Лили Рид - Эти развратные тыквы

Том потерялся в музыке, в этом моменте и в окутавшем его пряном аромате. Кэсс пахла яблоками и корицей — одновременно просто и экзотично. Том бы с радостью утонул в этом запахе, и его рот наполнился слюной при мысли, что на вкус она, наверное, столь же хороша.

Песня подходила к концу. Том открыл глаза и тут же нахмурился:

— Хм. Странно.

Кэсс дрейфовала в чувственном тумане, не желая отстраняться от твердой груди Тома. Она чувствовала себя слегка пьяной, светящейся и искрящейся изнутри, а нервные окончания будто закоротило от нахлынувших ощущений и еще не привычной магии, бегущей по венам. Кэсс не верилось, что она набралась храбрости приблизиться к Тому. Поцеловать его. Теперь она точно знала, каково это, прижиматься грудью к его великолепному мускулистому торсу, наслаждаться его теплом, вдыхать аромат его мыла, смешанный с собственным запахом Тома. Кэсс хотелось еще, еще и еще.

И его член, большой и толстый, натянувший джинсы. Отвердевший. Из-за нее. Для Кэсс это стало настоящим откровением! Она поддалась порыву, и результат превзошел все ожидания. Кэсс еще не решила, что делать с полученной информацией, но жадный внутренний голос советовал изучить вопрос повнимательнее. Желательно, когда они оба будут голыми.

Кэсс заставила себя сосредоточиться:

— Что странно?

— Воздух. Он… искрится.

Она распахнула глаза.

Музыка оборвалась, и озадаченные соседи изумленно переговаривались, пока искры, собравшись в ленточки, чертили в воздухе игривые завитки, юркали в волосы и кружили вокруг гостей вечеринки. Скрипач ударил по одному завитку смычком, и дети принялись подпрыгивать, стараясь поймать светящиеся точки.

— Это не светлячки… Но что тогда?

— Пыльца или типа того. — Кэсс пыталась свести все к шутке, но сердце ее разрывалось.

— Вряд ли это пыльца, разве что… Не знаю, волшебная?

— Наверное, подростки дурачатся.

«Очевидно, над управлением способностями нужно еще поработать». Кэсс со стоном отстранилась от Тома, ругая себя за отсутствие самообладания.

«Ты не можешь выдержать даже пяти минут общения с человеком!» Конечно, эти пять минут она прижималась к теплому и соблазнительному Тому Оуэнсу. Ведьма или нет — ни одну женщину нельзя обвинять в потере самообладания в такой ситуации. Всего-то улыбка этого парня и легкое прикосновение его нежных пальцев к спине заставляли Кэсс изнывать от желания.

Словно в ответ на эти мысли, искристый вихрь погладил Тома по линии подбородка, и бедняга нервно отшатнулся.

Кэсс хмуро глянула на счастливые искорки. «Ты жалкая».

— Мне пора.

— Подожди, не…

— У меня много дел.

Едва она повернулась, собираясь уйти, как Виола, пробравшись через толпу, буквально прыгнула Тому в объятия:

— О, Том, что это такое? Думаешь, они опасны?

Глядя, как к нему липнет эта сладострастная сучка, а грудь ее буквально вываливается из тесной кофты, Кэсс с трудом удержала рвотный позыв. Утешало только, что Том не стал обнимать Виолу в ответ, лишь успокаивающе похлопал по плечу. И все же рано или поздно она завалит его в койку — это лишь вопрос времени. Том — мужчина, значит падок на женские прелести. А Виола явно не боится добиваться того, чего хочет. К тому же уж ей-то не грозит случайно превратить любовника в нечто гадкое.

Стоило представить этих двоих вместе, как на Кэсс накатила тоска. Хотя и у этого имелся положительный результат — веселые искорки последний раз взвились ввысь и исчезли, озадачив соседей еще сильнее.

Кэсс облегченно вздохнула.

Люди растерянно переговаривались, но затем снова зазвучала музыка, и Виола тут же сама положила руки Тома себе на талию.

— Ты должен мне танец, мистер.

Кэсс закатила глаза и поспешила прочь, не обращая внимания на оклик Тома:

— Подожди, Кэсс…

Она вернулась к своему дому, одиноко стоящему в темноте на окраине района.

Погруженная в уныние, Кэсс вздрогнула.

Ей предстояла долгая холодная ночь.

В слабом утреннем свете Том разглядывал свои призовые тыквы. Выглядели они неважно. А ведь эти рыжие красавицы были его гордостью и радостью — выращенные собственноручно, с любовью и заботой… Том несколько месяцев на них угробил, готовясь к конкурсу на празднике урожая! Тыквы уродились круглыми, оранжевыми и большими — все как полагается, но резкие заморозки, обрушившиеся на город ночью, угрожали уничтожить все его труды. Мрачный Том принялся укутывать своих «малышек» в одеяла — ничего другого сейчас он все равно сделать не мог.

Ночка выдалась та еще. После ухода Кэсс он минут пятнадцать пытался вывернуться из хватки Виолы — дамочка могла бы уделать осьминога! — а затем рванул к жилищу беглянки и потратил еще десять минут, колотя в дверь и умоляя хозяйку выйти поговорить. Безрезультатно. Сбитый с толку и не понимая, чем таким ее напугал, Том сдался и вернулся домой, но Кэсс и тут его настигла — во сне, ставшем в сто раз хуже теперь, когда он наконец подобрался к ней достаточно близко, прикоснулся, вдохнул коричный аромат. Том во всех красках видел, как берет Кэсс сзади, как ее попка вздрагивает от его толчков, как он наматывает мягкие женские волосы на кулак и входит в Кэсс медленно и глубоко, а она кричит, кричит от удовольствия… Проснулся Том от собственного крика, в момент кульминации, кончая себе на живот.

И как после такого уснуть? На рассвете Том перестал и пытаться, оделся потеплее и пошел проверять своих оранжевых призеров, встревоженный надвигающейся бурей и сосульками, свисающими с крыши. В октябре вроде не должно быть так холодно. В принципе, по определению. Выдержав порыв ледяного ветра, Том потянулся за еще одним одеялом.

— Том?

От нежного голоса по спине пробежали язычки пламени. Том выпрямился, а обернувшись, увидел Кэсс, окруженную толпой восьмилеток. От нахлынувших на него одновременно облегчения и разочарования аж голова закружилась. Том направился к гостье, перепрыгивая через тыквы, и прищурился, когда она непроизвольно отступила.

— Ты сказал, что я могу привести детей за тыквами…

— Ага.

Прозвучало грубовато, но Том ничего не мог с собой поделать. Он с ума сходил по Кэсс — и неважно, знает она об этом или нет, — и сейчас все силы уходили на то, чтобы к ней не прикоснуться.

На лице учительницы промелькнуло облегчение.

— Ладно, ребята, идите выбирайте себе тыквы. Только осторожно.

Дети рванули в огород на поиски идеальных монстров, наполнив морозный воздух восторженным визгом.

Кэсс по-прежнему не смотрела на Тома. Стянув перчатку, он поддел костяшкой указательного пальца подбородок гостьи, чтобы их глаза встретились, и с удовольствием услышал ее быстрый вздох.