Черное пламя Раграна (СИ) - Индиви Марина

Тем не менее он пошел за ней.

Потом случилось все то, что случилось, и теперь, после признания глубоководными фервернскими, драконы видят в нем не просто лидера, одного из сильнейших, но все это не отменяет того факта, что еще случилась Аврора.

Аврора Этроу, которой не было в его планах, и уж совершенно точно в его планах не было чувствовать ее на расстоянии. Глубоководные фервернские не вышли на связь, и это стало — нет, не разочарованием, скорее подтверждением факта, о котором говорил Ландерстерг. Их больше не интересуют люди. Их больше не интересуют иртханы. Они сделали все, что хотели и ушли подальше из вод, где их мог кто-либо достать. Сейчас велись переговоры, и вопрос будет повторно подниматься на следующем заседании Мирового сообщества — о том, чтобы все страны объединили силы, средства и оборудование для поисков затаившегося вида. Ландерстерг склонялся к мнению, что просто и быстро это не будет, и в кои-то веки он был с ним абсолютно согласен.

А еще, стоя на расходящемся разломами снега берегу, у бурлящей ледяной воды, облизывающей земли Ферверна серо-синими пенными языками волн, он чувствовал, что прошлое ушло безвозвратно. Словно разом, под ударом клыков оборвалась связующая его с этой страной нить. Со страной, со всем, что осталось в снегах, и с Лаурой Хэдфенгер. Это было первое, что он ощутил, а второе — странным образом внезапно накатившее возбуждение, застучавшее пульсом в ушах.

Стянувшееся в паху всей силой желания, пламенем заискрившее в каждой клеточке тела. Это было настолько живо, настолько отчетливо, что образ Авроры Этроу перед глазами вспыхнул в дымке огненно-черного вихря. Он с трудом удержался от того, чтобы не раскрошить смартфон в кармане или не отдать команду быстрого набора прямо сейчас — чтобы узнать, с кем она (в Мериуже было раннее утро), или, что еще хуже — забыв про Ландерстерга, просто шагнуть в телепорт, ворваться в ее квартиру, в ее ночь, ворваться в нее.

Помешательство пришло и ушло.

Чтобы на следующую ночь повториться, но уже в Рагране.

И снова. 

И снова.

И снова.

Он знал, что у нее никого нет — ему докладывали каждый ее шаг, каждый телефонный разговор, и только это и заставляло оставаться на месте. Выжидать. Строить теории. Пытаться понять, что это, как с этим справиться… и как отпустить женщину, которая так и не подпустила его к себе.

Поэтому приказ он поставил на паузу коротким:

— Позже.

Поэтому смотрел на переливающийся огнями город, опираясь ладонями о перила собственной смотровой площадки. 

Встреча в ресторане стала последней каплей: он полетел туда, чтобы узнать, что на уме у Наррины дель Рандаргим. По крайней мере, так проще было себе объяснить, почему деловой обед с пресс-секретарем проходит именно здесь. Дель Рандаргим суетилась, но именно больше суетилась, чем представляла из себя угрозу — сладковато-мерзкий оттенок эмоций страха ни с чем не спутаешь, и в ней его не было.

Зато в Авроре Этроу было все: тонкая горчинка пламенного желания, раскрывающегося так ярко, что впору идти за ней в дамскую комнату, блокировать замок и делать то, что любят вставлять в горячие сцены вайшеррских кинолент. Смущение, отразившееся соблазнительным, будоражащим оттенком вплетенным в ее чувственность. И совершенно, умопомрачительно светлая нежность, солнечная любовь к ребенку, который назвал его:

— Бездарн Гадхэн!

Дракон его знает, как можно испытывать такую ошеломительную нежность и любовь, но его затопило ею целиком. Накрыло с головой, и в этот момент все стало окончательно сложно, потому что Аврора Этроу открылась ему с совершенно другой стороны. Теперь он не просто хотел эту женщину, он захотел сделать ее своей навсегда.

Вот так: без единого поцелуя, без какой-либо интимной близости, даже без возможности к ней прикоснуться. Не считая того случая в кабинете, когда он в самом деле счел, что это — ее способ пробиваться по жизни. Да, он видел ее обнаженной, но это было все равно что любоваться произведением искусства, не имея возможности до него дотронуться.

Хотя все, что ему надо было сделать — это приказать привезти ее к себе. Снова.

Да, она говорила, что видеть его не хочет, но ее тело говорило о другом. Аромат ее эмоций говорил о другом, поэтому всего один приказ отделял его от того, чтобы сделать ее своей по-настоящему.

Один приказ и мысли о том, что за этим последует.

Неизученная природа фервернских глубоководных, способных сопротивляться ментальному воздействию любого иртхана, могла воздействовать на нее как угодно. Могла воздействовать на него как угодно: если несколько коротких встреч привели к такой связи, то чем может обернуться секс? Не говоря уже о том, что ей придется как минимум ставить харргалахт[3] — пламя отзывалось на Аврору самым непредсказуемым образом, а как примет харргалахт черного пламени обычная женщина, предугадать невозможно. Его ранее никто не ставил. Никто не изучал его воздействия. Можно ли его ставить вообще?

И последнее. 

При такой глубине проникновения друг в друга она точно станет его слабостью, а слабости ему не нужны. Ни сейчас, ни потом. Возможно, это решение он уже принял не так давно в ресторане. 

«А у тебя чудесная мама. Береги ее».

Или чуть позже, когда доклад о том, что Аврора встречается у друзей с мужчиной, который не женат, и которого наверняка пригласили именно для нее. Он даже досье его изучил со всеми входными и выходными данными: стандартный среднестатистический менеджер-управленец, единственной отличительной чертой которого был тот факт, что все его романы с женщинами очень быстро заканчивались по причине невыносимого характера. 

Ревновать там было не к чему, никакой угрозы он не представлял — все ее новые контакты рассматривались под лупой, проверялись и перепроверялись по сотне раз. Ревновать не стоило, но дракон угрожающе рычал при одной лишь мысли о том, что к ней приблизится кто-то другой, а потом… его слишком резко ударило ее разочарованием даже на расстоянии. Отчет пришел незамедлительно: Аврора просто ушла. Сбежала с дружеской вечеринки, села во флайс, вернулась домой. К сыну и к Ние.

С няней — перед созданием агентства, перед тем как отправить эту женщину присматривать за ее сыном — он беседовал лично, лично выбрал именно ее кандидатуру по характеристикам, по досье, по эмоциям. 

Он принимал непосредственное участие в ее жизни слишком долго, но сейчас стоит остановиться. Оттолкнувшись от металлических перил, он коснулся гарнитуры.

— Снимите слежку за Авророй Этроу, — произнес отрывисто. — За дель Рандаргимом следить, пока не покинет страну.

Супруги дель Рандаргим уже были в Лархарре, что же касается их сына, осталось окончательно закрыть эту страницу. 

И все.

С наваждением по имени Аврора Этроу тоже будет покончено.

Навсегда.

[3] Магическая печать, ставится обычным женщинам для того, чтобы во время близости иртханы могли не сдерживать свое пламя, и оно не причинило им вреда.

Глава 18

Два месяца спустя

Огромный торговый центр Эсфери Молл в восемьдесят семь этажей переливался огнями и праздничными украшениями. В воздухе крутились голограммы реклам, протянулись красочные гирлянды с шарами, бантами, драконьими цветками и другими игрушками. На их фоне делали селфи все кому не лень, микроблогеры записывали видео в специальных фотозонах — те, кто не успел урвать студию, на фудкорте тоже творилось нечто невообразимое. До ночи Перемены года оставалось всего-ничего, какая-то неделя, поэтому по эскалаторам текли людские реки, стеклянные скоростные лифты сновали между четырьмя ярусами, тоже полностью забитые.

— Мама! Длакон!

Глаза Лара сверкнули, и я невольно обернулась. Раз в час в Эсфери Молл взлетал праздничный дракон, об этом даже сделали репортаж и писали во всех СМИ. Вот и сейчас, голографический зверь, очень похожий на настоящего дракона — мощного, со сверкающей ало-оранжевой чешуей, с рычанием взмыл ввысь, чтобы пролететь между этажами, подняться под самый присыпанный снегом купол, а после снова устремиться вниз, сесть рядом с фонтаном и «заснуть» до следующего часа.