пламени, как нагло выставленный хулиганом средний палец, слегка раздвоенный на самом кончике, будто надрубленный.

Нам стоило огромного труда забраться наверх, нашаривая ногами узкие выступы, а руками — ветки кустов. Несколько камней сорвалось вниз. Но они нас не задели. Мы доползли до раздвоенной макушки и перевели дух, свалившсь навзничь на чахлую траву и редкие, но острые камни.

Огонь шипел и выл, раздуваемый ветром, но не мог добраться до нашего высокого убежища. А мы смотрели свысока на бегущих лесных жителей и выдыхали, надеясь, что до нас пламя точно не достанет.

Но наше счастье длилось недолго.

Темная тень накрыла нас.

Сверху и справа к скале спикировал седой дракон. Он ударил крылом изо всех сил по раздвоенной вехушке нашей скалы. Вниз полетели огромные куски горной породы. Через несколько секунд от былой роскоши осталась жалкая половина. Надо было бежать, потому что дракон заходил на второй круг.

Куда нам деваться?

Если мы начнем спускться, нас накроет лавиной камней. Сможем добраться вниз, сожжет неистовое пламя лесного пожара.

— Ну, ты, это… –совершенно неожиданно такой острый на язык Арсений стал жалко косноязычным, — прости, что-то мы обозлились на тебя, младший. Мы ведь расчитывали на полновесное наследство. И никто не думал, что ты сгребешь весь джекпот перед нашим носом.

— Решил, что мы погибнем? — искренне удивился я. — Не время прощения просить. Нам надо выжить, всем троим выжить. Тогда и расскажешь о своих причинах ненависти ко мне поподробнее.