Рассвет костяной волшебницы - Кэтрин Парди

– Скажи Аилессе, чтобы она прикончила его, – добавляю я.

Прищурившись, он смотрит на едва заметную рукоять ножа. Ему придется вернуться за ним чуть позже. Но Бастьен решительно кивает мне, а затем разворачивается и уходит.

Я пробегаю мимо арочного прохода, ведущего во внутренний двор. Но мне не убежать через сухой колодец. Ведь так я подставлю Жюли и Марселя, а еще лишу Бастьена возможности воспользоваться им для выхода из замка.

Казимир зовет подкрепление. И от расположенных неподалеку лестницы и ответвляющегося коридора доносится топот сапог.

Крупный мужчина встает на пути и пытается схватить меня. Я едва уворачиваюсь от его рук и бегу дальше. К витражному окну в тридцати метрах от меня. Солнечный свет позднего вечера проникает сквозь цветные стекла и освещает величественное изображение Белина, бога солнца, скачущего по небу на белом жеребце.

Прибавляя скорость, я скидываю шапочку и фартук служанки. А затем ослабляю завязки на плечах, удерживающие верхнее платье из конопли. И когда я отбрасываю его в сторону, на мне остается лишь сорочка. Нужно избавиться от любого лишнего веса.

– Стой! – кричит Казимир мне вслед.

До витражного окна осталось всего пять метров. Я стискиваю зубы и отталкиваюсь от пола. Благодать, полученная от козодоя, усиливает прыжок. Так что мне остается лишь вскинуть руки, чтобы прикрыть лицо.

Тело ударяется о стекло. И окно разлетается на разноцветные осколки.

В восемнадцати метрах подо мной протекает река Мирвуа. И я несусь навстречу волнам с белыми шапками.

Молния сверкает за окном, пока я мчусь по коридору. Вернее, пытаюсь бежать. Длинное платье только мешает. Как и костыль. Но я стискиваю зубы и ковыляю так быстро, как только могу.

До богато украшенной двери осталось всего метров пять. Поэтому я, не обращая внимания на боль в раздробленном колене, продолжаю двигаться вперед. Мне не следует наступать на больную ногу еще месяц. И когда этот день настанет, я сожгу мерзкий костыль. Плен в катакомбах ничто по сравнению с тем, что я оказалась пленницей своего тела.

Я прохожу мимо еще одного окна на третьем этаже замка. Молния проносится по небу, как изогнутый палец, указывающий на древний мост за городской стеной. Кастельпонт. Я останавливаюсь. Я не видела этого моста с ночи обряда посвящения. Когда впервые встретила Бастьена.

Tu ne me manque pas. Je ne te manque pas.

Ты не потеряешь меня. Я не потеряю тебя.

Фраза, которую мне когда-то сказал Бастьен, стала моей мантрой с тех пор, как я оказалась в Бо Пале. Скоро я вновь буду с ним. И мне не понадобятся старые галльские слова, чтобы удержать воспоминания о нем или вызвать в мыслях его глаза цвета морской волны и темные взъерошенные волосы. Он жив. И должен оставаться живым.

Я приближаюсь к двери. Колено болезненно дергает от каждого шага, но зато наконец добралась до ручки. Но как только собираюсь повернуть ее, по всему замку эхом разносится крик.

Чтобы понять, что происходит, я замираю и напрягаю слух. Но из-за грома невозможно разобрать слов. Поэтому подавляю вспыхнувшее беспокойство. Дела замка меня не касаются. Я открываю дверь и, шаркая, пробираюсь внутрь, а затем запираю замок.

В этой комнате рядом с покоями короля Дюранда располагается его личная библиотека. Я никогда раньше здесь не бывала и узнала о ней, немного поболтав со слугами. Я не сидела сложа руки, ожидая пока заживет колено. Выведала план замка, в том числе и про эту комнату, которой пользуются только король и принц Казимир. Если я правильно поняла, то на втором этаже есть еще одна библиотека большего размера.

Если не считать арочного окна, за которым вспыхивают в сумерках молнии, то все четыре стены от пола до потолка заставлены стеллажами. Большую часть полок занимают книги, но среди них есть и несколько ценных вещей: мраморный бюст короля Дюранда, карта Южной Галлы, коллекция экзотических перьев, золотая ваза, украшенные драгоценными камнями кубки, несколько бутылок вина и небольшой сундук… Я останавливаю свой взгляд на сундуке – а не там ли спрятаны мои кости благодати? Как только я получу их, то тут же покину замок.

Сердце начинает биться быстрее. Я отставляю костыль в сторону – он сильно натер подмышку – и опираюсь на большой лакированный стол. А затем прыжками на одной ноге огибаю его, чтобы добраться до стеллажа с сундучком у дальней стены. Я уже обыскала каждый уголок и щель в своей комнате – спальне Казимира – и в комнате, которую он занимает с тех пор, как привез меня в Бо Пале. И мне показалось вполне логичным отправиться на поиски костей благодати сюда. По словам слуг, Казимир часто проводит здесь время.

Я дотягиваюсь до полки и снимаю сундучок. На его крышке в солнечном круге вырезано красивое дерево. Символы Гаэль, богини земли, и Белина, бога солнца. Они часто встречаются в Бо Пале, но нигде не найти золотого шакала Тируса и полумесяц Элары.

Опускаясь на край стола, чтобы не напрягать ногу, я дрожащими руками пытаюсь отодвинуть жесткую защелку. «Прошу, Элара, пусть мои кости благодати окажутся здесь». Я практически чувствую их прохладное прикосновение на груди, где им самое место. Кулон, вырезанный из грудины альпийского горного козла, кость из крыла сапсана[1] и зуб тигровой акулы.

Они не помогут мне исцелиться, как череп огненной саламандры Сабины, но сделают меня сильнее, быстрее и ловчее. А мне пригодятся все преимущества, чтобы добраться до сухопутного моста этим вечером. Ведь я стала matrone своей famille. Я единственная, кто знает мелодию, открывающую Врата Загробного мира. Никто не сможет переправить души умерших без меня.

Защелка наконец поддается. И в тот же момент дверь в библиотеку распахивается. Я вздрагиваю, и сундучок валится у меня из рук, рассыпая содержимое по столу.

Плечи невольно опускаются. Моих костей благодати нет.

– Что ты здесь делаешь? – ошеломленно спрашивает Казимир.

Я поднимаю глаза, и сердце начинает бешено колотиться – примитивная реакция, возникающая всякий раз при взгляде на моего красивого amouré, но сейчас она вызвана не моим подсознательным влечением к нему. Что-то не так. Он тяжело дышит, а по виску скатывается капля пота. Да и кинжал сжат в руке, словно