Райчел Мид - Золотая лилия

Сначала я вообще не поняла его слов. А потом заметила в пустой комнате отдельную тюремную ячейку. Вход, который также оснастили кодовым замком и устройством для считывания карт, перекрывали толстые металлические прутья. Защита показалась мне чрезмерной, пока я не поймала взгляд сидящего в камере человека. Старше меня — ему было лет за двадцать, — он выглядел так, что Кит по сравнению с ним являлся образцом аккуратности. Костлявый парень свернулся клубком в углу, закрывая глаза руками. Парусники и кандалы явно свидетельствовали, что его никуда не выводят. Когда мы вошли, он взглянул на нас и сразу же прикрыл лицо.

Меня пробрал озноб. Передо мной был человек с холодным и злобным лицом, в точности как у стригоя. Серые глаза хищника абсолютно бесстрастны. Такие бывают у убийц, не испытывающих ни малейшего сочувствия.

— Ты доставил мне обед? — нарочито хриплым голосом произнес заключенный. — Миленькая девчушка. Но тощая, а я люблю пополнее. Думаю, кровь у нее все равно сочная.

— Лиам, — устало и терпеливо вздохнул Зик. — Ты знаешь, где твоя еда. Он указал на поднос с нетронутыми блюдами — похоже, давным-давно остывшими. Куриные наггетсы, зеленая фасоль и сахарное печенье. — Он почти ничего не ест. — объяснил Зик. — Поэтому такой худой. Требует, чтобы ему дали кровь.

— Но… кто он? — спросила я, не в силах оторвать взгляд от Лиама. Дурацкий вопрос. Лиам определенно человек, но… чувствовалось в нем нечто неправильное.

— Совращенная душа, которая желает стать стригоем, — ответил Зик. — Стражи обнаружили парня среди прислуги этих чудовищ и доставили к нам. Мы пытались перевоспитать Лиама, но безуспешно. Он продолжает твердить, что стригои — великие, он снова вернется к ним и получит заслуженную плату. А пока он делает вид, будто и сам — один из них.

Лиам криво усмехнулся.

— Я буду стригоем, — заявил он. — Меня наградят за верность и страдания. Они пробудят меня, и мое могущество превзойдет ваши жалкие смертные мечты. Я буду жить вечно и приду за вами! За теми! Я буду пировать и наслаждаться каждой каплей вашей крови! Вы, алхимики, действуете исподтишка и думаете, что держите все под контролем. Но вы лжете сами себе! От вас не зависит ничего! Вы — полный ноль!

— Ну, как? — сказал Зик. покачав головой. — Настоящая жуть. Вот что может произойти, если бы не наша работа. Другие люди тоже могли бы превратиться в таких — если бы продали собственные души за пустое обещание бессмертия.

Юноша сделал знак алхимиков, отвращающий зло, — перекрестил плечо, — и я невольно повторила его жест.

— Не люблю находиться здесь, но иногда… Лиам напоминает мне, почему существование мороев и остальных нужно держать в тайне. Нам нельзя поддаваться на их обман.

В глубине души я знала другое. Морои и стригои обращаются с людьми по-разному, и, кстати, разница эта очень велика. Однако я не могла сформулировать никаких доводов, находясь рядом с Лиамом. Слишком он ошеломлял и пугал. Рядом с ним нетрудно было поверить в каждое слово алхимиков. Он — олицетворение всего, с чем мы боремся. Оживший кошмар, которого мы не должны допустить.

Я промолчала. Зик, похоже, и не ждал продолжения разговора.

— Пойдем. Пора, — шепнул он и добавил, обращаясь к Лиаму: — А тебе следует поесть, потом, что до утра ничего больше не получишь. Мне плевать, если все давно остыло. Лиам сощурился:

— Зачем мне людская пища, когда я буду пить нектар богов? Кровь согреет мне губы — твоя и этой милашки.

И он расхохотался. От смеха заключенного мне сделалось совсем неуютно. Киту до Лиама далеко!

Когда Зик вывел меня из комнаты, парень все еще продолжал смеяться. Дверь захлопнулась, и я оказалась в коридоре, ошеломленная до глубины души Зик с тревогой взглянул на меня.

— Извини. Наверно, не стоило мне покалывать тебе Лиама.

Я медленно покачала головой:

— Нет. Ты правильно сделал. Нам полезно видеть такое. Чтобы лучше понимать. Я всегда знала, но не ожидала ничего подобного.

Я попыталась вернуться мыслями к обыденным делам, чтоб стереть Лиама из памяти, и посмотрела на свой кофе. Он уже совсем холодный, а я его даже не пригубила. Я попыталась улыбнуться:

— Можно я сделаю себе еще, пока мы не ушли?

Мне позарез нужно было что-нибудь нормальное, человеческое.

— Да, пожалуйста.

Зик отвел меня обратно в комнату отдыха. Резервуар кофеварки был горячим. Я выплеснула остывший кофе и налила себе свежего. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался взволнованный Том Дарнелл. Он удивился, увидев нас, но прошел мимо, опустился на диван и спрятал лицо в ладонях. Мы с Зиком неуверенно переглянулись.

— Мистер Дарнелл! — позвала я. — Вам нехорошо?

Том ответил не сразу. Он так и не открыл лица, и лишь тело сотрясалось от рыданий. Я уже хотела было уйти, когда он мельком посмотрел на меня невидящим взглядом.

— Они приняли решение, — простонал Том. — Насчет Кита.

— Что? — испуганно переспросила я. Мы с Зиком пробыл у Лиама минут пять, не больше.

Том мрачно кивнул:

— Они отправляют его обратно… в центр переобучения!

Я ушам своим не поверила

— Но ведь я сказала им, он — не союзник вампиров! Он верит… в то же, что и мы все! Он просто сделал неправильный выбор!

— Знаю. Но они заявили, что мы не можем рисковать. Даже если Кит не испытывает к вампирам симпатии — или так считает, — все равно он вел с ними дела. Алхимики считают, что готовность вступать в подобные отношении может подсознательно влиять на Кита. Поэтому лучше позаботиться обо всем заранее. Они… возможно, правы. Так будет лучше.

Мне снова представился Кит — как он бился в стекло и умолял не отправлять ею обратно.

— Мне очень жаль, мистер Дарнелл»*

Взгляд Тома сделался чуть более сосредоточенным.

— Не стоит. Сидни. Ты столько сделала… для Кита. После твоих слов они решили уменьшить его срок в центр переобучения. И это очень много значит для меня. Спасибо тебе.

У меня заныло под ложечкой. Из-за меня Кит потерял глаз, а затем и вовсе попал на переобучение. У меня снова возникло знакомое ощущение — Кит заслужил наказание, но не такое тяжелое!

— Они правы насчет тебя, — добавил Том. Он попытался улыбнуться, но безуспешно. — Ты настоящий образец для подражания. Эталон преданности делу. Твой отец должен гордиться тобой. Я не представляю, как ты изо дня в день живешь бок о бок с этими существами и сохраняешь спокойствие. Другим алхимикам есть чему у тебя поучиться. Ты понимаешь, что такое долг и ответственность.