Королева и изгнанник (СИ) - Светлана Геннадьевна Ермакова

Ну а теперь надо подумать о том, как жить здесь ему, Зигфриду. Ларен тоже когда-то попала в их мир из ещё более цивилизованного и прогрессивного. Не зная ничего об их жизни, не понимая их речи, она уже через несколько месяцев смогла стать одной из самых влиятельных персон в их мире. А какая-то сволочь, не будем называть его имени, собиралась её убить, метнув в неё свой нож. Идиот.

Зигфрид вздохнул. Если Ларен смогла встать на вершину его мира, то неужели он, оказавшись среди этих примитивных дикарей – не сможет? А надо ли ему это – стать тут главным дикарём? Эти люди даже не обратили внимания на его необычную одежду, на его вещи. Вот если бы он пришёл в юбке из травы, заплетённой новым хитрым способом, то наверное, обратили бы. А для них имел значение только цвет его волос. Причём это вызвало у них смех. Вернее, смеялись над этим только дети, а взрослые его что – жалели? Да, похоже на то. Ведь он для них старик. Человек, который не ел печень слизня и состарился. Жалкое зрелище. На вот тебе шалашик и корешков, полежи, пожуй.

Ну нет. Главным там, или не главным, но являться самым презренным существом среди дикарей – этого властная натура Зигфрида принять никак не могла. С чего там начинала у них Ларен? С изучения речи. Потом она стала щедро делиться с обществом своими знаниями и умениями. Вот и пример для него.

Через месяц жизни в племени Зигфрид освоил почти весь нехитрый лексикон аборигенов. Помимо прочего он выяснил, что "виткоп" – это не просто седовласые старики, это люди, организм которых не принимает еды из слизней, и поэтому они вынуждены быстро стареть и умирать. Таких надо жалеть и заботиться о них. Есть и другие деревни, такие же малочисленные, и разбросаны они далеко друг от друга. Ведь иначе всех слизней в округе быстро съедят и те не будут успевать восстанавливать свою популяцию. Таким образом, никаких городов и больших поселений, никакой центральной власти. Нет войн. А зачем они, если не нужно ничего от соседей? Травы на одежду и жилище вокруг и так полно. Захватить людей? А потом кормить их ещё – нет, не надо. "Супружеские пары"? да, образуются. Внутри племени. И только если кому-то не хватает пары – можно идти в чужую деревню, поискать там. А можно подождать, пока здесь не вырастет тебе пара. Разницы-то в возрасте на вид между взрослыми людьми практически нет. Перенаселение? Да, получается. Тогда новые пары с детьми уходят и где-то на просторах этого мира образуют ещё одну деревню. Земля, она ведь – бескрайняя. Болезни из-за родственных браков? А что это? Не знаем никаких болезней, у нас все здоровы.

Ещё через полгода Зигфрид стал одним из самых главных добытчиков слизней. Мышцы его налились силой, а тело стало худощавым, как в молодости. Давно забытое и неожиданно вернувшееся ощущение лёгкости движений привело к тому, что хотелось всё время двигаться. Привычным слухом он иногда улавливал появляющееся издалека скрежетание позвоночника снюся и просто отходил от того места подальше. Кинжал Зигфрида очень пригодился ему, чтобы вскрывать слизней или срезать прочные прутья растений. Других живых существ в этом мире не было – ни рыбы в воде, ни птиц в небе, ни зверей на земле. Зигфрид иногда думал, что, появись здесь звери, они были бы уничтожены снюсями. Звери – существа эмоциональные, их мозг наверняка бы не выдержал соприкосновения с чёрным туманом снюся.

Хижиной Зигфрида давно не был тот шалаш, который ему соорудили в первый день появления в деревне. Он, вновь вспоминая добрым словом королеву Ларен, построил себе дом. Натаскал камней и сложил их по образу лучших хижин в поселении – с круглым основанием, стенами из прутьев с проделанными оконными проёмами и толстой крышей, покрытой листьями. У него получился самый большой и красивый дом в округе.

– Я – король мира! – объявил он любующимся на его дом дикарям.

Они не возражали. Король, так король. За корешками для племени не забудь вон сходить, король.

Это било по самолюбию. Больно било. Он же всю жизнь считал, что даже в своём мире более достоин быть королём, чем те двое, которые правили двумя странами. Чего они там достигли? Ничего, сидят в своих дворцах и являют иногда свои лики народу для любования. А он сам, практически с нуля создал торговую империю. Когда ему стало тесно, он нашёл источник прибавления богатства и собрал вокруг себя тех, кто ему это богатство стал добывать – золото в ничейной бистинской пустоши. Правда, золото как денежное средство в теневом мире использовалось ещё до него, но он – тот, кто со временем стал самым богатым и в этом теневом мире. И опять ему стало тесно. Взгляд всё время натыкался на королей с их ограничивающими его власть законами. Значит, надо было убрать королей и стать единственным правителем мира. И когда ему понадобился алхимик для производства оружия, которому в его планах уделялось важное место, он даже своего двоюродного брата не пожалел, заставил на себя работать.

А потом всё рухнуло. В портале появилась иномирянка и объявила все свободные земли своими, включая его часть бистинской пустоши. Портальную часть пустоши традиционно занимал род охотников Обен, и Ларен просто вышла за этого охотника замуж. Хороший ход. Жаль, что она не знала, что у этих земель есть и другой хозяин. Да и как бы она могла узнать, если он был лишь теневым хозяином. Таким образом, она пришла к власти, никого не убивая, не нарушая законы и даже учитывая противостоящие поначалу интересы других людей – Обенов. Теперь она там, в долине Гофер, занимается тем, что ей по душе, а все кланяются ей. Вывод: жизненная стратегия Ларен более успешная, чем его – это доказала сама жизнь.

Ещё через несколько месяцев Зигфрид разговорился с самой старшей женщиной в племени. Отсчёт лет они тут не вели, но он понимал, что она гораздо старше его самого по возрасту. А заговорил он с ней о порталах в пустоши с каменными столбами. Женщина – старухой её назвать язык не поворачивался – вымачивала в каменном углублении, наполненном красящим соком растений, какие-то стебли, которые потом порежут на маленькие кусочки и получится бисер. Занимаясь этим важным делом,