По праву зверя (СИ) - Владимирова Анна

Только прохладный душ привел в чувство, и контраст горячего тела, к которому все еще была прижата.

— Прости, — хрипло прошептала, хватая ртом воздух. — Но я не могу сидеть сложа руки, когда ты каждый раз уходишь… — Внезапно горло сдавило спазмом, и из глаз покатились горячие слезы, тут же смешиваясь к холодными каплями воды. — Я не могу просто сидеть и думать, увижу тебя или больше нет!

Он выключил воду, шагнул со мной из душа и нервно сдернул с вешалки полотенце:

— Я помню, ты ради свободы готова на многое…

Выдержать паузу было несложно. Я сделала медленный вдох, подбираясь, пока он нес меня к кровати, и с чувством залепила ему по лицу, едва он опустил меня на полотенце. Зверь даже не дернулся. Его взгляд привычно ошпарил все чувства, а злая усмешка сорвала меня с места. Вот только далеко я не сбежала:

— Пошел к черту! — рычала, вырывалась из его рук.

— Бешеная, — процедил он над ухом и неожиданно укусил за шею, возвращая мне мою же метку.

Мой вскрик обернулся стоном, когда он вжал меня в кровать и снова с силой вошел. Даже не знаю, зачем продолжала ругаться и пытаться вырваться — Зверь двигался только сильней и жестче, а я уже не понимала — хорошо мне или страшно. Пальцы горели огнем, сжимая простыни, по щекам текли слезы, а из горла рвался только хрип.

— Ненавижу тебя! — прохрипела, все еще дрожа от оргазма, и ему ничто не стоило заставить пожалеть о словах, усиливая агонию. Тело дрожало в его умелых руках, иногда будто созданных, чтобы дарить наслаждение. — Хватит!

— Как скажешь, — тяжело выдохнул, сгреб меня в объятья и завалился на бок.

— Пусти!

— Нет, — выдохнул в шею. — Никогда не отпущу. Поняла?

— Ненавижу тебя, Блейк! — вяло брыкнулась, чуть не задохнувшись от согласного «да» в груди. Не время было сдаваться. — Я думала только о тебе, когда шла к Рамису, но тебе плевать!

— Я знаю. И никому не собираюсь это отдавать. — Губы зверя обожгли мокрую кожу на шее, и я всхлипнула, запрокидывая голову. — Мне — не плевать!

Я просил тебя сидеть тихо и не рисковать, но ты лезешь в его лапы! А если бы он разложил тебя там на столе, пока меня нет?! — и он рывком развернул меня к себе.

— Он бы не… — моргнула я.

— Он уверен, что получит тебя, Хайди, любым способом! — жестко оборвал, вглядываясь в мое лицо. — Рамис не понимает отказов! То, что он строит из себя цивилизованного, не отменяет его ценностей и убеждений. Он решил, что ты — его. И я еще жив только потому, что нужен ему. А еще — потому что он меня боится. И правильно делает…

Я тяжело сглотнула, зажмурилась и прижалась к груди Блейка. Меня, наконец, отпустило все и разом. Привычка жить одним мгновением шла на пользу — ближайшие часы можно попытаться расслабиться, пока Зверь рядом.

— Ты не уйдешь?

— Больше не уйду. — Его ладони двинулись по коже, рисуя карту наших с ним жизней… по ребрам, позвоночнику, натянутым мышцам. — Успокойся, все хорошо…

С каждым вдохом мы вплетались друг в друга все сильней.

— Блейк, прости…

— За что…

— Я тебя укусила, — всхлипнула я.

— Я тоже, — усмехнулся он.

— Мог бы тоже извиниться!

— Не могу. — Слышала — он улыбался.

— Садист…

— Зверь, — подсказал он. — Хочу тебя грызть и метить… — И он вдруг прошелся длинным тягучим движением языка вдоль шеи, а я еле сдержала стон.

— Нормальные люди строят планы на жизнь, — прошептала вымученно. — Ты же ставишь в известность, что намерен грызть!

— А это и есть планы на жизнь. — На фоне отгремевших страстей его нежность казалась остужающей, но как же было хорошо от его ласки… сдержанной, чувственной и неуловимо собственнической. Или это мне так хотелось? Я раскрыла глаза и уставилась перед собой, но ничего не видела. Он обещал, что мы разбежимся на воле. Когда отпадет необходимость так рисковать, мы больше не будем нуждаться друг в друге. — Ты что-то хочешь? Или хочешь сказать?

— Я так и не поужинала…

Зверь цокнул языком, покачав головой:

— Никакого толка от тебя.

— Пожалуй, — свернулась на кровати, оставшись одна.

Но ненадолго. Он вскоре вернулся с подносом, запахло кофе и мясом, а желудок согласно заурчал. Наблюдать за тем, как он устраивает поднос на кровати, снимает рубашку и брюки, оказалось так приятно и расслабляюще, как смотреть на огонь, укрощенный в камине.

— Что ты так смотришь? — зыркнул на меня «огонь», усаживаясь. — Хайди, говори, не надо меня изводить…

— Я тебя извожу? — улыбнулась, беря из его рук большую плоскую тарелку.

— Да, — он добавил к словам свой фирменный взгляд.

— Ну а как ты хотел? — пожала я плечами. — Такие мы… генетически подходящие женщины. С нами всегда так.

И я закусила губу.

— Да что ты говоришь? — недобро протянул он.

— Блейк, можно я поем?

— Ешь, — приказал. Я едва не урчала от удовольствия, наслаждаясь обычным тушеным мясом. Даже не знала, что так проголодалась. От нервов всегда пропадал аппетит, но Зверь, оказывается, умел лечить и от этого. — Когда вернемся, что будешь делать? — вдруг спросил, стоило мне отставить тарелку. Чувствовал мое настроение?

— Еще не знаю, — облизала губы. — Иногда кажется, мы никогда не выберемся.

— Выберемся, — пристально следил за мной. — Так что?

— Первым делом пойду к своему куратору и выскажу все, что думаю о работе на корабле.

— Так это он тебя сплавил? — вздернул бровь Блейк. Он сидел, опершись на спинку кровати и сложив руки на груди.

— Да. Сначала дал понять, что не видать мне диплома хирурга, потом предложил сплавить… то есть сплавать на корабле.

— Удачно, — устало улыбнулся Зверь.

— Думаешь? — я уткнулась в чашку с кофе.

— Да. По-другому я бы тебя не встретил. И я очень хочу вывезти тебя отсюда…

Мы помолчали еще немного, прежде чем я решила, что передышка окончена:

— И что сказал Рамис?

— Ничего. — Ну что и требовалось доказать. Я идиотка. — Доложил ему про результаты слежки…

Представляю, с каким выражением лица он докладывал ему об этих результатах!

— Он жив? — усмехнулась я.

— Ну он же нам нужен, — улыбнулся Блейк. — И если ты не будешь приближать его кончину, может, даже останется править этой страной.

— Не буду.

— Где-то я это уже слышал, — улыбался снисходительно он.

— Разве? — отставила чашку и, замявшись, поползла к нему. — Можно?

— Нужно.

Я улеглась рядом, головой на его плечо:

— А ты?

Он будто не сразу понял вопроса:

— Что я?

Но под пальцами вздрогнули и напряглись мышцы.

— Что будешь делать, когда вернешься?

— Когда вернусь… — медленно повторил он, будто привыкая к словам, — куплю дом. За пять лет на счету наверняка набежало прилично…

Похоже на вполне реальный план. Я прикрыла глаза, а перед мысленным взором сама собой нарисовалась картинка — высокие деревья, густая сочная трава на лужайке перед крыльцом и маленький одноэтажный домик в тени крон.

— Гамак повесь между елками, — прошептала в полудреме. — Там будет прохладней всего…

Надо было поспать хотя бы несколько часов. Только все, чего хотелось — смотреть на нее. Я не знал, что будет завтра и чем все кончится, но было ясно одно — просто не будет. А еще — я сделаю все, чтобы… она точно показала мне, между какими елками повесить для нее гамак в нашем доме.

Странное чувство, что я, наконец, нашел цель в жизни, будоражило и одновременно давало покой, а дикий животный страх, что уже непоправимо поздно, непривычно парализовывал и бил по нервам. Я больше ничего не мог, кроме как развернуться лицом, спрятать за спину Хайди и остальных и защищаться. До момента, когда Рамис решит, что я для него такой же враг, остались считанные часы.

Я не знал, как поступит наместник моего брата, неизвестный мне Джейден Хауэр, но в любом случае о прибытии кого бы то ни было из Крайтона здесь узнают быстро. Если только Джейден не придет один. Но одному тут делать нечего.