Забота лорда-тирана - Ева Финова

– Которая может случиться совершенно неожиданно, – довершил мысль друга Бодрик. – Это имеешь в виду? И звёздочка Ортензии вернётся обратно к своей семье.

Многозначительно оглянувшись по сторонам, лорд Стрикленд пожал плечами и не ответил. Однако оруженосец и без того всё понял. Поэтому замолчал и сел ровнее.

– Что ж, тогда действительно не стоит расслабляться. – Улыбка стёрлась с его лица, а осоловелый взгляд вмиг стал твёрже стали. – Понял. Буду начеку.

Лорд Стрикленд встал со стула и похлопал друга по плечу. Бросил злой взгляд на портрет невесты, прежде чем отправился к выходу.

– И никаких сквозняков, – не оборачиваясь, приказал он Бодрику. – Ты мне нужен здоровый и в седле.

– Как скажешь…

Звонкие колокольчики позвякивали под слабым дуновением ветерка. Вода шумела, падая на камни искусственного водопада, сооружённого в королевской оранжерее.

Королева Лисаэлла Бенедикта Синклер сидела на белоснежном резном стуле из орешника и органзы, пила чай и сильно хмурилась, слушая тихий рассказ фрейлины Глории.

– Поговаривают, что лорда Стрикленда неспроста называют тираном, – доверительно произнесла леди Фотхем.

Её низкий рост и поистине аристократическая утончённость с лёгкостью сочетались в соблазнительной фигуре с весьма значительными женскими формами. А черты лица молодой девушки лет двадцати пяти сразили бы наповал своей красотой не одного повесу Ортензии.

– Мне кажется, нам стоит придумать план по вызволению Эллии из-под супружеского гнёта.

– Не преувеличивай. – Бенедикта величественно раскрыла веер и поспешила прикрыть поджатые от обиды губы. Решение мужа застало её врасплох, поэтому в прошлом дружная семейная чета ныне переживала не лучшие времена в отношениях.

– Я бы хотела лично увидеть этого лорда-тирана, прежде чем принять окончательное решение.

– Вот только все бумаги уже подписаны и остались одни формальности, – не согласилась леди Фотхем.

– Поэтому ты едешь вместе с Эллией в их снежное логово.

В ответ на приказ Глория кивнула с поистине королевским достоинством.

– Почту за честь.

На самом деле она была сильно взволнована, однако очень постаралась не показывать эмоций, дабы ещё больше не нервировать и без того расстроенную королеву.

– И всё-таки он расправился с целым полчищем некролисков, – продолжила королева. – Нашей армии с ним не тягаться. И даже если мы похитим Элли и вывезем её обратно в Ортензию, то лишь подпишем себе смертный приговор.

– Возможно, есть другой выход? – дипломатично начала леди Фотхем, однако была вынуждена замолчать, так как услышала невдалеке подозрительное шуршание ткани и перестук каблуков.

– Какой такой выход?

Из-за высоких кустов чайных роз к беседке вышла Эллия Лизабель собственной персоной. Однако вспомнив о манерах, она послушно склонила голову и сделала реверанс со словами:

– Приветствую вас, матушка.

– Здравствуй, моё светлое дитя.

Эллия улыбнулась, глядя на мать. Высокая аккуратная причёска из блестящих каштановых волос невероятно ей шла, а накрашенные ярко-алые губы под цвет атласного платья привлекали взор всякого храбреца, осмелившегося поднять голову в присутствии монаршей особы.

– Вижу, ты уже узнала новости из первых у-у-уст.

Голос королевы дрогнул в конце, но она поспешила это скрыть. Громко захлопнула веер и положила его на стол рядом с чайным блюдечком.

– Да, матушка, – тихонько ответила дочь. – И я правильно понимаю, что это дело уже решённое?

– К сожалению, так и есть, – со вздохом призналась королева. – Однако Глория едет вместе с тобой, ради поддержки. Думаю, она поможет сгладить часть тех невзгод, которые выпадут на твою долю из-за переезда.

– Что вы, матушка, я не могу обрекать ещё одну… – Тут Эллия замолчала, переводя виноватый взгляд на фрейлину.

– Прошу, продолжай, – поторопила её королева. – Что ты хотела сказать?

– Нет, ничего, – поспешила отмахнуться принцесса. – Я лишь подумала, что поддержка мне действительно не помещает.

Однако, опомнившись, она тотчас добавила:

– Но как жаль, что мне придётся обременять вас своим обществом, леди Фотхем.

– Пустяки. – Глория грациозно махнула рукой в белоснежной перчатке. – Я бы и сама извелась, думая о том, как вы обустроитесь, дорогая Эллия.

– Как чудесно, что я смогу взять вас с собой! – Впервые после нерадостных известий улыбка заиграла на устах принцессы. – Быть может, всё не так плохо, и нас с вами ждёт счастливое будущее?

Однако вопреки всяким надеждам Эллии вопрос повис в воздухе, не найдя отклика ни в одной из собеседниц.

Королева указала на пустующий третий стул рядом с собой.

– Пройди, дорогая, сядь и выпей с нами чаю.

Эллия повторно поклонилась в знак согласия и сделала, как велели.

– Девочка моя, – удивилась королева, – но где твои перчатки?

– Ах, я сочиняла формуляр письма-приглашения на своё двадцатилетие и, к сожалению, испачкалась. Пришлось их снять и отправиться к себе в спальню. Но тут прибыл наш милашка Доэ с новостями и рассказал, будто король отклонил разрешение на использование хрустальной комнаты. Вот я и вломилась к папе в кабинет. А там…

– Ох, понимаю. – Королева тронула дочь за плечо. – Но не переживай, твоя свадьба просто обязана быть самым пышным празднеством всех Девяти Огней. И лорд Стрикленд дал слово твоему батюшке, что будет с тобой джентльменом.

– Будь он джентльменом, не ставил бы подобное условие взамен спасения нашего народа, тем более не увидев меня лично. Матушка, мы же с ним абсолютно разные! Он суровый, строгий и, кажется, даже беспричинно злой. И я… я…

Принцесса ненадолго замолчала.

– Честно признаюсь, я его побаиваюсь. Он такой высокий и сильный, что ему ничего не стоит причинить мне боль.

Очередная пауза повисла в разговоре. Секунда. Другая. Третья. Неловкое молчание затягивалось.

– Мне кажется, нам следует отправиться собирать вещи, – чересчур бодро предложила леди Фотхем, опустив взгляд. Она похлопала ладонями по коричневой блестящей юбке тёмного пышного платья, будто вытряхивала оттуда крошки. А королева продолжила разглядывать дочь сочувствующим добрым взглядом.

– Девочка моя, я понимаю, что эгоистично с моей стороны просить тебя найти своё счастье на чужбине. Но я бы всё-таки настаивала на том, чтобы ты хотя бы попыталась это сделать. Я прекрасно знаю тебя. Ты доброе, светлое дитя, способное растопить лёд даже