Татьяна Зинина - Великая самозванка (СИ)

Тогда девушка легонько поклонилась ему и снова повернулась к Каю.

— Семнадцать, господин, — ровным тоном сказала она, не поднимая взгляда.

При звуке её голоса Кай снова едва не выронил бокал, но в последний момент всё же смог взять себя в руки. И пусть сейчас она говорила совершенно другим тоном, но голос… Это был её голос. Эриол.

— Да как такое возможно?! — выпалил он, снова вскакивая с места и подлетая к девушке. Кай довольно грубо схватил её за плечи и ощутимо встряхнул: — Смотри на меня! — приказал он, и Рус повиновалась.

Когда он снова заглянул в её пустые холодные глаза, он понял свою главную ошибку. Только сейчас ему удалось разглядеть то главное, что отличало эту девушку от их королевы.

— Она не Эриол, — сказал он, вдруг отступив от застывшей рабыни.

— И почему ты так в этом уверен? — продолжал издеваться его дядя.

— Во-первых, возраст, — объяснил заметно успокоившийся Кай. Он уже вернулся в своё кресло, снова налил себе вина и тут же осушил половину бокала. Было ясно, что после подобной сцены он бы с радостью предпочёл куда более крепкий алкоголь. — Королеве сейчас было бы двадцать шесть. В последний раз я видел её почти три года назад, и уже тогда на её лице заметно отпечаталось бремя власти. Эриол выглядела… старше своих лет, а эта девочка, — он кивнул в сторону рабыни, — ещё совсем молода.

— Но ведь это не главное, я прав? — уточнил Виттар, с интересом выслушивая доводы племянника.

— Да, — Кай вздохнул и устало откинулся на спинку кресла. — У Эриол были удивительные глаза. Синие, будто светящиеся изнутри. Они напоминали два бездонных океана… притягательных и опасных.

— И, тем не менее, тебе понадобилось добрых десять минут, чтобы сообразить всё это, — улыбка дяди снова стала насмешливой. — Но, могу тебя поздравить, ты первый, кто сам догадался, что всё это не больше чем простая шутка.

— У тебя очень злые шутки, Эрик, — хмуро заметил Кай. — Хотя… надо было сразу догадаться, что ты далеко не просто так решил встретить меня на пороге.

— О, да, дорогой мой. Я ждал тебя. С нетерпением ждал, — снова рассмеялся мужчина. — Мне было безумно интересно, как ты отреагируешь на неё. Мы с Камилем даже поспорили.

— Он тоже здесь?! — удивился Кай.

— Был, — пожал плечами Эрик. — На прошлой неделе его вызвали в столицу. Ты же знаешь, что он, как мой наследник, является официальным представителем нашей семьи на Королевском Совете.

Кай продолжал то и дело поглядывать на рабыню, каждый раз отмечая про себя новые и новые отличия от той, на кого она была так невероятно похожа. Но когда, во время монолога дяди, она вдруг едва заметно ухмыльнулась, парня передёрнуло в третий раз. Ведь это была та сама фирменная ухмылка королевы. Её Величество так часто использовала её, что просто перестала это замечать. В ней загадочным образом сочетались лёгкие нотки иронии и снисходительной насмешки. Тем самым Эриол будто бы говорила окружающим, что хоть они и идиоты, но она всё равно будет их слушать, потому что она — их королева.

— Дядя! — перебил Кай, прерывая рассказ родственника. — Отправь уж девушку отсюда. Я так больше не могу, — он вздохнул и перевёл взгляд на напряжённую Рус. — Смотрю на неё, и вижу королеву.

— Ладно, — барон легонько махнул рукой, и через пару секунд о присутствии здесь рабыни напоминали только нарезанные ей яблоки.

— Они невероятно похожи! — воскликнул молодой гость, едва за девушкой закрылась дверь. — Я нашёл всего пару отличий. Но в остальном… Голос, мимика, жесты, осанка, даже волосы такие же! Это невероятно!

— Да, я тоже обомлел, когда впервые её увидел, — согласился Эрик. — Но, к моему счастью, её предыдущий хозяин даже не подозревал о том, чьей точной копией является его строптивая рабыня, поэтому продал мне её по дешёвке. И, поверь, тогда она выглядела куда хуже.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно уточнил Кай, уже догадываясь, что ответ ему не понравится.

Эрик едва заметно тряхнул головой, будто отгоняя дурные воспоминания, но всё же соизволил ответить.

— Ты был поражён, узрев королеву на коленях, — начал он тихо. — Я же впервые увидел эту девушку на невольничьем рынке. Она была истощена, бледна и явно избита. Королевское лицо украшал огромный синяк и несколько кровоподтёков. Про её несчастное обнажённое тело я вообще молчу. И лишь в глазах горел огонь непокорности, а на губах читалась улыбка Эриол. Я тогда чуть с ума не сошёл, пока выяснял, кто эта рабыня и кому она принадлежит. Сам до конца не верил, что это не королева. И только когда девушка поправилась, и стал явно заметен её юный возраст, смог вздохнуть с облегчением.

На несколько долгих минут в кабинете повисло тягостное молчание. Кай слишком хорошо знал, какие порядки зачастую царят на невольничьих рынках, и мог представить, что пришлось пережить несчастной девушке там. Как ни странно, но за свою жизнь он так и не смог смириться с тем, что кто-то рождается хозяином, а кому-то суждено быть лишь бесправным рабом. И как бы ему ни хотелось изменить это странное правило, но он не мог идти против вековых традиций их королевства. Что говорить о нём, если даже вездесущей Эриол это оказалось не под силу. Она была всем известной противницей рабства, и несколько раз выносила проекты закона о запрете торговли людьми на королевский совет. Но… никто её не поддержал.

— Зачем она тебе? — спросил вдруг Кай, поднимая на дядю непонимающий взгляд. — Она ведь не подходит ни под один из твоих критериев?

Эрик пожал плечами и как-то по-доброму ему улыбнулся.

— Знаешь, — начал он, задумчивым тоном. — Когда покупал её, я в первую очередь вспомнил о своём блудном племяннике Кае, который когда-то был влюблён в нашу маленькую принцессу.

— Чушь! — выпалил тот, грозно сверкнув глазами. — Мне было семнадцать, а она была молодой девушкой. Не удивительно, что ей удалось покорить моё юное наивное сердце одним лишь коротким взглядом. Это всё давно в прошлом.

Барон хмыкнул и покачал головой. Весь его вид говорил, что он не верит ни единому слову. Но, тем не менее, Эрик не стал дальше топтаться на больной мозоли Кая и продолжил, как ни в чём не бывало.

- Я даже хотел преподнести её тебе, в качестве подарка на очередной день рождения. Кстати, — он прищурился, явно что-то прикидывая, — сколько тебе будет?

— Двадцать девять, — хмуро бросил Кай. — Стыдно не знать, сколько лет твоему единственному и любимому племяннику.

— Ну, прости, — без капли раскаяния, сказал его дядя. — Но это сути не меняет, потому что после недели нахождения Рус в моём доме, я вообще решил, что оставлю её при себе.