Побег из Альтарьера (СИ) - Муратова Ульяна

Понимаю, что хочу я того или нет, но между нами навсегда образовалась связь, и как бы ни сложились обстоятельства дальше, я никогда не смогу вычеркнуть из жизни и памяти этот момент. Момент на грани смерти, приличий и оглушающего, недозволительного удовольствия.

А ещё впервые понимаю, чего хотят мужчины и на что многократно намекал Синвер.

Эрик нежно гладит меня по спине и покрывает шею короткими поцелуями.

— Моя фиалочка, страстная и обольстительная.

Я поднимаю на него полные непрошенных слёз глаза.

— И тебе совсем не стыдно?

— Стыдно? Да я в восторге. Пятнадцать минут назад мы все были смертниками, а сейчас я лежу рядом с самой прекрасной и желанной лардой на свете, живой, удовлетворённый, второй в известной мне истории человечества маг, которому удалось разрушить Саарский купол, и первый, которому удалось выжить. И это всё твоя заслуга, Амелия, так что прекращай плакать, одевайся и пойдём поищем, кому там жить надоело. Кстати, после такого я непременно обязан на тебе жениться.

— Но… я не хочу за тебя замуж… — без особой уверенности отвечаю я.

— А я не хочу терять самообладание при виде твоих необыкновенных фиалковых глаз, но имеем то, что имеем. Амелия, я обещаю сделать тебя очень счастливой. А теперь не спорь, поднимайся, нам надо одеться и покарать всех врагов, пока Томин их не проворонил, отвлёкшись на своё отражение в зеркале. А потом ещё поесть надо, а то у меня аппетит разыгрался. То, что не закончили сейчас, закончим сегодня ночью.

— И моё согласие тебе не требуется? — отчаянно спрашиваю я. — Неужели ты не подождёшь хотя бы до свадьбы?

— Твоё согласие я уже получил только что, а что до свадьбы, то я предпочту соблазнить тебя раньше и не оставить выбора. Пять недель до конца твоего траура ещё нужно как-то дожить, что в текущих реалиях может быть проблемой. А я всю жизнь ждал такого счастья, как ты, и не собираюсь откладывать его. Так что можешь позлиться и даже швырнуть в меня чем-то тяжёлым, но тебе лучше смириться с мыслью, что ты — моя, и сегодня ночью станешь моей окончательно. А если долго будешь лежать тут такая соблазнительно обнажённая, то сильно рискуешь стать таковой прямо сейчас.

Я вскакиваю с кровати, едва не упав, и натягиваю на себя платье. От слов Эрика становится досадно и горько. Неужели я в его глазах не заслуживаю элементарного уважения или хотя бы помолвки по всем правилам? Предложения? Кольца?

Маг помогает мне одеваться на удивление чёткими и отработанными движениями.

— Я думала, что ты только раздевать умеешь, — ядовито шиплю я, злясь на него за беспардонность и на себя — за слабость.

— Я полон сюрпризов. А сейчас лучше отвернись, иначе придётся приступить к третьему уроку, потому что меня ужасно возбуждает, когда ты на меня смотришь такими возмущёнными, мечущими молнии глазками.

Фыркаю в ответ на его очередную наглость. Подхожу к зеркалу, поправляю причёску и платье, пытаясь придать себе хоть немного приличный вид. Рот припух и горит от поцелуев, глаза лихорадочно блестят, а руки мелко дрожат. Я прикрываю веки и стараюсь успокоиться. Не получается, потому что рука Эрика вдруг скользит в декольте и сжимает грудь, а его губы обжигают шею.

— Ты сказал, что это был второй урок… — завороженно выдыхаю я. — А какой был первый?

— Урок первый состоял в том, что ты восхитительна, и тебе не стоит в этом сомневаться, а ещё не стоит дуться на меня за то, что я при виде тебя теряю голову. Бери вещи и пойдём, красавица, пока я не передумал. Поедешь со мной, потому что ты сейчас умопомрачительно пахнешь страстью, и если мы хотим сохранить наши маленькие шалости в секрете, то лучше тебе сейчас к другим мужчинам не приближаться. Хотя лучше вообще не приближаться — я, оказывается, ревнивый.

Я хватаю сумку, и несносный маг выводит меня из комнаты, держа за руку и успевая поглаживать ладонь пальцем. Ту самую ладонь, которая несколько минут назад обхватывала... От этой мысли я удушливо краснею. Эрик останавливается, разворачивает меня к себе, ласково гладит по щеке и шепчет:

— Мы не сделали ничего плохого. Большинство лард в столице делают это до брака и отнюдь не с будущим супругом или не только с ним одним. Ты страстная, яркая, живая и чувственная, такие женщины вызывают восхищение и любовь, и тебе стоит гордиться собой, а не стыдиться этого.

— Ты просто хочешь меня обесчестить, чтобы у меня не осталось выбора, кроме как выйти за тебя! — с досадой упрекаю я.

— Тому, кто придумал слово «обесчестить», я бы забил деревянный кол прямо в затылок. Ставлю свой столичный дом на то, что это была старая карга, которая в молодости вдоволь поскакала… — он запнулся и перефразировал: — поразвлекалась, годам к сорока пяти вдруг поняла, что больше никому не интересна, и начала брызгать ядом в молодых и задорных девчонок, а к пятидесяти стала главной поборницей благочестия города. Иначе как объяснить то, что мужчина пятнает свою честь подлыми поступками, а женщина — тем, что подарила кому-то ласку и любовь вне брака? Тебе это не кажется странным? Самое лицемерное, что даже за измену замужнюю женщину никто не осуждает так, как юную, никому ничем не обязанную девушку за то, что она просто живёт полноценной жизнью.

— Это всё демагогия! Ты просто пытаешься сбить меня с толку и запутать, чтобы получить своё!

— И что «своё» я хочу получить от тебя, фиалочка? — Эрик прижал меня к себе и требовательно заглянул в глаза. — Надеюсь, ты не считаешь, что нужна мне на один раз или что переспав с тобой однажды, я охладею и уйду? Чушь. Нет, такие мужчины действительно есть, я не буду спорить. Но большинство магов не такие. И я не такой. Ты нужна мне целиком, полностью и навсегда. И я не отступлюсь и не отпущу тебя. И, кстати, подумай вот ещё о чём: насколько я видел, браки тех женщин, которые не отказывали себе в удовольствиях, гораздо счастливее. Давая клятву на всю жизнь, ты должна очень хорошо понимать, какой мужчина будет рядом с тобой. Во всех смыслах. А сейчас пойдём, моя маленькая поборница приличий, мне дико любопытно, кто и за что пытался нас убить.

Внизу нас уже ждали. Невезучие — или очень везучие, тут уж как посмотреть — посетители таверны вповалку спали около очага. Их явно усыпили заклинанием, а потом притащили туда, где теплее всего. У входа среди пустого пространства, очищенного от столов и лавок, стояли четыре стула, к которым были привязаны две магессы и два мага, ещё один, скрученный ремнями, сидел на полу.

Эрик тянул меня за собой, держа за руку, но внезапно остановился, присвистнув.

— Абсолютная магесса! А я-то думал, что такая только одна. Ну, давайте знакомиться. С тебя и начнём.

Магесса — привлекательная шатенка лет двадцати пяти — поражённо уставилась на Эрика. Её глаза загорелись отчаянным огнём и интересом, который отозвался во мне глухим раздражением.

— Ты не был абсолютным, Кравер. Я когда-то проверяла тебя…

Ийнар и Томин тоже обернулись к нам, одинаково ошарашенно распахивая глаза. Сейчас они стали до забавного похожи друг на друга. Я тоже посмотрела на сероглазого нахала. Да, в его ауре отчётливо виднелся алый росчерк. Браться Итлесы перевели ошеломлённые взгляды на меня, и я лишь виновато улыбнулась, разводя руками. Теперь, когда Эрик стал абсолютным, сладу с ним не станет никакого.

— Ийнар, силы есть? Я пустой, — весело признался Эрик.

— Есть, — кивнул тот, — но после этого я буду почти пустым.

По окнам позади сидящих перед нами магов вдруг пополз морозный узор, в помещении резко похолодало, и перед нашими лицами закружили редкие снежинки.

— Давайте поиграем в игру: я спрашиваю, а вы честно отвечаете. Кто молчит — тот труп, — азартно предложил Эрик. — Побеждает тот, кто остался живым. Начнём с того, кто тут главный.

— Карисса, — буркнул сидящий на полу рыжий маг, — абсолютная некромантка.

Шатенка всё ещё удивлённо смотрела на Эрика, а потом её взгляд переметнулся на меня, и светло-карие глаза потемнели.