Будешь моей - Екатерина Котлярова

Хрипотца в его голосе заставила меня задрожать и покрыться новой порцией мурашек. Я спиной почувствовала жар его тела. Ненормальный жар. Будто у него температура под сорок. Я опустила глаза на стол, но против воли они приклеились к нашим рукам. Его огромным. Смуглым. И моим, которые казались белыми и слишком тонкими. Задержала дыхание, любуясь этой картиной. Неожиданно интимной и красивой.

Я почувствовала, как нос парня зарылся в волосы на моём затылке. Как зашевелился каждый волосок на моём теле от частого дыхания Макса. Он будто дышал моим запахом, что смутило меня до слёз.

— Как странно, — пробормотал едва слышно. Его нос сместился чуть вправо. К моему уху, чтобы вновь шумно и глубоко втянуть воздух. Я попыталась обернуться, отодвинуться, уйти от такого волнующего прикосновения, но ладони на моих руках сжались крепче, а большие пальцы пару раз провели по запястьям. — Не могу понять… — снова хриплый голос и громкое дыхание, опаляющие висок и щёку.

— З-з-зачем ты меня н-н-нюхаешь? — стуча зубами от переизбытка эмоций, интересуюсь я.

Парень не ответил. Только как-то особо ловко подхватил меня на руки и развернул к себе лицом. Слишком быстро и стремительно, из-за чего дыхание вновь сбилось с ритма. Бездонные голубые глаза оказались напротив моих. Глаза с невероятно огромными зрачками, которые ежесекундно становились всё больше, пока просто не перекрыли собой всю морскую глубину радужки. Я взволнованно выдохнула, завороженная тем, насколько красиво это выглядело. Длинные чёрные ресницы чуть дрогнули, а взгляд Макса опустился на мои губы, которые пересохли настолько, что вот-вот готовы треснуть, как засохшая земля, которую не омывали дожди неделями. Под этим взглядом я это почувствовала особо остро. Но что-то подсказывало мне, что увлажнять сейчас их не стоит. Потому что этот странный, притягательный и нахальный парень может неправильно это воспринять. Его поза, его взгляд кричат о том, что стоит мне невольно сделать хоть один неверный жест, он сочтёт это за приглашение. Он не привык к отказам. Об этом кричат его глаза. Его выражение лица. Его обжигающие руки, которые сейчас с силой сжимают мои бёдра, оставляя на них синяки. Поэтому я сижу и не двигаюсь. Только смотрю пустым взглядом на его переносицу, хотя даётся это с огромным трудом. Внутри всё бушует. Так странно. Так незнакомо. Так пугающе. Будто пробуешь вкус незнакомой раннее еды, нотки которой совершенно незнакомы. И ты пытаешься понять — нравится тебе или нет. Пытаешь распробовать каждую нотку, каждый оттенок.

Те чувства, что сейчас бурлят внутри походят на вулкан. На обжигающую лаву, которая поднимается всё выше и выше. От низа живота, где всё уже нестерпимо сильно печёт, к губам, которые покалывает от взгляда парня. И… самой себе приходиться признаться в том, что я до одури сильно желаю почувствовать не только ароматное дыхание Макса на своём лице, но и узнать вкус его губ, которые маячат всего в нескольких сантиметрах от моего лица.

— Макс, — от низкого и угрожающего голоса Кирилла я испуганно вздрогнула и вскрикнула, подпрыгнув на стуле. Пальцами вцепилась в плечи Макса и невольно прижалась к нему всем телом, ища защиты в его обжигающем жаре и огромных ладонях. Удивлённо ахнула, когда парень резко прижал меня с силой к своему боку, чуть задвинув за себя, закрывая собой от Кирилла и зарычал. Зарычал, как это делают… собаки, волки… Так низко и угрожающе, что все волоски на теле теперь стояли от ужаса и страха. Я кинула испуганный взгляд на Кирилла и всхлипнула, забыв как дышать. Второй раз за день мне показалось, что глаза человека странно светятся. Зажмурилась и тряхнула головой. — Макс, — голос Кира стал низким, с рычащими нотками. Я упёрлась руками в грудь Максима и с силой отпихнула его от себя, сползая со стула и пятясь в угол, не отводя широко распахнутых глаз с парней, между которыми искрило от напряжение. Поза каждого кричала о том, что они готовы наброситься друг на друга.

— Кирилл, — тихо позвала парня, делая к нему шаг.

Оба парня синхронно повернули головы. Я смотрела на Кира, но боковым зрением заметила, как резко выдохнул Максим и ссутулился. На миг что-то кольнуло в груди, будто я сделала что-то не так. Будто я совершила ошибку. Но я тут же отмела эту мысль и мышкой шмыгнула к Киру, спрятавшись за его спину и ища спасения в его надёжном тепле, которое не обжигало, не обещало ранить. Которое обещало лишь покой и умиротворение. парень завёл руку назад и перехватил мою ладонь, сжимая и согревая мои подрагивающие пальцы.

Услышала лёгкие, едва различимые шаги. Зажмурилась и уткнулась лбом в спину Кира, когда Максим застыл рядом на несколько мгновений. Парень пренебрежительно хмыкнул и покинул кухню.

— Я сейчас вернусь, Эля, — Кир развернулся ко мне лицом и нежно провёл пальцами по щеке. В этом жесте была ласка, но ни намёка на интимность. Ни намёка на всё то, что сквозило в каждом движении Макса. — Допивай какао. Тебя больше никто не потревожит.

Парень покинул кухню, а я без сил опустилась на стул.

Макс

Покидаю кухню и в ярости бью кулаком по стене. Чёрт. Что за фигня происходит? Какого чёрта я так реагирую на девчонку? Стоило только увидеть её, как волк внутри насторожился. Как что-то потянуло к девчонке с непреодолимой силой. Я втягивал носом воздух, пытаясь уловить её запах, замирая и боясь, что от него просто снесёт крышу. Но я не чувствовал её запаха. Совсем. Я чувствовал резкий запах её подружки, от которого я поморщился. Завистливая и грязная. Только с утра она тр*халась с нашим физруком в кладовой с мячами. Её ненависть к светловолосой девчонке настолько сильна, что сбивает с толку. Как и то, что эмоций кареглазой малышки я не чувствую. Никаких. Ни эмоций, ни запаха. Только бездонные карие глаза, которые заставляют волка внутри поскуливать и прижимать уши в голове, в ожидании ласки.

Что-то остро колет в груди, когда девчонка отшатывается от меня. Когда прижимается к Киру. Впервые в жизни я готов перегрызть глотку собственному другу, который спас мне жизнь. Впервые в жизни на меня накатывает удушающей волной ненависть к Киру. Она застилает глаза красной пеленой. Она заставляет волка внутри бесноваться и рычать. Волк требует крови. Волк требует растерзать каждого,