Капкан для новенькой (СИ) - Рэйн Рина

А если все так, то он… То они… То тогда…

— Сцена на реке была подстроена, а Тайрэнн был один из тех волков, кто участвовал в ней? — спрашиваю, все-таки оборачиваясь. Хочу видеть его лицо!

Каменное. Грубо расчерченное резкими тенями.

— У Тайрэнна нет ни волчьего, ни собачьего облика, — сухо роняет Сэм. — Но да, это были маги из его клана.

— А Руслан на это согласился добровольно?

— Руслан?

— Волк, что прихрамывал на переднюю лапу. Это же был Руслан? Я его еще укусила…

— Я не узнавал их имена и не спрашивал причины.

Хлесткая пощечина звучит неожиданно даже для меня. Ожигает ладонь. Отдает ударом в запястье.

Голова Сэма лишь слегка дергается, но он так и продолжает стоять и не делает ничего, будто признавая за мной право на это.

А мне больно!

Хотя не сравниться с тем, что я чувствую.

Как не ломаю цветок, который все это время лежит в другой руке не знаю. Захлебываюсь воздухом, отступаю назад.

Наверное, я только что погорячилась. Наверное, только что сделала что-то не правильное.

Все равно.

Я не собираюсь переживать за то, что подумает обо мне тот, кто устроил все это!

— Что именно рассказал тебе Тайрэнн? — тихо спрашивает Сэм так, словно и не было сейчас моих действий. И от этого мне, как ни странно, совсем не легче. Лучше бы начал защищаться или искать оправдания.

С другой стороны, а он мне вообще кто, чтобы что-то мне объяснять?

— Толком ничего, — отвечаю, глубоко продышавшись. — Дал прочитать статью о гибели студентов и суду над тобой.

— Статью? И где она?

— У меня в комнате. Принести?

О браслете почему-то молчу. Как и о фамильяре. Разговоры о них сейчас кажутся не уместными.

— Не стоит. Я сегодня читал с десяток таких. Догадываюсь, что там.

— Ну, как знаешь…

— Я только одно не могу понять, — продолжает Сэм. — Почему Тайрэнн просто не использовал на тебе ветальские чары, раз так хочет заполучить тебя?

— Потому что они на меня не действуют, — пожимаю плечами.

На что получаю изумленное:

— Вот как…

Взгляд Сэма тут же становится пристальнее. Внимательнее.

— Что? Думаешь, какое еще блюдо можно из меня приготовить, раз я оказалась чуть более диковинным ингредиентом, чем ты ожидал? — не хочу и не собираюсь больше подбирать слова.

— Нет. Думаю, есть ли у меня хоть малейший шанс заслужить твое прощение?

— Мое прощение? — смешок из груди вырвался тоже неожиданно. — Зачем? Я же и так уже никуда от тебя не денусь!

Нет, я все равно как-то слишком остро реагирую на него. Слишком.

— Если ты думаешь, что это была моя цель, ты ошибаешься.

— Я ничего не думаю. Я просто знаю, что ты меня с самого начала обманул. И даже то, что я буду учиться на мага, никак тебя не оправдывает. Потому что мою мечту я все равно не исполню. Мне надо стать тем, кто сможет вылечить человека. А что сможет сделать друид? Ботаник!

— Ботаник? — Сэм внимательно смотрит на цветок у меня в руке. Потом оглядывается куда-то наверх, что-то высчитывает по звездам…

— Меня, конечно, давно не было в Акрле, но вряд ли эта традиция вообще изменились. Идем, — и он протягивает мне руку, игнорируя налившуюся красным часть лица, хотя это должно быть очень неприятно. Но он даже не морщится.

— Куда?

— В город. Я смогу убедить тебя, что друиды — это как раз то, что тебе нужно. Это и есть первый шаг к твоей мечте.

— В город? — нет, я и сама собиралась идти туда. Но ночью? Да и, к тому же: — Здесь я в безопасности!

— И там тоже. Потому что, что там, что здесь: я — гарантия твоей безопасности.

Это звучит так уверенно и, неожиданно, надежно, что я сперва вкладываю все еще горящую от удара руку в его прохладную ладонь, а только потом понимаю, что сделала это.

Но уже поздно что-то менять. Золотистые искры уже окружают нас, потрескивая и намекая на то, что сейчас должно случиться.

Одним коротким шагом вперед Сэм сокращает расстояние между нами до миллиметра — от чего меня сразу бросает в жар… И реальность исчезает в клубке молний.

Несмотря на то, что это уже второе мое перемещение таким способом, оно первое, когда я понимаю, что происходит. И от этого мне не легче. Если до этого сердце грозилось выпрыгнуть из груди, то теперь кажется, что оно остановилось. О том, что надо дышать, я тоже забыла.

Это похоже одновременно на полет в аэродинамической трубе, нахождение в эпицентре урагана и зависание в невесомости. Никогда не была ни там, ни там, ни там. Но почему-то уверенна — вот именно на это и похоже прохождение через поле Азинштээля. Только еще при этом всюду вьется клубок не то из молний, не то из сырой магии.

И в центре клубка — мы.

Сэм держит меня крепко: одной рукой все также сжимая мою, другой — притянув за талию, как в танце. Свободного пространства между нами так мало, что еще немного — и я бы уперлась грудью в него. Его ладонь у меня на спине. Жар от нее чувствую сквозь ткань блузки.

И хоть это все на грани приличий, совсем не хочу, чтобы он вдруг меня сейчас случайно отпустил.

И почему-то не хочу, чтобы отпустил и тогда, когда мы переместимся в нужное место.

Радует только одно. Длится это все какие-то мгновения.

И нет, Сэм не потерял меня по пути. И как только я ощутила под ногами твердую основу, а шар поля осыпался последними искрами, сама же выскользнула из его рук. Осмотрелась.

И увидела сперва широченную площадку, которую лучше всего было назвать парковкой для карет, а сразу за ней и вокруг нас — город, который, несмотря на глубокую ночь, совсем не собирался спать. Одаралин — столицу Акрла.

В день прибытия, который, страшно представить, был только вчера, я заметила лишь кусочек пригорода. И даже по нему мне показалось, что я попала в какое-то сказочное средневековье.

Сейчас же понимаю, что оно то еще совсем не сказочное. Мультипликаторы всех стран черпали бы здесь вдохновенье ковшами, и все равно не смогли бы повторить это досконально. Потому что центр города, тем более, украшенный ночной магической иллюминацией, не шел ни в какое сравнение с тем, что я успела заметить в предместьях до того, как уснула.

Широкие улицы, тротуары и мощеные цветной плиткой площади, по которым, несмотря на поздний час, под мелодичные звуки скрипок и флейт шумно гуляли толпы прохожих и разъезжали высоченные кареты, запряженные молочно-серебряными единорогами и пегасами.

А вокруг них пышная, но при этом элегантная архитектура, где-то напоминающая роскошное барокко, где-то классический ампир, а где-то и чуть более «острую» готику. Мягкие пастельные цвета у стен зданий: белые, кремовые, розовые… Колонны с капителями. Арки. Позолота. Лепнина. Фонтаны. Статуи. Барельефы и гаргульи на стенах и крышах.

И все это — так или иначе подсвеченное светом, льющимся из бронзовых резных фонарей, и сиянием от вьющихся по стенам домов цветов, очень похожих на тот, что все еще был у меня в руке. Тонкий сладкий запах, наполняющий прохладный ночной воздух, тоже, кажется, шел от этих же растений.

Наверное, его надо было все-таки оставить в саду академии. Прирастить обратно, как и говорил Сэм. Но сразу это сделать не вышло, а что теперь делать с бутоном я вообще не понимала. Выкинуть его казалось кощунством. И я еще больше растерялась, когда заметила, что у некоторых девушек и женщин в волосах были вплетены точно такие же.

И все бы ничего, но как я, пораженно изучала все вокруг. Так и те самые девушки, да и не только девушки, а, вообще, все, кто замечал меня, смотрели в мою сторону.

Удивленно, шокировано, недоуменно.

И даром, что большинство этих «людей» были похожи на эльфов-дворян. А другие выглядели для меня куда более диковинно. Для всех них: ушастых, рогатых, крылатых — чужой здесь была именно я. Да и одета я была, в сравнении с местными, странно и неправильно. Выражения их лиц не скрывали этого.

Это смущало.

Но почувствовать себя лишней я не успела. Сэм, который все также стоял рядом и до этого просто не мешал мне завороженно глазеть по сторонам, первый нарушил молчание.