Иви Берне - По зову крови

К дому Хелены подошёл крупный мужчина, доставлявший пиццу. Следом за ним из машины выскочила огромная, под стать ему, собака, так что, может быть, он вовсе и не был разносчиком. Очень умно со стороны Хелены притащить ещё одну собаку на место действия… да и вообще, кем был этот тип?

Его крайне поразила захлестнувшая волна ревности. Это же смешно! У Хелены не было мужчины. Первым делом она принадлежала ему и никому другому. Это был метафизический факт. А если исходить из практики, её поцелуй был слишком голодным, а её халатик — слишком непривлекательным, для того, чтобы у неё был любовник. Скорее всего, это был мужчина её подружки, которая, наверное, приехала раньше. Приехала поддержать бедную, беззащитную Хелену.

От этой мысли Алекс даже глаза закатил. Может быть, она повредила колено о его яйца. Конечно, если бы он хотел продемонстрировать свою неотесанность, он мог бы овладеть ею уже сегодня. Это было почти заманчиво, но решил, что контроль ее сознания — не лучший способ начать основанные на доверии и взаимопонимании отношения на всю жизнь.

Он облажался. По-крупному.

Алекс зарылся пальцами в волосы, смахивая снег. Если бы всё шло как надо, к этому времени они с Хеленой должны были заниматься любовью уже второй или третий раз по счету. Он должен был уже узнать, что заставляет её нетвёрдо стоять на ногах и стонать. Она была такой податливой на веранде… Прямо перед тем, как превратиться в мегеру. Ни одна женщина ещё не возбуждала его так. С другой стороны, он никогда настолько не терял контроль. Сексуальное влечение между ними было угрожающе сильным. Он зашел слишком далеко и слишком быстро, и сейчас его наказанием было сидеть посреди улицы и изображать снеговика Фрости.[10]

Просто офигенно!

Находиться не рядом с ней уже было трудно. Он пытался понять, насколько это чувство реально, а насколько — лишь плод его воображения.

Хотя эвакуатор и отбуксировал его машину, но она всё равно выведет на ложное имя и поставит полицию в тупик. Дожидаясь, пока полицейские успокоятся, он нашел телефон местного такси, а также подтвердил резервирование номера в отеле Хайат. Всё-таки ночь будет длинной. Длинные ночи — именно это ему и нравилось зимой.

Стук, стук, треск.

Шум был слабым, но настойчивым. Хелена приподняла голову. Она спала в своём большом кресле. Питер и Лэйси заснули на диване. Шум не побеспокоил ни их, ни сладко свернувшихся клубочками возле камина собак. Часы на DVD-плеере показывали 2:07 ночи.

Стук, стук, треск.

Он доносился снаружи. И не походил на тот звук, который обычно бывает, когда какой-нибудь сумасшедший выносит входную дверь или разбивает оконное стекло. Накинув одеяло на плечи, она на цыпочках подошла к кухонному окну. Поскольку дом был расположен на склоне, окно находилось высоко над задним двориком и открывало девушке хороший вид на площадку.

И да, там был её сталкер, колющий дрова. Яркий серп луны делал сцену похожей на черно-белое кино. Мокрое дерево было черным. Снег — совершенно белым. Его одежда — черной. Тени на снегу — серыми. Его топор — серебряным. Ох, вернее, её топор.

Её впечатляло то, что мужчина умел колоть дрова. Не каждый знал, как это делается. Он работал с грациозной легкостью, которая почти завораживала. Куча дров быстро росла. Тяжелое пальто исчезло, он работал голыми руками, до локтей закатав запорошенные снегом рукава рубашки. В два часа ночи. В январе. Мужчина, определенно, не в своём уме, но при этом катастрофически, поразительно красив. Даже из кухонного окна девушка могла разглядеть очертания его мужественного профиля и волнующий оттенок кожи. Он остановился, чтобы смахнуть снег с волос, а потом снова взмахнул топором.

У Хелены даже мысли не было вызвать полицию. Но, теребя в пальцах карточку, которую они ей дали, она думала о полиции всё то время, пока наблюдала за мужчиной. А ещё она думала о том, чтобы разбудить своих друзей и спустить на него Ньюлэнда. Но не сделала ни того, ни другого. Вместо этого девушка наблюдала, как он переколол целую кучу брёвен и уже начал складывать их у задней двери.

Осмелев от того, что была вне досягаемости, Хелена открыла окно. Держа в руках охапку дров, Алекс остановился на дорожке и посмотрел вверх, прямо на Хелену. Уличный ветер, резкий как пощёчины, бил ей в лицо, в носу засвербело. Она хотела бы видеть глаза мужчины, но тот стоял слишком далеко, и они были скрыты в тени бровей. Впрочем, даже по бровям было понятно, что он ждал её, чтобы поговорить. И это сбивало с толку.

— Ты не должен здесь находиться, — сказала девушка, трогательным жестом прогоняя его в сторону дороги. — Уходи и больше не возвращайся. Сюда едет полиция.

— Если это правда, зачем меня предупреждать? — его голос донёсся до её уха, будто он стоял рядом.

Почему, почему, почему… потому что я такая же ненормальная, как и ты?

— Потому что не твоя вина, что ты психически нездоров. И на самом деле я не хочу, чтобы ты угодил за решетку. — Хотя Хелена произнесла это шепотом, судя по весёлому выражению лица мужчины, она поняла, что он тоже очень хорошо её слышал. — Просто иди и охоться на кого-нибудь другого. Ох, нет, я не это имела в виду. Не охоться ни на кого. Найди себе другое хобби. Насколько я знаю, гольф, например, очень затягивает. Уходи.

Когда он усмехнулся, на его щеке мелькнула ямочка.

— Для тебя я сделаю практически все, но, пожалуйста, Хелена, не проси меня заняться гольфом. — Он подошел к задней стене дома, чтобы выложить из рук дрова, и девушка больше не могла разглядеть его лица. — Видишь ли, Хелена, в дальнейшем только ты будешь моим хобби. Или, ещё лучше, моим основным занятием.

У него был легкий акцент — скорее всего, Нью-Йоркский. Забавные гласные. В этой его городской одежде и с такой бледной кожей он как раз выглядел как житель Нью-Йорка. Он вернулся с пустыми руками и встал под окном.

— Видишь ли, подобные разговоры вызывают у меня мурашки, — сказала она.

Он сунул руки в карманы брюк и поднял голову. Теперь, когда он стоял так близко, она могла рассмотреть плавный изгиб его верхней губы и щетину, затеняющую линию подбородка.

— Во что ты веришь, в судьбу или в свободу выбора?

— Конечно же, в свободу выбора.

— Ну, вот видишь, в этом и есть разница между нами. Я верю в судьбу. Верю, что быть вместе нам предопределено свыше. Но это ещё не делает меня психом.

Хелена не знала, что ответить. Её била дрожь, а уши щипало от мороза. Но она уже не была так уверена, что всё это только по вине холоду.

— Спускайся и мы поговорим.

— Ага, ты, я и топор.

Он усмехнулся и тепло произнёс: