Я - плата вампиру! (СИ) - Зимина Юлия

— Два дня ожидания этого стоили, — прошептал он. — Ты не против, если я немного тебя пораню? Безумно хочу твоей крови!

— С каких это пор ты начал спрашивать разрешения? — лукаво спросила я, обнимая ногами мужчину за бёдра.

— С сегодняшнего дня, — улыбнулся он.

Я отклонила голову вбок, открывая доступ к шее, и была очень удивлена, когда Лестат отказался меня кусать. Он достал магический нож и нанёс на запястье небольшой надрез. Приподнял мою руку чуть выше и, не убирая от раны кинжала, прислонился рядом с ним губами, слизывая выступившую кровь. От прикосновений его языка между ног сладко заныло. Шумно втянув носом воздух, Лестат хищно улыбнулся и, отложив кинжал в сторону, подхватил меня на руки. В одно мгновение перед нами возник портал, и мужчина ступил в него вместе со мной.

Лестат

Я не мог надышаться ею. Девушка была настолько искренней и настоящей, что всё свободное время не отходил от неё ни на шаг. Мне постоянно хотелось к ней прикасаться и быть рядом. Она дарила мне тепло и ласку, которых ранее не доводилось испытывать.

Очень сложно было покидать Ламию в ночное время суток. Она так сладко спала или наоборот, ластилась ко мне, словно котёнок. Хотелось прижать её к себе и больше никогда не отпускать. После нашей ночной встречи на кухне девушка больше не ночевала у себя в комнате. Мы вместе делили одну постель и купальню.

После разрыва с Элиной прошёл почти месяц. Про вампирессу я даже и не вспоминал, она перестала для меня существовать. Как будто нашей встречи и столь долгих лет отношений вовсе и не было. Она померкла в моих воспоминаниях, в которых существовал один лишь секс.

Ламия полностью занимала все мои мысли. Она так пылко отвечала на поцелуи и объятия, что мир переставал существовать, и время замедляло свой бег. Впервые в жизни я узнал, что такое пикник и жареное мясо на шпажках. У нас даже появилось своё место, в котором мы могли уединиться и отдохнуть душой, слушая шелест листвы и щебетание птиц.

Город постепенно оживал под руководством Димерона и Талерии. Пусть не так быстро, как хотелось, но они наводили порядок, восстанавливая справедливость и наказывая тех, кто этого заслуживал. За небольшой промежуток времени были отстроены новые камеры для заключенных, которые сразу наполовину заполнились зажравшимися богатеями и их хамоватыми женами. Некоторые шавки бывшего главы сразу поняли, что прежней вседозволенности им не видать, и все же вернули деньги людям. Но были и те, кто пытался запугивать, обещая все кары небесные, если от них не отстанут. Наивные! Димерон в первый же день после своего назначения выбрал нового служителя закона, который не поддавался на угрозы, а просто делал своё дело. Талерия ответственно подошла к обучению детей. Как она и обещала, знания стали доступны совершенно всем детям. Естественно, многие были недовольны поначалу, но стоило только начать кидать в камеры неугомонных, как сразу восстановились порядок и спокойствие.

Реставрировались обветшалые здания и две церкви. Люди не покладая рук помогали друг другу. Даже дети старались привнести свой вклад, утаскивая мусор на тележке или наоборот, доставляя еду работягам. Улицы стали выглядеть гораздо чище. Не было больше луж от ночных горшков и запаха фекалий. Брусчатку выметали настолько ответственно, что некоторые даже ходили по ней голыми стопами, не боясь пораниться. Как я и обещал, статусы потеряли свою значимость. Теперь не было бедных и богатых. Дома на окраине городка были разрушены, потому что жить в них просто было невозможно. Как оказалось, многие дома около центральной площади пустовали. Их нагло захапали себе шавки главы города. Непонятно, для чего они им, но у некоторых было по семь и восемь домов. Поэтому Димерон быстренько заселил туда тех, кто до этого жили в полуразрушенных домах. Люди были просто счастливы, когда до них донесли информацию, что на ближайший праздник будет украшена центральная площадь, и любой желающий сможет свободно там присутствовать. Для всех это было началом новой жизни. Жизни, где будут отсутствовать безнаказанность и вседозволенность.

— Я буду тебя ждать, — сонно прошептала Ламия, лаская моё запястье.

— Я приду лишь с рассветом, — ответил с блуждающей улыбкой на лице. — Сегодня полнолуние. Мне нельзя уйти раньше, чем на небе появятся первые лучи солнца.

Так хотелось остаться с ней и плюнуть на весь это мир. Но мои обязанности по защите города никто не отменял. Решил, что после этой ночи, как вернусь домой, предложу Ламии навсегда остаться со мной и принять ипостась вампира. Всей душой надеялся, что она ответит согласием, потому что я уже просто не представлял, как теперь смогу прожить без неё. Смешно ли это, вампир влюбился в человечку. Укутав спящую девушку в пушистый плед, вышел за дверь комнаты. Всего ночь, и я приложу все усилия, чтобы она ответила мне согласием.

Ламия

Лестат ушёл, когда солнце уже почти село за горизонт. За всё это время он очень сильно изменился. Стал более внимательным. Пропала грубость и ехидство. Он словно чувствовал меня, давая то, что я только собиралась попросить. Мне было с ним так хорошо и легко, что я ловила каждый миг и сохраняла его в своей памяти. Старалась не думать о том, что буквально пятнадцать лет, и он потеряет ко мне интерес, так как моё тело уже не будет таким привлекательным, как сейчас. В его отсутствие, пока он ночами контролировал границы города и проверял магический барьер на истончения, я думала о дальнейшей своей жизни. Если честно, то будущее вместе с Лестатом было для меня закрыто. Я не видела его. Ещё несколько лет счастья, а потом — горечь разочарования от расставания и потери единственного мужчины, место которого больше не сможет занять никто другой. Как бы горько мне ни было, но я приняла для себя решение. Когда наши чувства охладеют, то мне нужно будет уйти. Уйти туда, где я не смогу его видеть, слышать и чувствовать. Стереть из памяти вампира уже не получится, поэтому я видела лишь один выход — уйти из жизни. Я совсем недавно узнала, что через магический барьер пройти никто не сможет, кроме его создателя, следовательно, город покинуть у меня не получится. Поэтому, кроме смерти, больше не оставалось другого выхода. Точно знала, что не смогу жить без него. Буду постепенно угасать от тоски и мучить себя воспоминаниями. Так лучше прервать жизнь мгновенно, чем годами чахнуть и копить в себе злобу на горькую судьбу и столь короткий срок жизни людей. Это будет не так скоро, но всё же, когда-то будет, поэтому я заранее настраивала себя, чтобы в будущем было легче принять неизбежное.

В комнате Лестата полностью чувствовала себя защищённой. Не было тревоги и переживаний. Запах вампира успокаивал. Не страшны были тихие завывания с улицы, которые вскоре станут гораздо сильнее. Солнце село, и болотные твари начали вылезать из недр земли, распространяя повсюду свой мерзкий запах гниения. Дом Лестата был окутан магией. Через неё вонь не могла пройти, поэтому я свободно дышала полной грудью и старалась не думать о том, что сейчас где-то там, в темноте, мой мужчина наблюдает за болотными созданиями и контролирует каждый их шаг.

Перевернулась на другой бок и чисто случайно вспомнила про Юлейну. Паршивка больше не попадалась мне на глаза, а я так хотела вырвать ей её патлы. Но она словно провалилась сквозь землю.

В доме постоянно были люди. Причем не состоятельные, которые очень часто приходили к отцу, а именно те, кто в центре города и не появлялся вовсе, проживая на окраине. Лестат не хотел, чтобы я попадалась им на глаза, поэтому я старалась не спускаться на первый этаж, когда кто-то приходил. На мой вопрос: «Что они хотели?» Лестат отвечал просто: «Им нужна моя помощь». Мне было очень приятно, что он так беспокоится за простой народ, и сердце наполнялось благодарностью.