Удравшая от оборотня (СИ) - Горская Ева

— Насколько трансформировалась? — уточнила. — Это кто-то снял?

— Да, снял, — признал Лукрецкий. — Мне в тот момент не было ни до чего дела. Зато ты стала звездой местных новостей, — хмыкнул он. Мне захотелось его ударить. Очень захотелось. Очень-очень. Сильно-сильно.

— Несмешно.

— Знаю. Извини. Сейчас уже все уладили, все фотографии изъяты из сети и удалены. С людьми провели профилактические беседы. В общем, никто ничего не помнит. Этим занимался мой брат, — неужели воспоминания стерли?

— Вы итак можете?

— Да, можем. Но не со всеми и не все. Я вот подобными навыками не обладаю, зато ими отлично владеют мой брат и отец.

— Почему на меня напали известно?

— Да, Злата. Поймали парня совершенно случайно. Анатолий. Нападавший смог скрыться в толпе, но угодил в жаркие объятия твоего охранника. От парня за версту несло кислотой. Толя его задержал до выяснения причин. Перестраховался, и не зря. Его допросили. Судя по всему, заказ на тебя сделала моя так называемая бывшая невеста. Стопроцентной уверенности, правда, нет. Нападавший оказался наркоманом, у него сплошная каша в голове. Оплатой послужила доза. Но у нас есть некоторые факты подозревать именно Алику Солнцеву. Она, кстати, в спешном порядке уехала в США. Отец полетел следом, обещал разобраться.

— И?

— Пока новостей нет, но мой отец жесток. Думаю, ничего хорошего Солнцеву не ждет. Остались вопросы?

— Не знаю, — честно призналась. Чтобы осознать все рассказанное Лукрецким, требовалось какое-то время.

— Ты не против, если я позову Веронику Александровну? Она очень волновалась. Вместе со мной на эти дни поселилась в больнице.

— Зови.

Оборотень поднялся и пошел к двери. Появление Павелецкой ждала с каким-то затаенным страхом, уже более внимательно и жадно рассматривала женщину. Очень красивая и отлично выглядящая для своих лет. Ведь она не оборотень, простой человек.

— Доченька, — Вероника Александровна держала в руках разноцветный смузи с трубочкой. Только сейчас, увидев вкусный напиток, поняла, что я довольно голодная. Протянула руку, но удержать стакан не смогла. Черт, похоже, за эти дни я очень сильно ослабла.

— Я распоряжусь, чтобы сменили постельное белье, и принесу тебе другое смузи, — произнес Лукрецкий. — Любовь моя, ты не против, если я оставлю тебя с мамой наедине?

— Нет.

— Златочка, теперь ты все знаешь? — кивнула головой. — Мне жаль, девочка моя, что наша встреча состоялась при таких обстоятельствах, — показалось, что женщина вела себя более робко теперь, когда я ее пристально разглядывала. Кажется, ей легче было общаться со мной, когда я ничего не видела.

А у меня слов не находилась, я просто не знала, что говорить этой женщине.

— Вы можете уйти?

— Да, но…

— Пожалуйста, — умоляюще произнесла.

Лукрецкий вернулся минут через пять, застав меня в одиночестве и в слезах. Все это время я старалась сдерживаться и не разреветься. Помнила, что мне не стоит напрягать лицевые мышцы. Напрягать не пришлось, слезы из глаз катились непроизвольно.

— Любимая, что случилось? Почему ты одна? Вероника Александровна попросила вернуться, чтобы не оставлять тебя одну.

— Я попросила ее уйти. Не могу, Влад, просто не могу видеть ее сейчас.

— Все понимаю, хорошая моя, — он снова сидел рядом со мной и держал за руку.

— Назови меня "Куколкой", — вдруг попросила.

— Тебе ведь не нравилось, куколка? — чуть улыбнулась, любуясь своим мужчиной. Теперь я точно знала, что у меня будет все хорошо. А родители… с родителями у меня будет время пообщаться и наладить отношения. Теперь у нас будет много времени, ведь я нашлась.

С того момента, как я пришла в себя в больнице, прошло уже десять дней. Сегодня меня, наконец, выписывают, хотя повязки сняли еще неделю назад. И Влад, и родители настояли, чтобы я провела в больнице все это время, чтобы кожный покров достаточно загрубел. Теперь я мало чем отличаюсь от той Златы, которой была до покушения. Разве что внутренним состоянием.

Мне потребовалось два с половиной дня, чтобы принять новость о том, что у меня появились настоящие родители. Все это время я отказывалась встречаться с Вероникой Александровной и Виктором Семеновичем. Возможно, все продолжалось бы гораздо дольше. Я просто не знала, как вести себя с новообретенными родственниками и чувствовала себя крайне неудобно. Отец решил все за меня. Ему было наплевать на мое душевное равновесие и моральный комфорт, он заявился ко мне в палату без предупреждения и, выставив Влада, отчитал, как нашкодившего котенка. Его жена… моя мать слегла с нервным истощением, угодив в больницу. Это он, конечно, преувеличил. Вероника Александровна сильно переживала, но поселилась в соседней палате не поэтому. Она просто там поселилась, когда меня только доставили в клинику. Но мне стало стыдно, я как-то сразу все осознала. В тот день мы долго разговаривали, а потом еще дольше плакали. Я тогда впервые назвала эту женщину мамой. Выдавить получилось с трудом.

— Мама! — до сих пор произношу каждый раз, словно, преодолевая какой-то внутренний барьер.

Меня с нетерпением уже ждали в стае, ведь я наследница, единственный ребенок четы Павелецких. Влад уже успел побеседовать с Виктором Семеновичем и признался, что тот прочит его на свое место, как нового вожака. Лукрецкий поступил подло, переложив груз ответственности принятия решения на мои хрупкие плечи. Да-да, за эти дни я осознала, что значит быть маленькой и беззащитной, как приятно не самой решать все возникшие вопросы, а полагаться на других. Я не собиралась становиться чьей-то марионеткой, но определенно рассчитывать на чью-то помощь и заботу планировала. Это непередаваемое чувство, когда ты можешь переложить на кого-то другого часть собственных проблем… на кого-то, в ком ты полностью уверена. Наверное, за эти дни я стала более мягкой и покладистой что ли.

Собираюсь согласиться, раз Лукрецкий доверил мне принятие решения. Мне совсем не хочется возвращаться в тот город. Слишком много дурных воспоминаний, а еще любовниц Влада. Мне вовсе не нравится подозревать в каждой новой встречной девушке бывшую моего оборотня. Столица — отличный вариант для начала новой жизни. Влад уверяет, что не успел здесь отметиться, правда, я ему не верю. Но Москва — большой город, тут случайно столкнуться с бывшими пассиями вряд ли получится.

Кстати, о пассиях. Вернее, об Алике Солнцевой. Солнцевой, которая два дня назад стала Лукрецкой.

Утром, когда я проснулась, Влад порадовал меня красочной статьей на все первую полосу "Наследница миллионов предпочла сыну отца". Не только предпочла, как рассказал оборотень. Его ушлый папаша каким-то образом смог добраться до бывшей невесты сына в США, украсть ее и тайком жениться на ней в Лас-Вегасе. Сейчас они отдыхали где-то на островах. Догадываюсь, что женился он не без применения альфа-силы. Во всяком случае, переписала она на него свое состояние и недвижимость явно не по собственному желанию. А ведь на Алику, как на единственную дочь, папаша много успел записать. Теперь тандем Солнцев-Лукрецкий можно считать неразрывным.

— Настоящий пройдоха! — не смогла сдержать восхищения моим будущим тестем.

— Я тебе говорил, отец жесток и действует нестандартно.

Мой салон красоты почти отремонтирован. Документы на ООО "Куколка" уже получены. Я не слишком долго думала, что с ним делать. Я вытащила тетю Валю из родного города, лишив привычной жизни и пообещав работу. Что ж, работа у нее будет. Я собираюсь предложить ей стать хозяйкой моего салона красоты.

Мой почти бывший муж уже нашел себе новую "Злату", как сказал Лукрецкий. Новую несчастную девочку, которая переехала к нему, готовит и обстирывает Ивольского. А еще… тадам, работает бухгалтером в его полуразвалившейся фирме и ищет новых клиентов, пока Иван страдает на диване под футбольные матчи и пиво. Ивольский в отличии от меня еще до конца не восстановился. Что ж, у кого-то ничего не меняется. Надеюсь, что у девочки откроются глаза быстрее, чем у меня. Не придется ждать малышке долгих шесть лет и напрасно растрачивать свою молодость. А, возможно, эта новая "Злата" будет для него являться смыслом жизни и он не поступит с ней так, как поступил со мной. Пока он ей не изменял. А я теперь все-таки предпочитаю верить в лучшее.