Заклинатели - Анастасия Александровна Андрианова

Кайл разочарованно вздохнул и пошёл за Виро, искать Магистров.

* * *

Сил у Лиссы давно не осталось, но запах гари она чувствовала отчётливо. Сердце ускорило бег, разгоняя по венам застоявшуюся кровь. Вечер уже вполз в окно, погрузив комнату в сумрак, но сейчас ей начало казаться, будто на полках с фигурками животных пляшут отблески далёкого пламени.

За дверью послышались спешные шаркающие шаги, и в комнату ввалилась старая ведьма. Её глаза беспокойно бегали, крупные скрюченные руки подрагивали. Она скользнула по Лиссе равнодушным взглядом и принялась собирать в подол фигурки сов – издельцы.

– Что там? – прошептала Лисса.

Старуха на миг замерла, будто вспомнив о пленнице, и медленно обернулась.

– Город горит, девка. Ухожу я.

Лисса испуганно всхлипнула. Старуха уходит – а как же она?

– Извини, – бросила ведьма. – Я думала, он придёт и наградит меня за то, что я тебя нашла. Но, видно, не успеет. Не могу тебя взять с собой, бежать надо быстро. Первый Волшебник за тобой присмотрит.

Старуха быстро очертила пальцами над Лиссой восьмёрку и, подхватив с полок ещё несколько фигурок, резво потопала к выходу. Дверь хлопнула.

«Вот и всё», – подумала Лисса.

Пожар шагал по городу, перелетал с крыши на крышу, с фасада на фасад, и здания, почти все на этой улице деревянные, занимались быстро, как спички. От дыма становилось трудно дышать, люди кричали, обрушались балки и коньки крыш. Лисса не видела ничего, что происходило снаружи, и от нарастающего жара, криков, звуков, отблесков и запахов становилось ещё страшнее. Страх сжимал горло, давил на грудь, и Лисса поняла, что задыхается.

Совсем одна, и никто не знает, что она здесь. Оставлена на верную погибель. Чтоб Преисподняя забрала эту старуху! Слёзы злости затуманили взор, и Лисса зажмурилась, чтобы не видеть, как кровавое зарево ярче и ярче заливает её тюрьму.

Не будет больше дома. Не будет Птичьих Земель, мамы, свадьбы, Мела, ничего. Скоро будет ещё страшнее, ещё жарче, и Лисса взмолилась, чтобы Первый Волшебник был к ней милостив и позволил ей задохнуться от дыма раньше, чем огонь доберётся до дома.

Отчаяние и гнев вырвались глухим рыданием. Отчего жизнь была к ней так несправедлива?! Почему именно её нашла эта сумасшедшая старуха? Кому хотела отдать? Если бы что-то было способно её спасти, она бы ухватилась за эту возможность обеими руками, вцепилась бы зубами… Но даже руки не слушались, налитые ватной слабостью от ведьминых зелий. Зато воспоминания, как назло, ярким хороводом плясали в голове. Родной дом, посиделки с подругами у костра, богатое убранство замка, хитроватая улыбка Мела, пушистый кот Алиды, праздники в Птичьих Землях…

Лисса облизала сухие губы. Взгляд упал на что-то светлое, лежащее на полу у стула с её одеждой. Перо Мела! Пересилив себя, Лисса опустила руку и отчаянно потянулась за пером. На лбу выступила испарина, но она стиснула зубы и вытянулась из последних сил. Пальцы царапнули пыльный пол, сомкнулись на белом пере. В груди что-то отозвалось слабой дрожью, будто запела тонкая, туго натянутая струнка. Лисса затаила дыхание, прислушиваясь к полузабытому ощущению. Ну конечно!

Она сжала перо в кулаке, притянув руку к груди, и постаралась сосредоточиться на робком чувстве в груди, мысленно нащупать струну и заставить её откликнуться звонким голосом. Получилось плохо. Силы таяли, иссушая измученное тело и воспалённый разум. Дым уже стоял в комнате горькой завесой, и Лисса зашептала слова старого заговора, всплывшие в памяти.

Струнка в груди напряглась, прислушиваясь.

Струнка зазвенела, как тронутый умелыми руками инструмент, отозвалась на слова заговора. Лисса шептала и шептала, повторяя четыре строчки, запинаясь, срываясь на хрип. Из глаз покатились слёзы: то ли от едкого дыма, то ли от жалости к себе.

Сила в груди налилась, запела. Лисса и не подозревала, что в ней осталось что-то настолько живое. Все её чувства, все её мысли теперь были обращены только к этой тонкой серебряной ниточке, единственному, что могло её спасти. К спящей магии, которой был наделён каждый житель Птичьих Земель.

Лисса не слышала ничего, не видела, не чувствовала запаха дыма, сгущающегося вокруг. Всё её существо сосредоточилось в одной пульсирующей точке, вытянулась в струнку, робко звенящую от слов. Она уже не произносила заговор вслух: шептала одними губами, запинаясь, путая строки. Но струна в груди продолжала звенеть, впитывая последние силы.

Магия всколыхнулась, судорога изогнула тело Лиссы, и она со вздохом опустилась на чёрное дно, туда, куда не долетал ни один звук, не доходил ни один запах.

Лисса замерла на кровати, почти не дыша, и так и не увидела, как по ветхому старухиному дому пробежала волна серебристого сияния. Перо в её руке растаяло серым пеплом.

Пожар бушевал в Авенуме, но невзрачную избушку огонь теперь обходил стороной.

Решение родилось сразу, едва прошло первое потрясение. Три огненные точки угасли на горизонте, растворились в сумеречном небе, и только мерзкий запах гари – крыша и балкон одной из замковых башен всё-таки были немного обожжены – напоминал о том, что страшные огромные птицы совсем недавно были здесь.

Мелдиан полетел к Перинере, чтобы рассказать о случившемся, а Алида бросилась по лестнице вниз. Её подгоняли стыд и желание поскорее хоть как-то помочь, ведь по её вине чудовища полетели в город. Сколько посёлков они сожгут на пути? Сколько людей погибнет в их магическом пламени? И главное: если птицы действительно полетели в Авенум к Магистрам, то и Лисса окажется в опасности! Алида давно обещала Мелу помочь найти его пропавшую невесту, и дальше тянуть просто невозможно.

Она сбежала вниз, промчалась по коридору и свернула на другую лестницу. Алида вскоре запыхалась, но не позволила себе остановиться передохнуть. Первый Волшебник, ну какой же этот замок огромный! Пока выбежишь в сад, сто лет пройдёт. И зачем Вольфзунду понадобилась такая громадина? У него всего-то одна жена