Ольга Будянская - Темнейшая страсть

Торин с лёгкой улыбкой наблюдал за ними. Они так любят поддразнивать, драться друг с другом, но всё равно остаются друзьями, готовыми убивать друг за друга.

Воин никак не мог подступиться со своей проблемой. Он уже всё распланировал. Если всё получится, то уже сегодня Камео будет принадлежать ему. Или, по крайней мере, завтра. Больше он ждать не в силах. Торин решил, что об обряде он скажет только тому, кого выбрал для себя. Чем меньше о нём будут знать, тем лучше. Торин не сомневался в выбранной кандидатуре: друг поможет ему, особенно, если ничего не узнает об опасности выпустить демонов на свободу. О да, это будет ужасно! Демоны завладеют ими безраздельно, и тогда они навсегда будут обречены на одиночество, иначе их монстры поработят и смертных, ни в чём не повинных людей. А может быть, даже затворничество не сдержит их.

Торин понимал, что идёт на риск, но даже узнав о таковом, он не раздумывал ни минуты. Это его единственный шанс. Его и Камео.

— Так зачем ты пришёл? Обычно тебя не вытащишь из своей квартиры, — сказал Меддокс.

— У меня дело, — ответил Торин.

Аэрон поставил чашку.

— Ну, это мы и так уже поняли, — произнёс носитель Гнева, — что ж, мы тебя слушаем.

Торин вздохнул. О его деле должен знать только один. Хотя можно рассказать обоим, но тогда он выдаст Камео, которая скрывала рукопись от остальных воинов.

— Аэрон, — сказал Торин, тщательно подбирая слова, — я бы хотел переговорить с Меддоксом. Ты понимаешь…

— Да, без проблем, — ничуть, к его великому облегчению, не обиделся Аэрон, — тем более, что мне самому уже пора. Устал я тут. Труд адский.

Когда Аэрон ушёл, Торин вынул свиток и показал его Меддоксу. Тот внимательно оглядел рукопись и покачал головой.

— Что это такое? Я тут ничего не понимаю.

— Это моё спасение, — Торин пустился в объяснение о содержании свитка, стараясь как можно точнее передать слова Камео.

Меддокс в изумлении воззрился на друга.

— Где ты его взял?

— Это не важно, — отмахнулся Торин, но всё же ответил, — в одном храме, не спрашивай, я уже не помню в каком именно.

— Что означают эти слова? — снова спросил Меддокс.

Торин глубоко вдохнул. Ну откуда он знает!

— Я же тебе объяснил, то, что здесь написано, поможет мне избавиться от демона Болезни. Важны последние две строчки — это заклинание. Я его выучил, оно замысловатое, но для меня не слишком трудное.

Меддокс продолжал рассматривать свиток.

— А что это за рисунок, — он указал на мужчин, из которых выходили демоны.

— У тебя есть что-нибудь выпить?

Меддокс молча принёс ему бутылку виски. Торин налил жидкость в чашку из-под чая и одним махом осушил её. Меддокс понял, что дело по-настоящему серьёзно.

— Боюсь, без тебя я не смогу избавиться от демона. Сущность обряда заключается в том, что два носителя обмениваются своими демонами. После его проведения тебе достанется мой демон, а мне — твой.

Меддокс долго молчал, обдумывая слова Торина. Он снова и снова смотрел на этот страшный рисунок, теперь ему было понятно его значение. Но он также понимал, что как бы ни было ему жаль друга, он не сможет помочь ему. Меддокс не сможет никогда не дотрагиваться до Эшлин.

— Я знаю, о чём ты подумал, — сказал Торин, наблюдая за лицом собеседника, — ты не должен беспокоиться. Обмен произойдёт всего на час. Потом всё будет как раньше.

Меддокс воспрял духом. Час — это немного. Он уже решил, что поможет Торину, но оставалось кое-что прояснить.

— Ты хочешь избавиться от Болезни. Даже на такое короткое время. Я так понимаю, что ты нашёл себе женщину, к которй хочешь прикоснуться без вреда для неё. Я прав.

Торин не стал отрицать. Он кивнул.

— И кто же она? — Меддокс прищурил глаза, присматриваясь к другу.

— Я бы не хотел называть её имени, — нерешительно начал Торин.

— А не надо, — вдруг сказал Меддокс, — но хочу сказать тебе: выбери другую, с этой тебе будет нелегко.

Теперь настала очередь Торина удивляться. Откуда Меддокс знает про них с Камео. Может, он блефует? Нет, не блефует.

— Я как-то уловил искру, которая пробежала между тобой и Камео. Видать, теперь разразился настоящий пожар.

— Как ты заметил? — ошеломлённо спросил Торин.

— Ну, как заметил, — ответил Меддокс, — просто увидел и всё. Мне тогда, признаюсь, было жаль вас обоих. Вы так хотели друг друга, но не могли быть вместе.

— Но сейчас будем, — страстно произнёс Торин, — если ты мне поможешь.

Меддокс кивнул.

— Хорошо. Но тебе бы лучше прислушаться к моему совету. Камео — носитель Несчастья, её сложно любить.

Глаза Торина ярко сверкнули. Почему Меддокс употребил именно это слово? Но оно как нельзя лучше подходит. Торин собрался с мыслями, да, он невыносимо желает Камео, но любовь… Нет. Это не возможно. Возможно.

— Я могу одержать верх над её демоном, — неожиданно Торин услышал свой голос.

Меддокс вскинул брови.

— Вот как?

— Сегодня она ночевала у меня, — продолжал Торин, — я зашёл к ней утром, чтобы разбудить её, и тут увидел, что она улыбается.

— Не может быть, — Меддокс был потрясён, — но причём здесь ты?

Ну вот кто его за язык тянул. Меддокс теперь не отстанет.

— Она произнесла моё имя во сне, — признался Торин. О том, что сон был эротический, он предпочёл умолчать.

— И что же ты там с ней делал?

— Да откуда я знаю. Я не умею проникать в сны, — Торин решил отвечать нападением на нападение.

— Наверное, что-нибудь хорошее, — не отставал Меддокс.

— Наверное, — согласился Торин.

Меддокс ещё раз просмотрел свиток. Да, он просто бесценен. За него от Ловцов не будет покоя. Лучше всего будет его уничтожить, подумал носитель Насилия, такие рукописи не приносят пользы. Но сначала он поможет Торину. Да, поможет, но один только раз и не сегодня. На вечер у него были другие планы. Они с Торином всё осуществят завтра. Остался последний вопрос.

— Почему ты выбрал меня? Разве мой демон наиболее предпочтителен?

— Ты мой лучший друг, — просто ответил Торин, — и твой демон знает, что значит подчиниться. Если Эшлин помогает тебе побороть Насилие, то, думаю, Камео тоже в этом преуспеет. Итак, ты готов провести обряд сейчас?

— Нет, мой друг, — со вздохом произнёс Меддокс, — извини, но этим вечером мы с Эшлин идём на этот дурацкий приём. Я, конечно, по-прежнему не слишком хорошо танцую, но явно не так плохо, как говорит Аэрон. Ты же знаешь, ему бы только поскандалить.

Значит, ему предстоит ожидание. Торин едва не застонал.

— Когда я могу прийти?

— Завтра, — быстро успокоил его Меддокс, — приходи в это же время. Этот обряд проводится долго?