Сестра Некроманта (СИ) - Солнечная Тина

—  Я расскажу, но ты пообещаешь мне больше не сбегать, —  обжег мое ухо его шепот.

—  Обещаю, —  ответила не раздумывая. Что может быть интереснее тайн?

—  Я был частью сопротивления. Очень весомой его частью. Мой отряд был самым безжалостным из карающих, —  произнес он, а я ни слова не поняла.

—  Карающих? Ты ловил преступников? —  спросила, пытаясь прояснить для себя хоть что-то.

—  Нет, кошечка, я ловил полоназийцев, —  второй раз за вечер я не смогла сразу понять, насколько опасны произнесенные слова. И точно также, как и с ягодами, я просто зависла, переваривая услышанное. Никогда, ни разу, ни от Кристофа, ни от Дорана, ни от кого-либо другого я не слышала про карательные отряды. Что это за отряды такие? Как они понимают кого ловить, а кого не ловить? Голова звенела от жужжащих там, словно пчелы, вопросов.

—  Ты убивал людей? —  все, что пришло в мою голову в более менее целостной форме.

—  И не людей тоже, —  ответил он. Подобное заявление не могло перевернуть мой мир с ног на голову. Я знала, что такое война и понимала, что Кристоф тоже убивает. Врагов. Врагов убивать нормально. Наверное. Нормально, ведь?

—  Ты ведь убивал только плохих? —  да, мой вопрос был назван настолько, что даже я это ощутила. Потому как именно в этот момент в моей голове выстроилась новая цепочка. Он убивал плохих для Лирана, а это значит хороших для полоназийцев. Он убивал наших героев… В этот момент вырваться захотелось еще сильнее и точно также, как и с Эсфиром, я начала бессмысленно трепыхаться в крепких руках.

—  Ты обещала не сбегать! —  рыкнул он. —  Да, ты все правильно поняла, малышка. Я убивал тех, кто считается у вас героями. А знаешь, почему? Потому что эти существа убивали лиранцев. Абсолютно также беспощадно. И тебя не мучали терзания по этому поводу, правда ведь? У войны всегда две стороны, девочка. И твои герои всегда могут оказаться беспощадными убийцами для другой стороны!

—  Как ты? —  всхлипнула я, еле сдерживая непрошеные слезы.

—  Как я, как твой дорогой братец, как твой жених. Какого тебе оказаться окруженной убийцами со всех сторон? —  зло спросил он и наконец разжал объятия, а я буквально задыхалась, теряя себя в этой удушающей боли осознания. Ведь он прав.

Это очень странное ощущение, словно проваливаешься в вакуум в котором ни воздуха, ни звука. Только звон, непрекращающийся, оглушительный звон, который не оставляет тебя в покое, пока твое тело бьется в агонии, лишенное возможности вздохнуть.

—  ...ль!

Чьи-то голоса пытались пробиться сквозь шум, но все это казалось не настоящим. Вокруг меня была темнота. Тело словно в невесомости, но от этого боль не прекращается. Разве могут мысли заставлять испытывать такие ощущения?

—  Иди на мой голос…

Чьи-то слова тонули в вязкой темноте. Казалось, что я тоже в ней утону. Исчезну.

Кто-то звал меня, но куда я должна была идти? И должна ли? Думать не хотелось, шевелиться было невозможно. Все кости в моем теле словно переломаны.

—  Кошечка, ты сможешь!

Кто-то настойчиво вторгался в мою темноту. Куда-то звал, что-то хотел. Глупый голос не понимал, я никуда не пойду. Боль в теле утихала, как и звон в голове. Вслед за ними приходило какое-то спокойствие. От этого слушать приставучий голос не хотелось еще больше.

Тьма наполняла меня, а может это я наполняла тьму, мы с ней становились одним целым. Сознание словно чужое, больше нет никаких тревог. Где-то на задворках еще щекочет непрошеная мысль, что я упускаю что-то важное. Но это больше напоминает глупость или ошибку. Навязчивая муха, не стоящая внимания, которую нужно просто прихлопнуть, чтобы не раздражала.

Муха летает, а тигры не летают. Тигры бегают, прыгают, играют. Играют? Нет, тигры хищники, хищники охотятся. Выслеживают свою жертву и атакуют. Тигр сидит в засаде, у тигра черные глаза. Добрые глаза, теплые глаза, родные глаза. У смерти могут быть добрые глаза?

—  Аврора!

Черные глаза, тьма в глазах. Моя тьма? Весь мир тьма. Я и есть тьма. Или она есть я?

А если черные глаза тьма, то что в синих глазах? Свет? Какого цвета мои глаза? У меня есть глаза? Кажется, они синие. Значит, я —  свет? Но я же тьма. Или нет? Кто я?

—  Любимая, очнись!

Любовь —  это точно свет.

Внутри меня что-то менялось. Я чувствовала, как новая энергия наполняет меня. Растекается по мне. Вокруг меня больше не было так темно. Я потерялась среди разноцветных энергий, которые то ли были вокруг меня, то ли и вовсе были мной. Странная энергия собирала меня обратно, позволяя вновь ощущать. Сначала чувства, потом тело. Как только я обрела себя полностью, все закончилось.

—  Слава богам! —  сказал Эсфир, обнимая меня.

—  Почему вы все так встревожены? —  спросила я, изучая лица четырех взволнованных мужчин?

—  Тебя так расстроило то, что я сказал? —  как-то наигранно виновато сказал Рос. Этот паршивец никогда не извинялся за подобное.

—  Расстроило? —  непонимающе переспросила я.

—  Да! —  раздалось безапелляционное в моей голове.

—  Да, расстроило, —  быстро, кивнула я.

—  Ну вот, я же сказал, что она просто злиться, а ты заладил со своими ягодами, —  обратился Рос к Алишу.

—  Приношу свои извинения, я был не прав. Если бы это было действие ягод, она бы с нами не разговаривала, —  согласно кивнул Алиш, но раскаяния и в этих глазах я не увидела. Значит это меня от ягод так закрутило. Очень интересно.

—  Что ж, это была длинная ночь, —  вздохнул Эсфир, целуя мой затылок.

—  Что произошло? —  мысленно спросила я у тигра.

—  А, я смотрю, с вашей красавицей, по-другому не выходит, —  хмыкнул Алиш.

—  Сначала я тоже решил, что ты просто обиделась, —  начал просвещать меня оборотень мысленно, —  а потом что-то изменилось. Ты начала плакать и не могла проснуться, я слышал твои мысли, они… пугали. Алиш сказал, что накормил тебя лурисом, но слезы он вызывает лишь восторга в сочетании с мясом. А на аллергию это не похоже.

Рос закатил глаза, выражая все, что он думает о кулинарных способностях патрульного. 

—  Доран пытался тебя разбудить, но не смог, сказал, что твои энергетические потоки заблокированы и он не может даже просканировать твое состояние. Что с тобой происходило?

—  Не знаю, Рос. Но, я думаю, это ягоды. Хоть они и сработали как-то не так, —  в голове всплыла Дафна.

—  Думаешь, она вернула долг, спасая твою жизнь? —  проследил за ходом моих мыслей муж.

—  Это самый простой ответ, —  пожала я плечами.

—  Вопрос в том, верный ли...

После того, что со мной произошло общее настроение в нашей группе проще всего можно было назвать подавленно-задумчивым. И на то были веские поводы. Мой несостоявшийся палач в лице патрульного теперь вызывал еще больше подозрений, чем раньше. К слову, честным было бы заметить и обратный эффект. Мы явно вызывали еще больше подозрений в его глазах.

Весь следующий день и ночь мы шли практически не общаясь друг с другом, погруженные в свои мысли. Эсфир, охранял меня, как коршун, пытаясь предупредить любую возможную проблему, а у меня не было сил объяснять, что от тех проблем, что мне действительно грозят, он защитить меня не в силах.

Доран пытался разгадать мое загадочное новое состояние, потому что даже после сна мой организм не пришел в привычную норму и ему так и не удалось воздействовать на меня целительским даром даже для того, чтобы выяснить, в каком я сейчас состоянии. Должна признать, это сбивало с толку не только его, но и всех нас.

Рос, единственный, кто мог общаться со мной на любые темы открыто, потому что делал это в моей же голове, молчал потому, что знал, я все еще не знаю как относиться к его словам. Тем, что он произнес до того, как я свалилась во тьму.