Путь игрушки (СИ) - Хант Диана

***

Красивый, высокий, с шикарным разворотом плеч и идеальными чертами лица, Эрам де Вуд стоял на выходе из корпуса и вглядывался в выходящих.

Инкуб был в ярости. Только что имел крайне неприятный разговор с отцом, который обещал отстранить его от доли в управлении де Вуд Корпорэйтед, лишить статуса кандидата в младшие партнеры и вообще оставить без наследства.

А все потому, что делу по задержанию джинна Дэениса, протеже одного из сенаторов, была придана самая широкая огласка. Инферны чуть глотку друг другу не грызли за такой шикарный материал. Как же!

Подопечный сенатора с дружками были задержаны по обвинению в торговле ангельской пылью. Кроме того, меньше, чем за сутки поступили заявления от нескольких особ женского пола, которые подвергались, и неоднократно, насильственным действиям со стороны упомянутой группировки. Доказательством служили фотографии и видеозаписи, которыми, к слову, несчастных шантажировали.

За распространение ангельской пыли - пожизненная каторга. При отягчающих обстоятельствах - казнь. За… хм… сексуальное преступление в любой тюрьме следует сексуальное наказание…

И, может, Шерлезу де Вуду не было бы до всего этого никакого дела, если бы не встреча с предполагаемым будущим родственником, тоже входящим в сенат. Максимус Рассел, отец его будущей невестки, почетный член сената, не преминул сообщить, с чьей легкой руки произошел слив федеральным службам. По поводу ангельской пыли и других нюансов…

И, может, Шерлез де Вуд в другой ситуации испытывал бы чувство, похожее не гордость за поступок сына, если бы не то, что этот самый поступок отодвигал от него перспективу вхождения в сенат на неизвестный срок. Что и говорить, скандал, в который оказалась впутана семья де Вуд с подачи Эрама, был поистине чудовищным.

Родители мерзавцев оказались очень влиятельными нелюдями… и так просто оставлять это дело никто не собирался.

Срывались миллионные контракты, пошатывались империи. Помимо столкновения гигантских корпораций Вилскувер, а возможно и Слитсберг могла захлестнуть волна бандитизма и передела власти.

А владельцу унобтаниевых рудников до зарезу нужно было войти в сенат, и войти незамедлительно… Подумать только, он все взвесил, все просчитал, вплоть до брачных договоренностей сыновей… И все только для того, чтобы глупый мальчишка испортил все в полушаге от цели отца.

Шерлез де Вуд не скупился ни на эпитеты, ни на обещания.

…Поэтому Эрам де Вуд был не просто в ярости - он был взбешён от того, что ему пришлось выслушать от родителя.

Главным посланием родителя было - какого тролля отпрыск вмешался и какого тролля нужно было влезать во все это самому. Нельзя было обставить через нужных людей…

А лучше после выборов в сенат.

А еще лучше вообще не соваться, куда не просили.

Из-за тупости отпрыска, который думает одним местом вместо головы (Шерлез де Вуд был уверен, что сын влез во все это из-за одной из обиженных девчонок и в чем-то был прав), отпрыск мало того, что поставил под угрозу два важнейших для корпорации контракта, восемьсот миллионов кредитов каждый, а кроме того, задумал, подлец, поставить жирный крест на отцовской карьере…

И это после того, как вчера, в Тайной комнате, рыжая до отвала насытила всех, даже нефилима и королевского нага, а его оставила наедине с голодом!

А потом умудрилась скрыться из веселого дома, до того профессионально, что ее не заметили даже его ищейки.

Голод терзал. Грыз изнутри, обострял инстинкты. Грозил стереть с лица земли, уничтожить, утопить в собственной беспросветной тьме. Был настолько нестерпимым, что демон с трудом сдерживал себя.

Всего один звонок или сообщение - и к его услугам будет любая игрушка, самый высокосортный товар. Компаньонки, конкубины, честные шлюхи и человеческие неумехи… помани инкуб хоть пальцем.

Но он снова и снова вспоминал вкус эмоций рыжей, сияние, которое окутывало ее со всех сторон, радужные сполохи ауры, невиданной им доселе внутренний огонь. Пламя. Жаркое, страстное, очень чувственное.

Он хотел ее. Так, как никого еще не хотел. И ощущение, что сам оставил себя вчера в дураках, накормив вкусной девочкой всех до отвала, всех, кроме себя, рвало душу яростью.

Эрам ждал рыжую с такой надеждой, как окоченевший путник ждет солнца над горизонтом. Щедрого солнца, которое светит одинаково для всех, не выбирая, не разделяя на богатых и бедных, красивых и уродливых. Как небесное светило щедро изливает свой свет на все, абсолютно все до самой маленькой букашки, так изливала свое пламя вчера Мими, чудесным образом не сгорая сама и не теряя от своей щедрости.

Если бы он углядел это пламя в ней раньше - точно не был бы таким дураком, чтобы предложить разовый перепихон в клубе. А если бы знал, что рыжая может каким-то образом закрываться от него, не давать столь необходимые эмоции, тысячу раз подумал бы, прежде чем требовать ее представления в Тайной комнате.

Вспомнив о Мими, Эрам невольно улыбнулся.

С виду простая человечка. Худенькая, рыженькая, очень хорошенькая… Даже красивая. Но ведь с человечками так не бывает… Не вспыхивают они с такой силой, не горят так долго, не способны до отвала накормить с десяток демонов, притом не затухнув ни на чуть-чуть.

С рыжей связана какая-то тайна. И он, Эрам де Вуд, высший демон-инкуб, разгадает эту тайну.

Мими должна принадлежать ему. Только ему. Весь ее свет, все эмоции - ему одному.

Она вышла на крыльцо корпуса действительно похожая на солнце. В компании человечки и нагини. Веселая, светящаяся.

И, увидев его, замерла на месте. Застыла.

Эрам хмыкнул. Если бы он не видел ее ауру, мог бы поверить, что погасла.

Нет. Этого не могло произойти с рыжей.

Наоборот, стоило ей увидеть его, как аура заполыхала радужными сполохами, заискрила. Даже стоящий на отдалении демон явственно уловил восхитительный эмоциональный коктейль: шок, стыд, страх, смущение… и среди всего этого тонкой струйкой щекотало ноздри возбуждение маленькой извращенки. А еще демону показалось, что он слышит робкую радость и благодарность.

- Привет, тысяча и одна неприятность, - в развязной манере поприветствовал он рыжую, не обратив на ее спутниц никакого внимания. Те оказались понятливыми, живо ретировавшись. - Я за тобой.

Услышав его «за тобой» Мими испытала одновременно радость, досаду и облегчение. А еще стыд. Потому что нечего сниться в таких ужасающе-развратных снах…

Она досадовала на свое обещание посетить лабораторию магистра Хольдера после занятий и одновременно радовалась этому обещанию.

Потому что… Да все понятно с этим демоном. Она… как-то неправильно реагирует на него, так быть не должно. До вчерашней ночи она не подозревала, что такое способно твориться с ее телом. Останься она с ним наедине… Понятно, чем бы все это закончилось. А там… прощай, магический дар, прощай стипендия, прощай мечта.

Стоит ли это все того, что предлагал ей демон?

Какая-то похотливая внутренняя суть, о которой Мишель до встречи с демоном и не подозревала, вопила от возмущения, кричала, что конечно, стоит, что все это наносное и вообще условности, что имеет значение только этот внутренний огонь, только то, что происходит с ней при встрече с инкубом, при мыслях о нем…

Нечеловеческим усилием Мишель приказала той замолчать.

И тотчас демон, наблюдающий за ней с каким-то странным выражением лица, напоминающим одновременно голод и быстрое насыщение, ощутимо напрягся.

Мишель решила, это из-за того, что он долго ждет ее ответ.

Но когда глаза инкуба полыхнули синим огнем, стоило ему услышать ее «с чего бы», поняла, что ее ответ и не требовался.

- Что ты сказала, малыш?

Наступая, инкуб оттеснил ее к скверу. И теперь круглые сосновые стволы заслоняли их от толпы любопытных. Правда, заслоняли не полностью и толпу это не смущало.

- Я спросила, с чего бы тебе меня ждать, - Мишель решила, что тоже будет говорить невоспитанному демону «ты», потому что «вы» от него она вряд ли дождется. Особенно после того, чему он был вчера свидетелем.