Повесть о том, как я за счастьем ходила - Юлия Воронцова

— Я люблю тебя, Мирбок, — шелестят мои губы.

И с женской заботой, способной воскрешать, оставляю пилота с его железным конем на Изумрудной. Вот и планета уже замелькала где-то в хвосте моей развивающейся накидки. А где-то совсем рядом первой туманной поволокой затянулся ненасытный портал, пряча черное чудовище. Я покрепче ухватываюсь за серебрящийся завиток, гордо вскидываю маленькую головку, по шире расправляю плечи и устремляюсь вперед.

— Прощай мое милое вчера. Здравствуй мое новое завтра!

Мой каждый шаг отмеряет километры, парсеки и мегапарсеки Вселенной. И с каждым шагом я росту и расширяюсь, охватывая весь бесконечный космос. И в какой-то миг яркая вспышка полыхает ослепительным светом. И я становлюсь вселенной, и Вселенная становится мной. Тьма…

И вдруг, маленькая искорка фокусируется где-то на другом краю этой бесконечной звездной бездны, неспешно входит в тело, неудобно скорчившемся в старом кожаном кресле у давно погасшего камина.

* * *

— Что это было? — Вздрогнув, недовольно зашевелилась черная масса.

— Я думаю парадокс временной производной, — вспыхнула красная молния.

— Забавно!

— Нет-нет, это же просто удивительно! А вы так не хотели досматривать, — засеребрились белые искорки.

А на доске мира, столь затянувшаяся партия подходила к концу.

— Шах, Случай Иванович, — ликовал Приключение, торопливо передвигая фигуру. — И еще шах.

— Мой юный друг, а вы не торопитесь? — Заметил старик.

— Шах!

— Мат, молодой человек!

Это слово как гром среди ясного неба расколол пространство. Лихое Приключение застыл от столь неожиданного разворота событий. Вскочив, он навис над доской, изучая расстановку фигур и до конца не веря в свое поражение. И вдруг, одним махом руки он сбросил фигуры на пол. Резко выпрямился и, не сказав ни слова, опрометью выбежал из комнаты. А старик, откинувшись в кресле, как зачарованный смотрел на опустевшую доску. Именно в этот момент в самом её центре материализовался медальон.

Случай Иванович сфокусировал на нем взгляд. Поднятая левая бровь и мгновенно затрясшиеся руки красноречиво выдали нарастающее волнение. Еще глубже вжавшись в кресло, он подумал: «Да, не случайно ты воскрес на доске мира. Что же произошло?»

* * *

От глубоких раздумий старика вывел негромкий хлопок.

— Ты? — Удивился старик, увидев непрошенного гостя.

Черт беглым взглядом окинул комнату, отметил про себя и фигуры, разбросанные на полу, и пустую шахматную доску, на которой в самом центре возлежал медальон.

«Значит, у Лии все получилось, — подумал Чеки, — умничка девочка. Просто большая умничка».

— Ваше святейшество, — с большим достоинством сделал черт полупоклон, — позвольте мне оторвать вас от созерцания и вмешаться в ход неблагоприятных событий.

— Ну-ну, — и старик сложил в замок кисти, стараясь скрыть от собеседника нервную дрожь, — чем порадуешь? Или.

— Вы не закончили партию.

— Но мой партнер?

— Я помогу, — и эффектно щелкнув пальцами, черт вернул фигуры на игральное поле, в центре которого продолжал мирно покоиться медальон.

Старик не сопротивлялся, он ждал. Чеки наклонился к доске, взял медальон в руки и пару раз крутанул, любуясь его сторонами.

— Но партия закончилась, — надтреснувшим голосом заметил Случай Иванович.

— Не совсем, ваше святейшество. У медальона две стороны. Сейчас эта смотрит вниз, и там, в поднебесной бушует война, льется кровь, и смерть собирает свои плоды. Но вот медальон повернулся, — и Чеки эффектно крутанул медальон.

— Нет, не продолжай, — взволнованным голосом остановил его старик, — что нас устроит?

— Ничья, Случай Иванович. Просто ничья.

— Но там мат!

— Я посмотрю, — и черт погрузился в изучение расстановки фигур. — Я съем вашу ладью.

— И я съем вас, это же бессмысленные ходы.

— Нет, мой господин, это просто размен.

Игроки скидывали с доски последние фигуры.

— И как я не заметил? — С некоторым облегчением промолвил Случай Иванович.

Черт улыбнулся.

— Жажда победы случайно затуманила ваш взор.

— Ах, Чекион, — совсем пришел в себя старик, — а ты ведь темнишь. Чем вызван столь пристальный интерес к этой захолустной планетке?

— Меркантильными потребностями, ваше святейшество, — почтительно склонил голову черт.

— Лукавите, мой дорогой. Ой, как лукавите! Но это и не важно, — старик полностью вернул себе самообладание. — Я думаю с такой расстановкой и таким количеством фигур просто бессмысленно продолжать партию. Мой друг, я поздравляю вас, ничья. И вы победили. Так что не теряйте даром время на старого зануду. Такой случай подворачивается не часто. Не правда ли? — И он весело подмигнул новому партнеру. — А вот как заскучаете там у себя, милости просим: и чайку попить, и фигурки подвигать.

Удача! Не поверил своим ушам Чеки. Вот она случайная роковая удача! Надо спешить, пока отпускают. И черт быстро исчез, положив медальон на шахматную доску. А старик еще долго крутил его в руках, улыбаясь нехитрому лукавству черта.

— Ты правильно сделал, малыш, — подумал Случай Иванович, — когда еще такие приключения достанутся?

И он отпустил медальон, который плавно поплыл на свою бархатную подушку в удивительной коллекции старца.

* * *

Проснувшись, я помассировала затекшие конечности. И угораздило же меня заснуть в столь неудобной позе. И сон-то был какой-то грустный, но светлый и почти воздушный.

Встала, собрала с пола рассыпавшиеся веером бумаги и, прижав их к груди, залюбовалась картиной за окном. В небе играли удивительные всполохи, окрашивая в разные цвета тучи, улицы, дома и прохожих, бегущих с низко опущенными головами, как всегда безумно сосредоточенные и ничего не замечающие вокруг.

Грустно и светло! Хочется плакать и улыбаться! Я так несчастна и счастлива, я … одинока.

Но увы! Жизнь продолжается, суетливая, порой безликая, иногда никчемная. Спешит себе, журча на перекатах. И только ночами мне иногда снился один и тот же сон, будто я, пританцовывая бегу по млечному пути и, смеясь, вытираю тряпочкой звезды, а они блестят, искрятся и сияют.

* * *

О, какая маленькая, почти невидимая песчинка, а как изменила мир, — смеялась черная масса и ей весело вторили серебристые искорки.

* * *

— Волшебница, ангел мой! Мы скоро будем вместе, поверь мне.

И, взяв мою руку, Мирбок надел мне на пальчик перстень с тремя разноцветными камнями в зеленоватой оправе. А потом поцеловал. Меня аж в жар кинуло, а потом ледяным ветром накрыло. Поежившись, открыла глаза. Сон, всего лишь очередной сон, — подумала я и поплелась к окну, закрывать распахнувшуюся створку. И тут в свете первых лучей восходящего солнца на безымянном пальце тремя цветами вспыхнул и заиграл удивительный перстень. Я резко обернулась к камину, прижав к сердцу драгоценный подарок.

— Мирбок, милый, любимый, Генея, Чекион, где вы?

Слезы градом хлынули из глаз, высвобождая долго сдерживаемые эмоции.

— Мирбок, — шептала я сквозь