Кирка и Вороновы дети (СИ) - Оса Яна

Я не совсем поняла как такое возможно, Скиртос сказал, что это не по его части, а Анна — что у нее по этому предмету была тройка.

Оставшись вместе с Сома, который со страстью человека из пустыни осторожно перелистывал трактаты по медицине, я закрыла глаза, пытаясь уложить в голове информацию, которой сегодня было слишком много.

Из положительного было то, что в ближайшее время эта твердыня не рухнет нам на головы.

Неприятно, но не смертельно — это то, что скорее всего Юи-юи не предложит нам хвост и не переместит нас по запросу прочь из этого гадючника.

Смертельно и неприятно — это то, что я сама не потяну кардинально невероятное слияние.

И исходя из этого вопрос встречи с Вороном выплывал на первый план.

Кажется, я уснула, сидя на полу, опершись о широкую стенку стеллажа.

Я не очень удивилась, что сижу на ладони у Хранителя, и что мы находимся за стенами Высшей школы.

Медленно он удаляется прочь от стен, вокруг царит звездная ночь, а окружающее пространство пронизано разноцветными нитями. Больше всего — черных, и этот цвет говорит о том, что процесс смерти превалируют над остальными.

Колос остановился резко. Медленно развернулся и моему взгляду предстала завораживающая картина.

Вокруг школы светился купол, черные нити из вне, пытались оплести светлое мерцание защиты, но истончались и гасли, достигая купола.

— Хорошо ведь, — спросила у Хранителя.

— Пока справляемся, — согласился он, — но ты смотри выше!

Я присмотрелась и вдруг поняла, что над куполом мерцает золотая нить паутинка, уходящая в черное небо.

— Что это?

— Связь, которую вы ищете.

— А почему же нас не слышат?

— Потому что вы не о том просите, или не так, — сообщил он черед долгий промежуток времени.

— Не понимаю, — я не хотела уходить, не получив ответа.

Но нас прервали, выныривая из сна, я обнаружила, что Сома пытается взять меня на руки и не разбудить.

— Я так могу и привыкнуть, — промелькнула мысль, прежде чем шепнула ему на ухо, — спасибо за заботу.

Меня мягко поцеловали в висок, и я уплыла в сон без сновидений.

Обнаружить, что в твоем доме все не совсем так, как ты привык думать, это неприятно. Как и то, что даже на Пис Циля невозможно положиться. Я слишком привык и доверился Советнику. Он знал обо всем, что происходило в Нижнем мире, его доклады конечно отличались избирательностью, ни одному правителю не понравится выслушивать бесконечные отчеты. Только главное и то, что может иметь ценность сейчас и в перспективе.

Но в этот раз он задерживался. Очередная инспекция все не заканчивалась, и я уточнил у распорядителя замка, не оставлял ли ему Советник каких-либо инструкций и указания куда отбыл.

Уже само то, что я обратился к нему напрямую, даже не дождавшись собственного секретаря, который тоже подозрительно давно не попадался мне на глаза, несколько удивило мужчину. Хотя в первый момент мне показалось, что все же испугало.

— Нет, правитель, — склонил голову и добавил, — упомянул, что дело архиважное и скоро назад не ждать.

— И где мне его теперь искать, — даже не заметил, что сказал это вслух.

— Спросите у Крыса, он помогает нам в сложных случаях, пока Советника нет.

— У Крыса?

Мужчина кивнул, а я решил не показывать вида, что не понимаю кто это, и почему именно к нему идут со всеми вопросами. А не ко мне.

Мне не составило труда отыскать его. Пусть не быстро, и все более с возрастающим удивлением, в самом дальнем закутке, примыкающим к скотным дворам и отхожим местам, но я распахнул неприметную дверь, ведущую в длинный коридор, заканчивающийся тусклым огоньком.

Почти, как в историях о после смерти, — усмехнулся невесело.

Коридор хоть и был темным, но прямым, и я бы сказал, что все же в его стенах существовала какая-то магия.

Давно я не встречал магии, которую не смог опознать сразу же. Я провел рукой по стене, ощущая как хорошо подогнаны камни друг к другу.

Пальцы приятно закололо холодными иголочками, но ответ не пришел.

Еще один вопрос, — что ж, кем бы ты не был таинственный Крыс, но вопросы множатся, как лавина, точнее, как отказываться слушаться энтропия.

На пороге комнаты, по ощущениям выбитой прямо в скале, я остановился.

Скудная обстановка навевала воспоминания о тех далеких днях, когда приходилось выживать и везти за собой.

Точно, вот тот стяг на стене, единственное украшение этого убогого жилья, неожиданно окатил воспоминаниями.

Серое полотнище, заходящее кровавое солнце и антрацитовый ворон, расправивший крылья от края до края полотна.

Из дальнего угла комнаты донеслось хриплое, старческое, — иду-иду.

Обернувшись в сторону еще одного коридора, скрытого за стенкой широкого шкафа, я уже понимал, что тот, кто спешит, гремя и скрипя своими костями, кто-то из очень далекого прошлого.

Вынырнувшая фигура в плаще, похожем на плащ Советника, даже напоминала того.

— Прошу простить за ожидание, — принялся оправдываться хозяин закутка, — отвлекся по физиологической надобности.

Он, прихрамывая заскрипел в сторону широкого кресла, стоящего в углу комнаты, под стягом.

Но сделав еще пару шагов вдруг замер.

Медленно, я бы сказал неверующе, начал разгибаться, поднимая голову и расправляя согбенные плечи.

Я всматривался, пытаясь разобраться в нахлынувших воспоминаниях.

Он медленно стянул капюшон с головы, и я в первый момент чуть не отпрянул.

Чуть, потому что за секунду до этого вспомнил.

Безобразные шрамы изуродовали до неузнаваемости когда-то красивое мужское лицо.

— Я думал, что ты умер, Крис! — шагнул к нему и сграбастал опешившего мужчину в крепкие объятия.

— Лучше бы умер, — хрипло донеслось от него, — как ты нашел меня, Ворон?

— Да вот, сдали тебя, сказали, что ты даже круче моего Советника.

Крис закашлялся, отстраняясь.

— Значит пришла пора ответов, — облегчение в его голосе можно было сравнить с готовностью умирающего к исповеди.

— А почему ты здесь? Колдунья сказала, что ты выгорел, и она не смогла тебя вытащить.

— А она и не пыталась, бросила умирать. Зачем ей свидетель, который знает больше, чем другие? За свою жизнь я могу поблагодарить только твоего Советника, который утащил мое еле живое тело в твой замок. Хотя и в его бескорыстии пришлось чуть позже разувериться.

— О чем ты? — я чувствовал, что мне не нравятся его слова, но при этом понимал, что он не лжет.

— Садись, — он кивнул на еще одно кресло, втолкнувшееся из стены.

— Магия построения, — наконец я вспомнил ощущения от покалываний в пальцах.

— Что, давно забыл о таком? — сарказм в его голосе ударил наотмашь, — может и от тебя наша Колдунья уже давно бы избавилась, если бы не кровь, которую ты ей отдаешь после каждого ритуала.

— Я отдаю кровь не ей, точнее, ей достается всего несколько капель, для ванной. Чтобы, искупавшись в ней, она смогла обновлять защиту Нижнего мира.

— Да, точно, — он захрустел костьми, — не буду придуриваться, у меня хоть и осталось слишком мало магии, но я не настолько стар, как стараюсь показать остальным.

Он хмыкнул и опустился в кресло.

— А лицо?

— А лицо у меня теперь такое, — грусть в его голосе сказала больше, чем он хотел.

— Проклятие планеты, — я вспомнил, что именно с таким же эффектом столкнулся после экзамена и сам. Планета мстит тем, кто, по ее мнению, обижает ее. Кирка тогда именно об этом мне сказала, что мое решение неправильное, что нужно было поступить по-другому и птичья маска — это подарок и напоминание, что нужно думать, прежде чем резать. И не один раз. Думать, а не резать.

Крис был третьим в нашей компании. Очень сильный. Одаренный, но не признанный своим отцом и к тому же завалившим выпускной экзамен. Да, точно их команда не прошла из-за того, что он подчинился авторитету харизматического красавца, мистера Совершенство, и позволил тому принять решение, продиктованное желанием поразить остальных девушек группы.