Судьба и прощение - Сторми Гленн

Казалось, никто не понимал, что он дома. После того, что случилось с Азизи, и участия Сета в этом фиаско, он решил, что не хочет быть частью волчьей стаи, вампирского племени или даже человеческого мира. Он не хотел иметь ничего общего ни с ними, ни с людьми в них. Его единственным выбором было полностью уйти из этой ситуации.

Отсюда и хижина в лесу.

Сет просто хотел, чтобы его семья поняла, что ему нужно держаться подальше от всего этого дерьма. Вина Сета в том, что случилось с Азизи, была почти так же велика, как и его желание сбежать от всех. Он никак не мог расплатиться за свою роль во всей этой неразберихе. Даже если он сам не пытал Азизи, его вина в этом была столь же велика.

Сет быстро прочитал первые два письма Роуэна, которые были именно такими, как он и подозревал — ежедневный отчет и желание узнать, как Сет справляется с вилочкой для устриц. Третье письмо было другим и заставило его сжать кулаки.

Это была просьба к Сету немедленно связаться с Роуэном. Роуэн написал, что ему срочно нужно либо вернуться домой, либо позвонить. Сет отправил ответное письмо, в котором сообщал, что с ним все в порядке, и он не вернется. Хотелось надеяться, что это заставит Роуэна успокоиться, но он сомневался в этом.

Сет закрыл ноутбук и пошел за новой чашкой чая. Пока вода закипала, он схватил сапоги и надел их, а затем укутался в плед. Взяв свой чай, он вышел через парадную дверь и подошел к небольшому ограждению на краю крыльца.

Чуть ниже по склону от хижины находилось большое озеро. Он знал по опыту, что в озере водится много рыбы. Он не очень хорошо ловил ее, но с каждым днем все лучше. Теперь, когда он жил в лесу, охотиться на дичь было не так уж трудно. Но учитывая, что у него больше не было защиты стаи, Сет изо всех сил старался охотиться в человеческом обличье, а не как волк.

Никто из местных жителей не знал, что он оборотень, и Сет предпочел оставить все как есть. Хотя большая часть мира знала о волках-оборотнях и вампирах, не все из них принимали людей, которые не были людьми. Сет не хотел рисковать, имея дело со сплоченным местным сообществом. Ему нравилась его голова на плечах.

Он не собирался становиться чьим-то пушистым ковриком.

Сет пил чай и смотрел на озеро. Это была еще одна причина, по которой он любил это место. Тишина и покой не имели себе равных. Выросший в семье с четырьмя братьями, он никогда раньше не знал тишины. Жизнь в волчьей стае тоже не приучала к этому. Вокруг всегда кто-то был.

Даже после того, как его семья покинула стаю альфы Грегори, казалось, что рядом все время кто-то есть. У Сета никогда не было ни минуты покоя для себя. Судя по тому, что рассказал ему Роуэн, вампирские племена были ничуть не лучше. Сету нравилась тишина. Ему нравилось слышать собственные мысли.

И да, это было одиноко.

Иногда становилось так одиноко, что Сету казалось, он вот-вот сойдет с ума. Но все же лучше, чем оставаться в племени, когда все знают о его позоре. Одних взглядов, которые на него кидали, было достаточно, чтобы заставить его вспомнить каждое проклятое слово, которое он бросил Азизи.

Он сомневался, что когда-нибудь забудет свою роль в похищении и пытках этого человека. Он переживал этот момент каждую ночь в своих кошмарах. Его гнев и боль не были оправданием тому, что он сделал с беднягой, даже если они были вполне реальны. Сет никогда не сможет возместить причиненный им ущерб.

И он больше не хотел пытаться.

Он все еще чувствовал ярость каждый чертов раз, когда думал об охотниках, и это мгновенно приводило к непреодолимой боли, которая наполняла его, когда Сет вспоминал, что его пара никогда не примет его.

Роман был охотником.

Он всегда будет охотником, а Сет — волком. Ничто не могло этого изменить. И Роман более чем ясно дал понять, что ему противна сама мысль о том, что он может быть связан, а тем более связан с волком.

Во внезапном приступе гнева Сет швырнул свою чашку как можно дальше. Он с презрением наблюдал, как она упала на землю в нескольких ярдах, а затем повернулся и ударил кулаком по ближайшему столбу крыльца.

Его сердце все еще болело за свою пару. Он догадывался, что так будет всегда. Но Роман ненавидел сам его вид. Это было более чем ясно по многим причинам. Ненависть, вспыхнувшая в темно-синих глазах Романа, обожгла саму кожу Сета.

Это стало холодным душем после тех любящих взглядов, которые Сет получил в ту единственную ночь, проведенную в объятиях Романа. И, возможно, именно поэтому сердце Сета так сильно болело. Если бы он испытал ненависть первым, возможно, он смог бы справиться с ней. Но все было не так — Роман первым понял, кто такой Сет и любовные взгляды сменились ненавистью.

Быть оборотнем-волком не было болезнью, но впервые в жизни Сет почувствовал, что с ним что-то не так из-за того, кем он был. Ему всегда нравилось быть волком, уметь перекидываться, бегать и вдыхать запахи, которые не мог учуять ни один человек.

Теперь Сет едва мог смотреть на себя в зеркало. Он ненавидел свою волчью форму, и столь же сильно он ненавидел человеческую форму. И то и другое напоминало ему о том, чего у него никогда не будет. Он даже убрал все чертовы зеркала в хижине, чтобы не смотреть на себя. Он не хотел, чтобы ему напоминали о том, кем он был.

Это была еще одна причина, по которой он не охотился в волчьем обличье, если только не был в отчаянии. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он в последний раз менял форму. Даже сейчас он чувствовал, как его волк приближается к поверхности, пытаясь выбраться и побегать. Он стиснул зубы и подавил желание, борясь с ним всем своим существом.

Он не перекинется.

Сет снова ударил кулаком по столбику крыльца, поморщившись, когда кожа лопнула и костяшки пальцев