Юлия Вакилова - Король моего сердца

На мгновение сердце вдруг сжалось от непонятного страха.

Точно уловив на себе ее взгляд, мужчина вдруг поднял голову, и, девушка могла бы поклясться, взглянул прямо на нее, безошибочно отыскав среди десятка людей именно ее взгляд.

С тяжело бьющимся сердцем она резко опустила голову, одновременно кляня себя за не свойственную ей обычно робость.

— Убери волосы, — Она пропустила возвращение старой няньки, которая, сунув ей в руки горячую миску, принялась прятать пряди волос воспитанницы. Увлекшись наблюдением, Эллери даже не заметила, что несколько своенравных локонов миновали плен капюшона и теперь свободно лежали поверх плаща, точно маленькие языки пламени, сбежавшие прямиком из костра.

— Слишком приметные, — пояснила женщина, наконец, усаживаясь рядом. — Нельзя позволять людям их заметить. Кто-нибудь может вспомнить потом.

Девушка не ответила, прекрасно зная об этой особенности своих волос. Где бы она ни появлялась, взгляды присутствующих всегда сходились на огненно-рыжем каскаде локонов. В сочетании с пронзительной зеленью глаз эффект они производили впечатляющий, и не всегда в хорошем смысле этого слова. Не раз и не два девушке доводилось слышать слово «ведьма», брошенное украдкой в спину. Но знатное происхождение лучше всякого оружия защищало от нападок и любых попыток обвинения в колдовстве.

Миска в руках все еще слегка обжигала пальцы, но то было приятное ощущение. Конечно, эта пища не могла сравниться с изысканными блюдами, в изобилие подававшимися во дворце, но в тот момент ее вкус значил лишь одно. Свободу. И потому на свете не было еды вкуснее.

На протяжении ужина несколько раз Эллери осмеливалась украдкой бросить взгляд на противоположную сторону. Пугающей фигуры в плаще больше не было, и девушка даже задалась вопросом, а не привиделось ли ей.

Закончив с трапезой, девушка вернулась в карету, предвкушая завтрашний день, который обещал стать одним из самых прекрасных дней в ее жизни.

Но с самого утра все пошло не так.

Еще только пробуждаясь от удивительно крепкого сна, девушка уже почувствовала, первые вестники необъяснимой тревоги.

Может, все дело было в поменявшемся темпе движения, в том, как чаще и сильнее подскакивали колеса на выбоинах дороги.

А, может, дело было в повисшем в воздухе запахе гари, тонком, едва уловимом, но оседавшем на языке горчащим привкусом.

— Не нравится мне это, — точно в такт ее мыслям пробормотала старая нянька, плотнее закутываясь в накидку, словно та могла защитить хозяйку от дурных опасений. — Ничего хорошего не стоит ждать от места с таким названием.

— О чем ты, Ниньи?

— Норк успел шепнуть перед отъездом, что путь наш лежит через Седую Долину, — хмурясь, произнесла женщина.

— Почему она зовется Седой? — полюбопытствовала девушка.

— А ты выгляни наружу, — посоветовала женщина. — Сразу сама поймешь.

Девушка послушно отдернула занавеску, и взглянула сквозь мутное стекло.

На первый взгляд показалось, что пейзаж за окном не изменился. Однако приглядевшись, можно было заметить первые вестники перемен. Поблекла зелень кустарников, они становились все мельче и изможденней, словно сама земля не позволяла им расти в полную силу. Небо за окном тоже выцвело, до самого горизонта затянувшись серыми тоскливыми тучами, хотя это можно было списать на приближающуюся грозу. Но главные изменения произошли с дорогой — она стала заметно уже, извилистей, было видно, что ею давно уже не пользовались, отчего карета то и дело подпрыгивала на кочках и ухабах, с трудом вписываясь в узкую колею.

Увиденное заставило девушку нахмуриться, но она быстро взяла себя в руки.

— Не особо там что-то и изменилось, — посылая успокаивающую улыбку собеседнице, непринужденно проговорила Эллери.

Но ее нарочито бодрый голос не убедил няньку.

— То ли еще будет, девочка, — качая головой, пробормотала та, отворачиваясь.

Неосознанным жестом девушка нащупала прохладный металл медальона, с которым никогда не расставалась. Это знакомое прикосновение успокоило ее, на время развеяло смутную тень тревоги.

Однако последующее путешествие показало, что интуиции все же стоило доверять.

Началось все с очередной незапланированной остановки, когда грубоватый голос Харгина неожиданно вторгся в замкнутый мирок их экипажа.

— Леди, прошу вас покинуть карету. Видать, из-за дождей дорогу размыло сильнее, чем обычно, поэтому она стала слишком узкой. Боюсь, что с весом карета не сможет проехать. Но это ненадолго, пока не закончится опасный участок пути. После него вы сможете вернуться обратно.

Эллери вовсе не возражала пересесть на лошадей. И даже напротив — после долгого пребывания в сидячем положении тело протестовало, требуя движения. Но для старой нянюшки конное путешествие представляло нелегкое испытание.

Ощущая раскаяние, что по ее вине Ниньи приходится испытывать столько неудобств, девушка проследила, как с помощью Норка женщина грузно уселась на невысокую лошадку и двинулась вперед. И только после этого Эллери сама тронула поводья, понуждая коня начать движение. В эту минуту она, кажется, отдала бы половину своих роскошных нарядов, смиренно дожидающихся хозяйку во дворце, за самый простой костюм для езды.

Всадники растянулись узкой полосой, осторожно следуя друг за другом. Карета под управлением Норка плелась позади всадников, а замыкали процессию несколько груженных товаром телег.

Люди старались переговариваться шепотом, животные всхрапывали, нервно пряли ушами, c осторожностью ступая по неровной земле.

Где-то в стороне слабо клубился туман, отдельные его щупальца дотягивались даже сюда, отчего кустарники по обе стороны дороги словно плавали в бледной дымке. Теперь стало понятным, отчего все прежде встреченное здесь казалось выцветшим.

А там, где-то далеко, где граница земли встречалась с границей неба, начиналось безраздельное царствование тумана. Белый, густой, непроглядный и опасный — вот каким даже на расстоянии он представал перед Эллери. Девушка невольно поежилась, на миг вообразив, каково это: оказаться вдруг там, не видя ничего вокруг, ни небо, ни землю, растворяясь и теряя саму себя в плотной удушающей пелене. Страх и полное забвение — вот что приходило на ум при виде утонувшего в тумане горизонта.

И как приятно было сейчас смотреть на пусть узкую, но уверенно уходящую в противоположную сторону полосу дороги впереди!

Однако спустя некоторое время беспокойство девушки начало нарастать: все реже и скуднее становился кустарник, в отдалении начали появляться небольшие углубления, заполненные мутной водой, которые, чем дальше продвигались путники, все увеличивались и приближались.