Вера Чиркова - Глупышка (СИ)

Это именно он теперь должен вместо долгожданного отдыха наскоро перекусить и мчаться в ночь искать беглянку. И даже если повезет ее найти, именно ему придется сполна испить чашу унижения, не единожды умоляя о прощении и заверяя в своей благонадежности. Но хуже всего, если, так и не найдя глупышку, графу придется докладывать Герту, что по собственной самонадеянности и глупости он потерял профессионалку, за которую отвалена куча золота. Вовсе не лишнего в тощей казне его господина и друга.

С минуту Змей скрипел зубами и яростно пинал ногами ни в чем не повинную кровать, на которой так славно выспался два дня назад, отлично зная, как глупо выглядит в этот момент со стороны. Затем, немного смирившись, принялся за дело. Сначала заглянул в шкаф, проверил карманы одиноко висевшего там серого плаща и не нашел в них даже крошек от печенья. Затем помчался в свою комнату, которой, как уже точно знал, ему не суждено будет в эту ночь воспользоваться.

Там Дагорд первым делом достал из кармана куртки свою копию контракта и торопливо отыскал проклятый тринадцатый пункт.

"Если же будет нарушен один из вышеперечисленных пунктов, сестра Тишины имеет право вернуться в монастырь".

Вот теперь он вспомнил этот пункт, и даже вспомнил, как усмехался, его читая. В тот момент ему представлялось, что возвращаться глупышка попытается пешком, ведь ни кареты, ни денег на наемный экипаж ей никто не даст. О том, что настоятельница может расщедриться на дорогой портал, он даже близко не подумал.

Дагорду вспомнился многозначительный намек хозяина трактира, что кому-то придется в этом году возвращаться с пустой каретой, мол, желающих заполучить профессионалок больше, чем девушек, и он с чувством обозвал себя кретином и тупицей. А потом ринулся назад в спальню глупышки, забрать ее ботиночки и плащ со шляпкой. В том, что больше не позволит себе совершить ни единой ошибки, Змей был теперь уверен.

Как и в том, что глаз не спустит с проклятой монашки, если удастся заполучить ее во второй раз.

На верхней площадке башни гулял холодный ветерок, сразу выстудивший босые ноги и еще непросохшие после умывания на лбу и висках волосы девушки. И этот холод лишний раз напомнил ей, что горы тут намного ближе, чем в Турисе. Задерживаться Эста не стала, подобрала юбки и торопливо распахнула дверь, ведущую к каменным ступенькам, совершенно уверенная, что матушка уже в курсе ее появления. И ждет внизу, в уютной гостиной, расположенной над ее кабинетом, коротая, как обычно, вечер за горячим чаем и чтением исторических описаний.

— Рановато ты, — с едва заметной усмешкой констатировала настоятельница, когда девушка, торопливо сбежав по узкой винтовой лестнице, открыла незаметную из гостиной дверцу, — значит, не ужинала. Накрывай на стол, еда вон на подносе, где посуда, ты знаешь.

— Ждать никого не будем? — с удовольствием ощутив под ступнями теплый и мягкий ковер, непринужденно осведомилась беглянка.

С той минуты, как Эста подписала контракт и покинула монастырь, она больше не была простой монахиней, и возвращалась сюда на правах равноценной сестры Тишины.

— Перекусим, там видно будет. Чем ты обедала?

— Круглым и целым, — вдолбленные за несколько лет правила за один день никуда не исчезли.

— Тогда наливай себе супа, — предложила матушка, и девушка не стала отказываться.

Некоторое время они ели спокойно, незачем спешить, когда в запасе вся ночь.

— Кто был спутником? — дождавшись, пока девушка справится с грибной похлебкой, небрежно осведомилась хозяйка гостиной.

— Верный друг, — Эста была уверена, что матушка проследила за теми, кто поджидал ее у ворот, и отлично их опознала. И потому не собиралась нарушать правил.

— Представился?

Девушка с усмешкой сделала виляющий жест гибкой рукой, изображая ползущее пресмыкающееся, и в глазах матушки заискрился искренний смех.

— Не понимаю, зачем ему нарушать уговор?! — осуждающе поджала она губы, искоса посматривая на сестру, подкладывающую себе жареную рыбу.

— Не нарушать. Только припугнуть, — спокойно поправила Эста.

— Ты не захотела рисковать?

— Бесполезно.

— И приобрела врага.

— Скорее, шпиона, — снова уточнила девушка, и некоторое время спокойно ужинала, затем, вспомнив встречу возле трактира, осторожно отчиталась, — я встретила очень интересную шляпку, думаю, не купить ли себе?

— Тебе не пойдет, — качнула головой матушка, и налила себе сливовый компот, — какие планы?

— Если нужно еще прокатиться, то я готова, — Эста откровенно вздохнула.

— Не стоит себя мучить, — подумав несколько минут, постановила настоятельница, — и последний вопрос… остался еще контракт. Имеешь право передумать.

— И получу новых врагов, — сестра Тишины назвала только одну причину, но думала совершенно о другой. И снова не сомневалась, что матушке известны все ее мысли.

— Возможно. Хорошо, тогда иди сейчас. Вот портал. Немного погоди, я предупрежу, тебя встретят, — настоятельница написала бисерным почерком крохотную записку и отправила в неизвестность магическим вестником, — Захвати сундук, он стоит наверху, в нише возле выхода с лестницы. Цвет знаешь?

— Да. Плащ купить на месте?

— Возьми вон в том шкафу, и ботинки тоже.

Этот плащ был намного более дорогим и изысканным, чем прежний, однако совершенно немодного серо-зеленого цвета, и с еще более старомодным капюшоном.

— Я задержу его, — хозяйка гостиной повторила вихляющий жест, — отдохни утром подольше. Иди, и мирной тебе тишины.

— Мирной, — откликнулась Эста, взяла свой саквояж и вышла через ту же дверку, что вошла.

Поднявшись по лесенке, выбрала в неярком свете масляной лампады среди стоявших в глубокой нише сундуков зеленый и потащила его на верхнюю площадку. По заведенному правилу глупышки и тихони уезжали из монастыря налегке, сундуки им позже доставляли маги из почтовой гильдии. Дорого, разумеется, но терять уникальные наряды под мечами господ, разъярённых исчезновением девушек, значительно накладнее.

Крошечная капсула, открывавшая путь в заданную точку, разломилась бесшумно, и через несколько секунд девушка опять стояла на башне. Здесь было намного теплее, ярко светили магические фонари, а маг в голубой накидке с вышитыми звездами присматривал за порядком.

— В четвертом секторе госпожа с сундуком!

Проворный служитель почтовой гильдии подхватил сундук и потащил к широкому проходу, ведущему в зал ожидания.

— Авросия, дорогая, наконец-то! — женщина лет сорока подскочила к Эсте, стиснула в объятиях и сунула служителю монетку, — спасибо. Дальше мы сами, я с кучером.